Татьяна Зингер - Неудавшаяся история [СИ]

Тот день начался совершенно бессовестным образом. Около лица, норовя забраться в нос, жужжали настырные насекомые. В волосах запуталась колючая листва. Кожа покрылась мурашками — холодные ночные ветра никто не отменял.

Проснуться пришлось от не слишком дружелюбного тычка под бок. Не без пыхтения поднявшись на одно колено — вторая нога затекла и не разгибалась, — я столкнулась с озлобленными взглядами. Они принадлежали семерым людям, нашивки на одеждах которых гласили: «Стража». Главный из них, мужчина с вздернутым подбородком и козлиной рыжей бородкой, громогласно заявил:

— Сдавайтесь силам нашей дружины, безбожники!

Мой протяжный зевок прервал выдержанную паузу. Стражники напряглись. Со стороны, наверное, смотрелось комично: преклонившая колено девушка, двое хмурых от недосыпа мужчин по оба плеча от неё и семь громил — напротив. В довершении картинки, стражники оказались при полном вооружении: на нас было наставлено пять длинных мечей да парочка блестящих наконечников стрел, разумеется, не без прилагающихся к ним луков.

Дружина приготовилась основательно — как когда-то на забой мавок. Мавки в ту особенно засушливую весну, повылезали из болот и пошли охмурять деревенских мужчин. Не безрезультатно. Вскоре мужское население перетекло из сел в топи. Селянки вздохнули спокойно без любимых пьянчуг, но правитель разглядел в этом угрозу рождаемости и приказал мавок истребить. Стража вооружилась до зубов и перебила тех без разбору. Грустные мужики вернулись в родные дома, болота зацвели без хозяек, а оставшиеся мавки озлобились и принялись топить путников втрое чаще. Спрашивается, требовалось ли внимание к столь мелкой неприятности?

— Может, не будем горячиться? — натянуто улыбнулась я, стараясь отвлечься от посторонних мыслей.

— Заткнись, ведьма! И мы, так и быть, не отдадим тебя храму на сожжение. Обойдемся своими силами. Или охотничьими. Чьи больше по нраву?

Главарь захохотал над удачной шуткой, а я закатила глаза от возмущения. Да какая из меня ведьма? Я без книги по бытовой волшбе практически бесполезна. Котов не мучаю, привороты на крови не творю, кости не заговариваю. Только зубы. А уж зажравшимся храмовникам больно надо дрова тратить на поджог худосочной «ведьмы».

— Вообще-то — чародейка, — я с трудом встала на ноги.

— Ага, а твой дружок — правитель! — засмеялся главарь. Он играючи перекинул меч в другую руку, чем, вероятно, попытался произвести впечатление на сонную ведьму.

— Князь, — печально поправил шутника один из моих спутников.

Заявление не добавило страже священного ужаса: лучники до предела натянули тетиву, а кончик лезвия одного из стражников оказался направленным мне в грудь.

И как я до такого докатилась?

А начиналось всё как у каждого невезучего человека. С нежданной удачи.

— Радослава, дочь Сефелея?

Громовой голос вывел меня из состояния затяжной спячки.

— Я же представлялась. — Я скучающе разглядывала собственные ногти.

— Нам по службе положено задокументировать, — с обидой пробасил сутулый мужчина.

Вообще их было двое. Два длиннющих лысеющих чиновника, барабанящих пальцами по столу и надувающих щеки при любом моем глупом ответе. Для важности, что ли.

Спина разнылась от неудобной позы. Предполагаемое мягкое место саднило, нестерпимо чесался затылок. Я бес знает сколько сидела на шатающемся стуле посреди крошечной пустой комнатки. Стеллаж с бумагами, стеллаж без оных, два стола, четыре стула и посеревшее от пыли окно. Малоприятная обстановка.

Подвинуться не представлялось возможным — или сваливалась, или начинали скрипеть ножки, что сильно не нравилось нанимателям.

— Обладаете знаниями в сфере кудесничества? — подозрительно поинтересовался второй мужчина, обмакнув перо в чернильницу.

— Угу, — без особой уверенности согласилась я.

— И желаете практиковать в данной области?

— Угу. — Лицо приняло кислое выражение.

А что делать? Ситуация безвыходная. Или поля вскапывать в ожидании плохенького урожая, или чародействовать. И если второе хоть и отвратительно, но получалось, то вид невспаханной земли вгонял меня в явную тоску. От которой вяла трава, сгнивала картошка и издыхали полевые вредители. Нет, лучше чародейство.

Никакими талантами, как и умом с красотой, боги меня не обременили. Светлые волосы, темные брови, две руки, две ноги — вот и вся внешность. Характер — в меру противный, инстинкт самосохранения отсутствует напрочь. В общем, пропащая личность. Такие или воруют на постоялых дворах, или спиваются, или побираются на улицах некрупных городов.

Родилась в семье крестьян, которые, узнав о способностях дочери, перекрестились и предложили выгнать бесовские происки из тела раскаленным прутом. Бесы воспротивились «изгнанию» и спешно удрали из родительского дома. К сожалению, меня они прихватили с собой.

В мечтах меня бы обучил какой-нибудь малоизвестный ворожей, передал свои навыки и отправил в свободное плаванье. Но смертников не нашлось. Все или были «завалены учениками», или «перестали передавать знания, дабы насладиться покоем», или «не заметили искры таланта», или «не верили в мою усидчивость и возможности».

Возможности, ха! Помнится, как-то в юношестве захотелось мне покрасоваться перед ребятней. Решила сотворить крохотную тучку посреди ясного неба. Слов для волшбы я не знала — действовала только по ощущениям.

Дождь лил неделю.

В итоге меня подобрала старая болотная ведьма, поток желающих учиться у которой почему-то оказался крайне мизерным. Никаким, я бы даже сказала.

Семь лет в пустую голову вбивали колья образования, заставляли шататься по кладбищам, лесам, ночевать на кочках. Ведьмы из меня не получилось. Чародейки, впрочем, тоже. Но от учительницы я сбежала, нагруженная бесценными знаниями: прихватила книгу по бытовой ворожбе да бесконечный страх к любой мертвечине.

И вот, стоит девица на распутье. То ли с позором возвращаться в родительский дом, то ли подрабатывать выездной «ведьмой», то ли облюбовать лес и запугивать народ одним видом. Бесы решили поступить по совести — устроиться на службу. Пока я добралась до столицы, пока отстояла очередь из безработных (в основном — бездомных и плутоватых мужчинок с бегающими глазами и шаловливыми ручонками). Наконец предстала перед важными лицами и, разумеется, забыла упомянуть о своем образовании.