Светлана Поделинская - Полнолуние

– Хорошо, – со вздохом кивнула Лаура. – То есть мы тоже должны спать?

– Да, но это не совсем сон, больше похоже на маленькую смерть. Мы отличаемся от людей. Не едим, не пьем, не испражняемся. Не стареем. Но у нас растут волосы и ногти.

– А как насчет секса? – Лауру разобрало любопытство, и она не могла не задать этот вопрос, но при этом ее щеки порозовели.

Эдгар странно посмотрел на нее и ответил:

– У нас нет такой насущной потребности, как у людей. Но если мы влюбляемся, то все точно так же.

По выражению ее лица он понял, что Лаура кое-чего не помнит. Что ж, это было к лучшему, не придется ничего объяснять, и, пожалуй, такой расклад даже интереснее. Эдгар признавал, что поступил с ней не совсем благородно. И теперь можно начать все заново, действуя постепенно, как будто ничего не произошло. Он подождет, пока девушка не созреет и не полюбит его всей душой, что рано или поздно случится. А терпения ему не занимать.

– Как же я прожила всю свою жизнь рядом с вампиром и не заметила этого? – протянула Лаура, смутившись и решив перевести разговор на другую тему. – И что, она убивала?

– Нет. Но ты вспомни ее ежемесячные отлучки в больницу. Она держалась за счет донорской крови, благодаря твоему отцу.

– А что, так можно? – поразилась Лаура. – Жить вечно, никого не убивая?

– Как оказалось, можно. Только это не жизнь. Не стоит того.

Губы у Лауры жалобно задрожали.

– И как часто нам надо убивать? Каждую ночь?

– Слава высшим силам, нет, – ответил Эдгар, вызвав у нее в ответ вздох облегчения. – Одна жертва в месяц. Мы проживаем цикл от полнолуния до полнолуния. Начиная с новой фазы луны, наши силы начинают таять. Иногда, если мы потеряли много сил, требуются две жизни. Но такое случается редко.

При воспоминании о Мариэдит Лаура не сумела сдержать слез. Она приникла к его плечу и безудержно заплакала, не видя, что ее слезы окрасились выпитой кровью. Эдгар поморщился и протянул ей платок – кровавые капли оставляли следы на его белой рубашке.

– Я бы советовал тебе беречь слезы. Чем больше ты плачешь, тем тяжелее тебе будет дожить до полнолуния. Если хочешь реже убивать, поменьше плачь.

Лаура взглянула на платок и с ужасом увидела розовые разводы, но не смогла остановиться и перестать лить слезы.

– Я не хотела убивать ее! – рыдала она, утопая в тоске и безысходности. – Это так тяжело… Она была хорошая. Уж лучше бы это была противная Бернадетт!

– Мексиканочке не повезло просто потому, что она жила одна и на третьем этаже, – бесстрастно разъяснил Эдгар. – На твоем пути иногда будут попадаться те, кому не повезет. Но чаще выбирать будешь ты. Прекрати убиваться, ты ничем ей уже не поможешь.

– Но у нее ведь, наверное, были близкие… – продолжала терзаться Лаура.

– У всех есть близкие: родители, друзья, любимые. Кроме нас с тобой. – Он проникновенно заглянул ей в глаза. – У нас нет никого, кроме друг друга. Твоя сестра не в счет – она на редкость цельная и самодостаточная личность. Она прекрасно обойдется без тебя.

– А ты тоже убивался по своей первой жертве? – спросила Лаура с возмущением. – Или сожалел? Ты хотя бы ее помнишь?

– Нет, нисколько не сожалел, – нахмурился Эдгар и изящно взмахнул рукой, словно отгоняя непрошеное воспоминание. – Я знал ее, она была нехорошей женщиной. У меня имелись веские причины лишить ее жизни, не связанные с жаждой. Когда-нибудь я тебе все расскажу. Иногда люди заслуживают смерти и не вызывают жалости. Да и тебе по большому счету наплевать на людей.

Лаура судорожно всхлипнула, но тут же умолкла, опешив.

– Это неправда! – принялась доказывать она с жаром. – Я никогда никому не делала зла. Я добрый человек!

– Конечно, душа моя. – Эдгар успокаивающе погладил ее по руке. – Все мы были людьми, хорошими в той или иной мере. Но ты уже не человек. Ты высшее существо и вправе выбирать, кому стоит умереть.

– Ты говоришь ужасные вещи!

– Вовсе нет, – язвительно усмехнулся он. – Я говорю правду. Ты ненавидишь людей.

Лаура приоткрыла было рот, чтобы возразить, и тут же закрыла, пораженная этой мыслью.

– Что, скажешь, я неправ? – невозмутимо продолжал Эдгар. – Я знаю тебя лучше, чем ты сама. Ты – маленькая эгоистка. Кого ты любила в жизни, кроме своей сестры?

– А ты? – огрызнулась Лаура, обиженная его словами.

Он посмотрел на нее с вековым снисхождением и произнес покровительственным тоном:

– Я как раз много любил. Но теперь мне нужна только ты, Лаура. Ты поверишь в вечную любовь, ведь я тот, кто будет любить тебя вечно.

Ее кровь в его венах смягчала, вызывала у Эдгара жалость и щемящую нежность к ней. Лаура была такая беззащитная, бело-розовая, как яблоневый цвет, со смертельно израненной душой. Он видел скорбную тень в изломе ее сомкнутых губ, прозрачные от слез глаза, трогательные ямочки на локтях. Щечки у нее были по-детски круглыми, скулы еще не начали заостряться. Эдгар придвинулся к Лауре и заключил в свои по-мужски сильные, оберегающие объятия.

– Милая девочка. Ты такая чистая… Чистый лист, белый воск. Что ты хочешь? Я все сделаю для тебя.

Лаура замерла на минуту, но вовсе не растаяла в его ласковых руках, а погрузилась в раздумья. Странная мысль об их родстве снова промелькнула в сознании, однако не вызвала неприятных эмоций – это была очень призрачная связь. Лауре требовалось время, чтобы обдумать этот факт, но сейчас страсть к Эдгару оказалась сильнее. И она не собиралась так легко сдаваться: ей хотелось взять реванш за свой ужасный первый поцелуй. Лаура вытерла слезы платком и с вызовом посмотрела ему в глаза.

– Поцелуй меня. Но не так, как вчера. По-настоящему. Вчера мне не очень понравилось.

Лицо Эдгара радостно озарила ее кровь, он наклонился к Лауре, и она ощутила обманчивое тепло его губ. Поцелуй был иным, не таким темным и убийственно опасным, как накануне ночью. Эдгар явил ей светлую сторону, желая выразить свою любовь и приоткрыть горизонты того нечеловеческого счастья, что ожидает ее с ним. На сей раз он целовал Лауру неторопливо и сладостно, до головокружения. Ее душа затрепетала и рванулась к нему, как бабочка на огонь. Они вдвоем парили в сети солнечных лучей, сплетаясь, словно язычки пламени, и устремлялись ввысь, в чистое безоблачное небо. Этот поцелуй ангела стер из памяти вчерашний кровавый, вернул Лауре полнокровное и страстное желание жить, несмотря ни на что. Девушка впитывала упоительное дыхание весны, цветущие яблони таинственно шептались и осыпали их вихрем душистых лепестков. Мир вокруг утратил очертания и поплыл в ароматной розовой дымке. Земля плавно ушла из-под ног, и Лаура поняла, что любила Эдгара всю свою жизнь, только не знала об этом. Их поцелуй длился вечность, а затем Эдгар отстранился и взглянул на нее с улыбкой, явно довольный собой.