Иллана Волком - Замуж за принца

– Все отвернулись, увижу чьи-то глаза не там где надо – будет вызов. – Даррен встал передо мной, закрывая спиной. Все понятливо поухмылялись, но волю монаршую исполнили. А мне не оставалось ничего иного, как снимать штаны. Рана выглядела ужасно, царапина то, царапина, только вот по краям она явно воспалилась и горела. Еще заразу какую не хватало подцепить.

– Повезло, что она довольно свежая, иначе пришлось бы резать. Теперь терпите, Ваше высочество. – Влас начал обрабатывать и прочищать рану, а я старалась абстрагироваться от этих великолепных ощущений. На особо глубоком моменте сдержать стон и слезы не вышло. Даррен в момент оказался рядом.

– Влас, почему рана может так плохо выглядеть? – Меня держали за ручку, а вот глазами принц сам был на ране.

– Скорее всего, попала грязь, либо же сам болт был не совсем стерильный. Выбирайте тот вариант, который вам больше нравится. Так, теперь руки. – Когда с экзекуцией было покончено и мне, наконец, разрешили натянуть штаны, лекарь вручил мне кружку с чем то пахучим. – Это собьет жар и поможет очистить кровь.

Ну ладно. В моем состоянии выбирать не приходится. Выпила. После чего меня завернули в черный плащик и осторожно прижали к боку.

– Прости, что не сказал сразу, кто я. Понимаю, что это было не честно по отношению к тебе. – Даррен говорил тихо, словно взвешивая каждое слово. – Просто отец поставил меня в известность о помолвке накануне выезда посольства. И я не знал, что думать. О твоем характере слава бежит далеко впереди тебя. Собственно так же как и о моей внешности. И мне было важно понять, что из этого правда, а что слухи и сплетни.

– И как? Понял? – От зелья клонило в сон, но узнать помыслы своего потенциально мужа было интереснее.

– Отчасти. – Слабая улыбка промелькнула в этом ответе. – Ты даже не обратила внимания на то, что я без капюшона и маски. И перчаток. – Последнее он добавил тише и посмотрел на свои руки, в которых была зажата моя.

– Почему это принципиально? Вернее не так, почему не то, что скажем, я увидела тебя без штанов? – Мне стало смешно от своей фантазии, ведь, по сути, пока что без штанов меня видел как раз таки он.

–Ты правда ничего не замечаешь? Или просто жалеешь мою гордость? – И взгляд такой подозрительный. Ну и что я должна заметить? Шрамы? Ну, вижу, а дальше? Видимо мое недоумение слишком ярко было написано на лице, потому что мне решили пояснить со стороны.

– Видишь-ли Эста, до того, как Даррен пообщался столь тесно с ядовитой тварью, он был мало того, что наследником, так еще и знатным красавцем. После данной встречи от него отвернулся весь двор. Женщины даже не сдерживали ужаса и брезгливости и все такое прочее. После подобного отношения наш принц решил, что он не будет ходить с открытым лицом и руками по собственному дворцу. Любовниц, как ты понимаешь, у него тоже нет. – Влас умеет язвить. Этот божий одуван умеет язвить! Я не знаю от чего я больше в шоке.

– Не понимаю. У вас что, шрамы это признак уродства или метка? Даже в светлых землях воин со шрамами (если только конечно он их себе не сам нанес) уважаемый человек. Или я и правда не понимаю чего то? – я поочередно смотрела на всех мужчин и все они так же отводили взгляд. – Даррен?

– Все они видели меня до травмы. Кто-то считает, что я слаб, раз получил такие увечья, кто-то считает, что я сделал это нарочно, чтобы добавить мрачности в свой облик. Ты видишь только лицо и руки. Но еще грудь, шея и нога. Когда я появлялся на балах без полного костюма, некоторые леди считали своим долгом либо громко визжать, либо падать в обмороки. Сама понимаешь, самооценке такие выходки окружающих не способствовали. А тут женитьба. И не ясно как отнесется будущая жена к моему внешнему виду.

Сижу в шоке. Смотрю на Даррена и не понимаю, а как я могу к нему относиться? Толи сани не едут, толи у меня крыша уехала. Решила подтвердить свою догадку практическим опытом и пощупать, так сказать вживую.

Даррен сидел и смотрел на костер, погруженный в свои тяжелые мысли, когда его виска осторожно коснулись прохладные пальцы принцессы. Медленно они повторили узор шрамов на лице и остановились около воротника рубашки. Затем по рукаву, словно точно зная, где на руке расположена вязь памяти о сражении, они опустились на запястье и продолжили свой путь уже по ладони. Все на что хватило смелости наследника Темной империи, это повернуть голову и смотреть на реакцию той, кто через несколько дней станет его женой. Он не видел на ее лице и грамма брезгливости или ужаса, лишь спокойный интерес и где то в глубине глаз сочувствие, словно специально запрятанное поглубже, чтобы не ранить мужскую гордость. Даже появилось желание потом, чтобы никто больше не мог этого услышать, попросить ее не прятать своих чувств, какими бы они не были. Потому что перед самим собой можно признаться, не смотря на его возраст, Даррен уже давным-давно не видел в свой адрес сочувствия от кого-то еще, кроме отца. И это самое чувство от будущей невесты оказалось чертовски приятным. Как и тот факт, что она не будет падать в обморок от его вида и он, наконец, сможет избавиться от опостылевшего капюшона хотя-бы в своих покоях.

– У моего наставника был рваный шрам на половину лица, в том числе зацепив глаз. Он не рассказывал о его истории, но никогда не прятал его и с гордостью игнорировал любые взгляды собеседников, которые волей-неволей останавливались на его лице. Он сказал мне тогда одну вещь, после моего вопроса, неужели его не беспокоят взгляды. Что шрам это в первую очередь память. Память о том, что привело к нему. А еще это опыт. Раз ты получил такую отметину, значит, в чем-то просчитался. Если ты умный – ты больше не допустишь такого и сделаешь все, чтобы отточить навык, которого тебе не хватило тогда. Именно поэтому Стефан великолепно владел обеими руками и парные клинки у него летали непроницаемым щитом.

– Стефан??? – Стэн, один из стражей нервно дернулся в мою сторону. – Леди, откуда вы знаете моего отца? – Опачки.

– Он был капитаном нашего гарнизона, я уже говорила. После того как его выгнали из-за занятий со мной, я не смогла его найти, хотя очень старалась.

– Сколько вам лет, леди? – он склонил голову к плечу, как-то по новому меня рассматривая, оценивающе.

– Двадцать. Когда он начинал со мной заниматься, мне было всего двенадцать, и до моего восемнадцатилетия он был моим наставником. Тайно. А что? – Возникло странное чувство, что я влезла в какую-то дикую тайну.

– Все дело в том, что Стефан мой отец. Моя мать из темных уехала за ним, и уже на светлых землях родился я. На данный момент мне двадцать пять лет. Когда отец в один из дней пришел домой весь нервный и начал собирать вещи мы ничего не поняли. Уже потом, когда мы выехали со всеми вещами за границу города, он сказал, что нас там больше ничего не держит, но он жалеет лишь об одном деле, которое не успел совсем немного довести до конца. Что за дело мать из него до сих пор не может вытащить. Видимо вы и есть то самое дело, о котором мой отец не может забыть по сей день.