Тереза Тур - Обернись моим счастьем

– Не смейте порочить доброе имя отца! Слышите? Не смейте…

– Доброе имя! – зарычал лев, подскакивая ко мне. – Доброе имя?!

– Отойди от Алекс, – услышала я слова адвоката перед тем, как утонуть в бешенстве зеленых глаз.

– Отойти?! Этот ваш Питер Марлоу сделал артефакт, который должен был лишить Его Величество возможности обернуться во время завтрашней церемонии. Тебе объяснить, к чему бы это привело?!

– Отец не мог, – вновь повторяла я.

Язык пересох, прилип к небу, голова гудела. Хотелось лечь. Забыться.

– Поймите вы. Он просто не мог этого сделать…

– Алекс, – Ариадна положила мне руку на плечо. – Успокойся. Мы во всем разберемся. Его Светлость во всем разберется.

– Уж будьте уверены, – герцог стоял в отцовском кабинете спиной ко всем нам. – Я разберусь. Обязательно разберусь!

– Я бы вас попросила, Ваша Светлость, сменить тон и настроиться на сотрудничество. Члены Дома Марлоу не обязаны этого делать, но тем не менее готовы помочь. Было бы вежливым, на мой взгляд, выразить своим поведением им благодарность.

– Они – граждане нашего королевства! Не препятствовать следствию, оказывая всяческое содействие – их прямая обязанность, – парировал герцог.

– При условии что это не нарушает прав и свобод личности, – улыбнулась адвокат.

До сих пор не могу прийти в себя от таких новостей. Хотя… Я все эти дни не могу прийти в себя, а сегодняшняя пятница бьет все рекорды. Все рухнуло в одночасье и продолжает рассыпаться на глазах, песком утекая сквозь пальцы. Не удержишь, не вернешь…

Как бы мне хотелось проснуться и осознать, что ничего этого не было! Не было… Так бывает счастливо просыпаешься, понимая, что кошмар душной ночи – лишь страшный сон. Но это не так. Смерть отца не сон. Смерть отца случилась на самом деле. Его нет. Нет. Я больше… Больше никогда его не увижу! Не услышу его голос, не заставлю улыбнуться, не обниму. Никогда…

– Я готов помочь вам в расследовании, – проговорила я в спину оборотня. – Недопустимо, чтобы имя отца было очернено.

– Вы так уверены в его невиновности? – герцог стремительно развернулся и вперил в меня злой зеленый взгляд.

– Более чем, – кивнула, не отводя глаз.

Его, без сомнения, это безумно раздражало.

– Ваша уверенность делает вам честь, однако… мой жизненный опыт говорит о том, что о любом могут всплыть сведения, которые…

– Вы не понимаете, – перебила я его.

– Просветите, – усмехнулся оборотень.

– Отец специализировался на защитных заклинаниях, понимаете?

– Нет. Не понимаю, – оборотень сел напротив, закинул ногу на ногу и чуть подался вперед. – Какая разница?

Я невольно залюбовалась четкими, выверенными, быстрыми, ловкими и вместе с тем такими мягкими, такими грациозными движениями мужчины. Одно слово – лев! Если бы этот… рыжий понимал в специфике артефактов, так же как двигался, он бы не задавал столь глупых вопросов!

– Отец посвятил свою жизнь изучению защиты. Понимаете? Его интересовали артефакты защиты в любых сферах. Защита зданий, людей, оборотней, даже самих артефактов. Это особые плетения, отличные от атакующих. Понимаете?

– Не совсем. Пока. Продолжайте, Марлоу…

– Везде свой вариант плетений, отличный от остальных, – повторила я. – Своя специфика работы с исходным материалом. Я пытаюсь сказать, что специализация артефактора со временем влияет на его магические способности. На силу воздействия необходимых потоков, энергий. На связь с материалом – кристаллами, редкими ингредиентами. Иными словами, защитник не может быстро и хорошо сделать медицинский артефакт. И наоборот. То есть если отец всю жизнь работал с…

Я задохнулась.

– Если он работал с защитой, то запрещенные артефакты он создать не мог? – герцог нахмурился.

– Конечно, нет! Там взаимоисключающие системы плетений! И…

– Я вас понял. Мы обязательно проверим эту информацию у независимых экспертов, однако давайте все же исходить из того, что я вам верю, Алекс… Но как бы вы объяснили тот факт, что во дворце найден артефакт, на котором обнаружены следы ауры вашего покойного батюшки? – оборотень склонил голову набок, уставившись на огонь в камине.

Я даже подпрыгнула. Ариадна собиралась что-то сказать, но я остановила ее жестом. Пусть рычит. Главное, что слушает.

– Мне надо увидеть этот артефакт.

Оборотень молчал. Затем двумя пальцами взял меня за подбородок и придвинул к себе. Так близко, что я почувствовала его дыхание…

– Уверены? Не слишком самонадеянно? Вы были лишь подмастерьем…

– Думаю, на этом все, – поднялась Ариадна, прервав брата и давая понять, что на сегодня разговор окончен.

Пальцы с сожалением разжались, и оборотень встал, чудом опередив адвоката Дома Марлоу на долю секунды, и в то же мгновение вопросительно уставился на меня:

– Дама встала, – прорычал он. – Мальчишка!

Я не шелохнулась. Ариадна объявила о финале допроса. Вот пусть и идет. А нам надо подумать.

– Как ты можешь… Вот так. С ними? – презрительно скривился герцог и кивнул в мою сторону.

– С этими презренными торговцами, которые не выучены подскакивать, как только дама встает? – улыбнулась львица. – Легко, Ральф. Не беда, что манеры подкачали, главное, они ценят деловую хватку, выполняют условия договора и, в отличие от аристократов, никогда не предают членов своего Дома.

– Ариадна…

– Вам пора, Ваша Светлость.

Мне показалось, оборотень хлопнет дверью от злости. Да так, что дом не устоит. Но нет. Я ошиблась: дверь закрылась деликатно и беззвучно, согласно аристократическим манерам.

Ральф

Он вышел за дверь кабинета. Подальше от сестры и этого… Сына Марлоу. Надо посмотреть, как продвигается обыск.

В первый раз в жизни он бросился по следу отпечатка ауры, в полную неизвестность, без всякой подготовки! Странное состояние. Непривычное, оттого еще более жуткое. Ему, главе службы безопасности, хотелось выть. Выть, запрокинув голову, обращаясь к всесильному солнцу.

Питер Марлоу. Загадочный и… мертвый. И именно у Питера Марлоу служила его сестра, изгнанная из рода, чудом не растерзанная на Арене предков.

Совпадение? Конечно же, нет! Таких совпадений не бывает. У этой истории запах предательства и гнили, он слышит его и скоро, очень скоро встанет на след!

Он не видел Ариадну больше десяти лет. Она почти не изменилась, разве что стала еще прекраснее. Все это время он посылал сестре деньги, но о встрече не мог даже мечтать, а тут…

Оборотень тяжело вздохнул. Надо взять себя в руки.

– Ваша Светлость? – к нему подошел дворецкий дома Марлоу.

Пожилой мужчина с подносом, на котором чего только не было, включая высокий графин, в котором плескался янтарный напиток, двигался легко и бесшумно. Легкая, едва уловимая насмешка в голосе при более чем почтительном выражении лица. Слуга даже изобразил легкий поклон.