Анна Морион - Мой ледяной принц

– Но мы вместе всего лишь полтора часа. Ну, успокойся. Хочешь, пойдем погуляем или пройдемся по магазинам?

– Маришка, мы забрызганы кровью! – Я отчаянно хотела сбежать в Оксфорд.

– Это не проблема: мы сейчас же пойдем ко мне в отель и переоденемся. Даже если ты хочешь уехать, тебе все равно нужно сменить одежду, надеюсь, ты понимаешь это?

Я даже улыбнулась от этой горькой правды: она была права – вряд ли меня впустят в автобус в таком виде! Еще и набросятся с расспросами о том, откуда эта кровь!

– Хорошо, но потом я уеду, – угрюмо согласилась я.

Сестра молча взяла меня за руку и повела к машине, в которой она приехала к Биг Бену. Проходящие мимо люди с удивлением смотрели на нас, и мне было стыдно за свой вид.

Мы приехали в отель, зашли в люкс Маришки, она смыла с моего лица и рук кровь (благо, волосы остались чистыми), затем я переоделась в одно из ее платьев (сестра любила платья, и у нее их было не счесть) и серый жакет. Сапоги я не сняла, так как альтернативой им были туфли на каблуке. После этого мне пришлось ждать, пока Маришка примет душ, переоденется и позвонит Маркусу, чтобы сказать о том, что она проводит меня до автобуса, а тот сказал, что ждет Брэндона, который должен был появиться с минуты на минуту.

«Это тот Брэндон Грейсон, который был на их свадьбе? Просто сногсшибательный красавец! К тому же чрезвычайно обаятельный мужчина» – вспомнила я. Однако это было все, что я о нем знала, ведь видела его всего пару раз.

Покинув отель, я и Маришка сели в машину и доехали до автобусной станции. Там сестра простилась со мной, извинилась за неудачный день и поведение Маркуса, и уехала.

Я подошла к кассам, заказала билет и, когда пришло время его оплатить, с ужасом обнаружила, что забыла свою сумочку с кошельком и телефоном в том жутком ресторане.

«Что за невероятное невезение! Но делать нечего: бесплатно меня никто не повезет, поэтому нужно возвращаться туда» – с досадой подумала я и быстро зашагала к ресторану: дорога к нему мне запомнилась, так как машина Маришки проезжала мимо него, к тому же, я прекрасно ориентировалась по памяти. Едва подойдя к ресторану, я вдруг услышала голос Маркуса.

– Рад, что ты приехал, – сказал он и тяжело вздохнул. – Боюсь, у меня ужасные новости. Я давно хотел рассказать тебе, но никак не удавалось вырваться из Праги, даже на денек, а это дело нельзя обсуждать по телефону – оно слишком личное.

– Ничего, Маркус, главное, что ты, все-таки нашел, время. Так что у тебя случилось? – ответил ему красивый мужской голос (я сразу узнала его – это был Брэндон Грейсон). – Ты неважно выглядишь. Никогда не видел тебя таким.

– Я потерян, Брэндон. Я даже представить не мог… Мне больно даже думать об этом. Не могу понять, как все произошло, потому что родители о многом мне не рассказывают, поэтому его последний день в Праге покрыт для меня мраком.

– О чем ты?

– Седрик исчез.

«Седрик исчез? Не уехал, как они сказали мне, а исчез?» – Эта новость обескуражила меня. Я остановилась, прислонилась к стене здания и даже затаила дыхание: мне неожиданно выпал шанс узнать о том, почему Маркус был так зол и беспокоен.

– Исчез? – Брэндон тоже удивился, судя по тону его голоса.

– Да. Он понял, что это мы спрятали ее от него. Но не волнуйся: он даже не подозревает о том, что она была… – Черт! Я не услышала его последних слов, потому что мимо меня проехал огромный двухэтажный автобус, а за ним еще один, и они заглушили своим ревом все вокруг.

Я мысленно выругалась: этот разговор мог быть ключом к тайне Маркуса!

Когда автобусы удалились, и наступила относительная тишина, я вновь прислушалась.

– Беда Седрика в том, что он влюбился не в ту женщину, – мрачно сказал Брэндон.

«Как Седрик мог полюбить не ту женщину? Седрик! С его прекрасной душой! Если он выбрал ее, значит, она прекрасна!» – Я была в корне не согласна с данным изречением, хоть ничего и не знала о «не той женщине».

– Да, будь она проклята! Но он исчез. В конце августа, на следующий день, как мы спрятали ее, – сказал Маркус.

– Неужели нет никаких следов?

– Никаких. Он разгромил зал, сжег все картины и наш семейный портрет, но еще около двадцати минут разговаривал с родителями и требовал, чтобы мы вернули ее ему, потом сорвался с места, сел в машину и уехал. А эти ротозеи даже не остановили его! Когда я узнал об этом, то будто ослеп и оглох одновременно. Если бы не Маришка, я сошел бы с ума. Седрик почти убил меня.

– Даже не думал, что все обернется такой трагедией, – пробормотал Брэндон. – Он был так одержим ею?

– Как видишь. Я поставил на уши секретные службы, на меня работают тысячи частных сыщиков, но до сих пор нет ни единой зацепки: Седрик словно исчез с лица Земли.

– Мне очень жаль, Маркус, и я хочу помочь: у меня куча связей, абсолютно во всех кругах.

– Думаешь, я не задействовал их? Но все это без толку! А отец… Он до сих пор не может отойти: только сидит в кресле, уткнувшись взглядом в камин, а потом идет в комнату Седрика и часами смотрит на картину, которую тот написал. Мама закрывается в спальне и выходит только на охоту. Замок душит всех нас. Я даже не представляю, как Маришка терпит все это. – Маркус глубоко вздохнул. – Я нашел это в столе Седрика. Знаешь, кто автор рисунка?

Послышался шорох бумаги, а через секунду – тяжелый вздох кого-то из мужчин.

– Вайпер? – тихо спросил Брэндон.

«Ее зовут Вайпер? Какое странное имя… Должно быть, она удивительная девушка, раз покорила сердце Седрика. Но что-то не припоминаю ни одну вампиршу с таким необычным именем. Хотя, наших так много, что я не знаю больше половины из них. Возможно, я просто с ней незнакома» – искренне удивилась я.

– Трогательный рисунок, – сказал Грейсон. – По-моему, она безумно любит его. Наверно, я слышал это от нее с десяток раз.

«Брэндон тоже знает эту Вайпер? Почему все ее знают, а я – нет?» – Меня охватила досада.

– В этом и беда: это какое-то проклятье. Черт, и почему это случилось именно с моим братом?! – тихо воскликнул Маркус.

– Где она сейчас? – спросил Брэндон. Маркус не ответил, и тот настойчивым тоном повторил: – Маркус, где она?

– В надежном месте, – ответил ему Маркус. – Зачем тебе знать?

– Интересно, куда вы ее заперли, ведь и я осведомлен об этой истории и прекрасно помню, как твои родители увезли ее в бессознательном состоянии.

– Нет, извини, но на этот вопрос я не отвечу.

– Маркус, не будь упрямцем. Ты отлично знаешь, что это останется между нами

– Почему ты так настаиваешь?

– Почему? Может, хочу навестить ее. – Голос Грейсона стал насмешливым.

– Брэндон, мне сейчас совершенно не до шуток. Пусть об этом знают лишь трое.

– Но обо всей истории знают четверо, и я в том числе.