Татьяна Зингер - Правила охоты на ведьму

С одним комплектом белья далеко князь не сбежит. Всемил дрожащими руками принялся вытаскивать вещи с полок.

Трусит. Весь в меня. Оружия в комнате нет – разве князь не должен всегда находиться при именном мече? – а стража наверняка пришла не с цветами.

Повторный стук был куда продолжительнее первого.

– Князь, с вами всё в порядке?! – очень проникновенно вопрошали снаружи.

Всемил скинул вещи и перелез через подоконник, крепко хватаясь за простыню. Слез он в пару мгновений. Я с сомнением уставилась на тянущиеся ввысь ветки кустов.

Помнится, лодыжку сломала, неудачно спрыгнув с дерева. Запястье – когда споткнулась о корень. Каковы шансы, что нынешнее приземление окажется успешным?

Но ужас подгонял, подталкивал когтистыми лапами в спину. Я схватилась за веревку, взвизгнула. И повисла на ней. Лоб покрылся испариной, каплями осевшей на ресницах и веках. Гибель ожидала с обоих концов простыни.

– Мамочки! – пискнула я, расцепляя пальцы.

Всемил, негромко выругавшись, ринулся хватать летящую тушку. Та упала в крепкие мужские объятия и с нервным хихиканьем вонзила в его шею ногти.

– Ты почему сама не перелезла? – зашипел князь, стаскивая меня.

– Боялась упасть, – призналась я. – Так, идем за книгой.

– За какой, бес тебя побери, книгой?! Ты шутишь?!

Я цокнула, указала на свой дом, и мы, подобрав раскиданную одежду, поспешили туда.

– Зачем я поддался на твои уговоры? – Князь накинул поверх халата походную куртку. – Я бы смог с ними разобраться.

Между тем, возвращаться он не спешил.

– Я бы тебя хоронить не стала, – честно предупредила я. – В городе оставаться опасно. Вдруг ты досадил ещё кому?

– Лада, сколько заплатить, чтобы ты пошла со мной? – после короткого раздумья решился Всемил. – Одному мне придется туго. Ни оружия, ни денег.

О, не волнуйтесь, князь, я с вами. В спокойном, лишенном передряг городке скучно. Ученики забудут мои байки. Больные недолго погорюют по безотказной знахарке. Заберу книгу по бытовым чарам, и вперед. Заодно предупрежу Лиса, что его ждут счастливые будни в бегах. Как и нас.

Обо всем этом, исключая дружбы с варреном, я и поведала Всемилу, с кряхтением перелезая через ставший родным забор.

Лазутчицей я не была со времен обучения. Тогда частенько приходилось прятаться по лесам и погостам. Из некоторых я вылезала самостоятельно, в других меня находила учительница, но и мысли не возникало о том, что во взрослые годы, будучи вполне разумной особой, я буду пробираться в собственное жилище ползком.

– Постой здесь, – попросила я, когда Всемил спрыгнул во двор.

– Зачем? – перепугался князь. – А ты куда?

Неужто решил, что я дам деру или выдам его стражникам?

– Я вернусь, честно.

Не говорить же о варрене. Я – девица благочестивая, чистая в помыслах и поступках. А бездомный воришка очерняет непорочность так же, как дым от печи коптит потолок.

Всемил не стал спорить. Я влезла на кухоньку и негромко позвала Лиса. Хм, его нет. Ушел? Что-то здесь нечисто.

По мере приближения к сеням я различила стук, доносящийся из-под пола. Видать, наружу рвались долгожданные бесы. Непонятный звук нарастал. К нему прибавилась такая залихватская брань, что я порозовела. Ой, Лис-то так и сидит в погребе.

На дверце возлежал разжиревший Кот, степенно вылизывающий левую пятку. «Попался, гад, – говорили ехидные зеленые глаза, – ты никогда не внушал мне доверия».

Смахнув животное, я отодвинула задвижку. Встрепанный варрен вылетел наружу, одновременно щурясь, ругаясь, кашляя и обещая убить «безмозглую дуру».

– Ты рехнулась?! – горячился он.

– Будешь орать – отправлю обратно, – я зевнула. – У меня новость.

Лис отряхнул рубаху. Затем потряс волосами, в которых, подобно седине, появились ниточки-паутинки.

– Дались мне твои новости.

– Я уезжаю. Думается, надолго.

– Почему? – Лис собиралась подняться на второй этаж, но спрыгнул со ступеньки.

– Да нужно помочь… другу.

Правый уголок губ варрена предательски дрогнул.

– Разреши пойти с тобой.

В бездне черных глаз заплясала искорка надежды.

– Зачем?

Лис оскалился. Интересно, он хоть иногда улыбается по-настоящему, а не так, будто из-за нужды?

– Я влюблен в тебя…

– Ложь.

– Честно.

Я добралась до спальни, сгребла вещи в кучу и придирчиво отобрала самые нужные. Всего, к сожалению, не увезти. Спрашивается, на кой ляд покупала браслеты, платья, книги, расписные шкатулки? Разве что на радость горожанам. Те непременно растащат утаскиваемое и распилят приколоченное, как только узнают о побеге.

Рядом путался Кот, терся о бедро, мурлыкал. Я почесала животное за ухом.

– Блохастый, охраняй жилище, копи мышей. Скоро свидимся.

Кот протяжно мяукнул, видимо, понял, что расстается с хлебосольной хозяйкой.

– Так вот, – я вспомнила о мнущемся в проходе Лисе, – ты плохой актер, и в любовь твою я ни на медянку не верю.

– Я заплачу, – моментально сменил точку напора варрен.

Другой разговор. Уж больно не хочется побираться по тавернам или ловить крыс в сточных канавах.

– Договорились.

Лит ухмыльнулся и достал златцы из мешочка на поясе. Монетки блеснули в последних лучах солнцах. Я убрала их в походную сумку, в последний раз погладила стенающего кота и прикрыла дверь в комнату.

– А куда мы идем? – поинтересовался Лис.

– Мучаюсь тем же вопросом.

Варрен предпочел смолчать. Когда я полезла через окно, он на миг остановился, склонив голову и сведя брови домиком. Но опомнился и полез следом.

– Допустим, я тут не в почете. А ты чего? – пробормотал Лис, перекидывая левую ногу через подоконник.

– За компанию, – хмыкнула я. – И благодаря другу. Кстати, вот и он.

И показала на привалившегося к забору Всемила. Князь с интересом осматривал какую-то травинку. Обнюхал, общипал ногтем. Разве что не попробовал. Быстро же он свыкся с бродяжьей жизнью.

– Ты дружишь с князем?! – прохрипел Лис, юркнув обратно в дом.

– Самую малость.

– Я никуда с ним не пойду, – возразил варрен.

В тот самый момент Всемил вскинул голову. В закатных красках лицо его выглядело окровавленным. Светлые брови взметнулись ко лбу.

– Лада, – князь понизил голос, – осторожно. За тобой беглый вор!

– Его зовут Лис, – добродушно представила я варрена, насильно выпихивая его наружу. – Вы на равных условиях: и тебя, и его собираются казнить. Поэтому прошу любить и жаловать.

– Я никуда не пойду с ним! – округлив глаза, выдал Всемил уже знакомую мне фразу. – Ты хоть знаешь, за что он был осужден?! Этот наглец вломился в княжескую сокровищницу! Посреди бела дня. А когда его уводила стража, вопил что-то про крайне необходимый для спасения чего-то там камень. Он же умалишенный.