Оливия Штерн - Князь моих запретных снов

– Как ты здесь оказалась? – мягко спросил он, останавливаясь в шаге от меня.

Меня немного трясло, мысли путались. Что ему сказать? Следует ли рассказывать про тайную комнату? Про сундучок, портрет девушки и крошечный домик, который я зачем-то положила себе в карман? Или о том, что мне стало дурно на собеседовании и я некоторое время провела на койке в лекарской?

– Ильса, – мягкий… обманчиво-мягкий голос обволакивал и подчинял, – что случилось? Ты как будто сама не своя.

– Я… заблудилась, – промямлила я, стараясь не отводить взгляд.

Альберт пока что не сделал мне ничего плохого, но, но… А что сам он делает в этом месте и в таком виде?

– Ты как будто из стены вывалилась. – Он согнул руку в локте. – Идем, я провожу тебя до женского крыла, а ты мне пока расскажешь, что произошло. Я уже слышал, что тебе стало плохо на собеседовании, говорят, у тебя невероятная чувствительность к тропам.

– К тропам?

– Ну да. Которые ведут к тем, кого Сонная немочь заманила в Долину Сна. Так что произошло? И как это ты оказалась в совершенно пустом коридоре, м-м?

Я несмело положила ладонь на его предплечье. Рука под тонким шелком оказалась горячей и жесткой, перевитой мышцами. Интересно, чем они там занимались, в этой Школе Парящих?

И мы неторопливо пошли вперед. Куда – сама не знаю. Оставалось только надеяться, что Альберт меня не обманул, когда пообещал довести до нужного крыла.

– Я возвращалась из лекарской, – тихо призналась я, – наткнулась на ар Мориша с компанией, ну и… они были навеселе, изрядно. Погнались за мной, я убегала. А потом попала в тупик, и стена как будто провернулась. Так я оказалась здесь.

Хорошо, что не нужно было смотреть в глаза Альберту. Я совершенно не умела лгать, краснела, начинала часто моргать и тереть кончик носа. К счастью, мы просто шли под ручку, и он не заметил моего волнения.

– Дурак, – беззлобно прокомментировал Альберт. – Не ходи одна, Ильса. Этот ар Мориш – надутый индюк и злопамятная сволочь. Он никак не может простить мирозданию, что не быть ему герцогом, вот и бесится. Ну а на ком ему отыграться? Понятное дело, что на беззащитной девушке.

– Я ему нос расквасила, – не удержавшись, похвасталась я, а на языке так и вертелось: что ты здесь делаешь, Альберт? Что ищешь в коридорах замка Бреннен?

Но, понятное дело, я ничего не спросила. Поворачиваясь к Альберту, я видела только застывшую часть его лица, и она меня пугала. Было что-то дикое и одновременно властное в такой странной неподвижности, и от осознания этого в животе становилось щекотно: так, как будто я собираюсь сделать какую-нибудь гадость матушке, за что буду непременно наказана.

– Знаешь, – вдруг сказал он, – когда ты отмылась и переоделась, ты премило выглядишь.

И умолк, искоса на меня поглядывая. А я не знала, что ответить. Мне такого раньше не говорили.

– Если тебе захочется прогуляться вечером, зови меня, – посоветовал он. – Если я буду с тобой, ар Мориш и его припевалы не посмеют и слова дурного сказать.

– Спасибо.

Я вконец смутилась. Что это было? Приглашение на свидание? Или Альберт решил сам потискать хорошенькую крестьянку?

– Почему тебе стало плохо? – Ему явно хотелось поговорить.

Я пожала плечами.

– Ленточка. Я взяла в руки обрывок ленточки, которая, как мне потом сказал наставник Брист, принадлежала одной девушке. Она… заблудилась в Долине Сна.

– Так тебе дали ленточку Флавии, наверное, – предположил Альберт.

– А кто это?

– Ну конечно же, ты не знаешь. Хотя это известная история.

Я скривилась.

– Мне мои свинки ее не рассказывали.

– Понятное дело.

Судя по интонации, он улыбнулся, но с моей стороны по-прежнему была видна неподвижная половина лица.

– Не сердись, я тебе расскажу. Лет двести… Или даже триста тому назад замок Бреннен принадлежал брату и сестре, близнецам. Они оба родились очень одаренными, дух Пробуждения оставил в них изрядную частицу себя, как это принято говорить, и оба они были сноходцами. Вообще, замок Бреннен и здешняя школа сноходцев – это их идея. Они даже пытались придумать, как закрыть наш мир от Сонной немочи, но… Случилось так, что Флавия, похоже, переоценила свои силы и застряла в Долине. А потом исчез и ее брат. Всякое рассказывают. Я слышал, что он сошел с ума оттого, что чувствовал себя виноватым перед сестрой. А еще слышал, что он ушел следом за ней, да так там и остался… Многие, правда, считают, что его прибрала Сонная немочь, и его куколка так и лежит где-то в Бреннене, в одной из тайных комнат.

– Жуть какая, – невольно пробормотала я.

А сама подумала о том эмалевом портрете невероятно красивой девушки. А вдруг то была Флавия? Вдруг… она до сих пор жива?

Мотнула невольно головой. Нет, нет. Триста лет. Такого просто не бывает.

– Жуть, да, – согласился Альберт. – Скажи мне, а кто здесь в лекарской всем заправляет?

– Фелиция, – ответила я.

И невольно передернулась, вспомнив звонкий моложавый голос лекарши, так странно сочетавшийся со взглядом мясника.

– Что, мерзкая бабенка?

Альберт удивительным образом почувствовал мой испуг.

– Не знаю…

Наверное, мне все это примерещилось, и Фелиция на самом деле была милой дамой, о которой я почему-то дурно подумала.

– Ну и ладно, – проговорил он. – Вот мы и пришли.

Оказывается, мы на удивление быстро добрались до той самой лестницы, поворот которой вел на женскую половину.

Альберт выпустил мою руку и галантно поклонился. Так непривычно…

– Доброй ночи, Ильса. И, пожалуйста, не броди по замку одна. Если не хочешь прогуливаться со мной, бери Габриэль. Она – аристократка, у ар Мориша кишка тонка сделать какую-нибудь гадость равной себе по происхождению.

– Спасибо, – я невольно склонила голову.

Привычным было бы поклониться, но… вроде бы не положено здесь?

Потом откуда-то снизу донеслись голоса, Альберт торопливо сдернул с головы платок, махнул мне рукой.

– Иди, иди! Не надо, чтоб нас видели! – это уже торопливым шепотом.

Он резко повернулся и ушел в полумрак «мужской половины». Его силуэт еще пару раз мелькнул в неверном свете факелов и исчез. А я бегом рванула в «дамское» крыло.

…Успела. Ни меня, ни Альберта, похоже, никто не заметил. Я выдохнула, расправила подол и открыла дверь в нашу с Габриэль комнату.

– Ильса! – Оказывается, она еще не спала, но уже лежала в кровати. Рядом, на тумбочке, горели три свечи в подсвечнике, Габриэль читала. Пока мы с Альбертом шли, солнце село, и за окном было темно.

Едва меня завидев, она всполошилась, отбросила пухленький томик и села.

– Что случилось?

Пришлось и Габриэль рассказать. Не все, конечно. Отчего-то про тайную комнату я умолчала, хотя Габриэль пока что была моей единственной подругой. И про домик в хрустале тоже ничего не сказала. В основном говорила о том, как проходило собеседование (и тут уж ничего не скрыла), и о том, как потом бежала от ар Мориша и его прихлебателей.