София Сафронова - Няня для маленького властелина

– Ну, привет, красавица. Знаю, ты рада меня видеть, – насмешливый голос раздался над моим ухом.

Этот тембр я запомнила слишком хорошо. Характерные тягучие и хриплые нотки нещадно и даже опасно пронизывали каждую частичку тела. Я подняла глаза и тут же приготовилась бежать, не заплатив за заказ. Видеть этого человека второй раз за день было не то чтобы приятно.

Хорошо, что разум взял верх над моим инстинктом самосохранения. Я решила, что если это игнорировать, оно само исчезнет. После недолгой паузы первый кусок брускетты отправился ко мне в рот. Я молча поглощала еду, пока Фабьен спокойно смотрел на меня, не отвлекая от трапезы.

Через несколько минут к нам подлетела Луна. Она приоткрыла пухлые губки и трепетно захлопала длинными ресницами. Её щеки покраснели от нахального взгляда мужчины. Фабьен наклонился вперёд, облокотившись о поверхность барной стойки, и заглянул в светлые глаза девушки.

– Добрый вечер. Будьте добры, виски со льдом, – сказал он тоном, которым обычно признаются в любви.

Надо же, сама обходительность. Я не сдержала раздражения и закатила глаза, моля Бога, чтобы этот человек отсел за дальний столик. Фабьен продолжал молчать и непринуждённо улыбаться. Я агрессивно откусила большую часть от подсушенного хлеба с овощами.

– Мисс Арно, – нарочито подчеркнул он, – не могу не заметить, вы очень соблазнительно поглощаете пищу.

С набитым ртом я даже не смогла искромётно съязвить.

Луна уже подошла к нам со стаканом виски. Она нервно расчёсывала руками светлое каре и с озабоченным видом осматривала свою белую футболку и синие джинсы, удачно подчёркивающие аппетитные формы. Луна напоминала современную версию Мэрилин Монро, если бы актриса была немного пацанкой. Фабьен поблагодарил девушку, от чего та блаженно растянула губы в улыбке.

– Луна, знакомься, это мистер Фабьен Локонте. Мистер Локонте, это Луна. – Я взяла ситуацию в свои руки в надежде, что мужчина переключит своё внимание на хорошенькую блондинку, которая, похоже, начинала сходить с ума по нему.

– Какое поэтичное имя! – воскликнул Фабьен. – Наверное, вам посвящали немало стихов, прекрасное создание. Так могут звать только музу, вдохновение.

Господи, что он несёт? На Луну, правда, эти слова произвели впечатление. Она смущалась и лепетала благодарности. Мои щёки тоже обдало жаром, но только от стыда. Я ускорила процесс уничтожения еды и коктейля, пока Фабьен и девчушка по другую сторону стойки обсуждали Бодлера. Счастье продлилось недолго. Луну нетерпеливо позвал грузный мужчина, который уже минут семь стоял в ожидании. Она испуганно оглянулась через плечо и нехотя поплелась в его сторону.

Я допила последние капли джина и уже собиралась доставать из сумки кошелёк, чтобы как можно быстрее оплатить чек и покинуть бар. Холодная рука схватила моё запястье, когда я отсчитывала нужную сумму.

– Куда вы так торопитесь, мисс Арно? Вечер только начинается. Думается мне, впереди много интересного, – голосом дьявола-искусителя промурлыкал Фабьен.

– Мой вечер окончен. Вы следили за мной? Может, пришли лично сообщить, что моя кандидатура не подходит для такой ответственной роли?

Мне удалось вырвать руку из крепкой хватки. Я отсчитала деньги и прижала их краем тарелки. Фабьен принялся доставать свой бумажник из кармана кожаной куртки. Молодой человек положил крупную купюру на стойку и пододвинул мне мои деньги.

– Как истинному джентльмену, мне следует заплатить за даму. И, конечно же, я оказался здесь по чистой случайности. Не кажется ли вам, что это воля самой судьбы? Она свела нас здесь, в этом простецком месте для непонятых деятелей искусства и студентов-троечников.

Он неприкрыто издевался надо мной. Ухмылка выдавала его с потрохами. Виски в стакане становилось всё меньше, а его глаза окутывал мягкий туман.

– Вы не джентльмен, поэтому не утруждайте себя.

Я вызвала такси и начала торопливо собираться. Фабьен догнал меня уже у самых дверей. Мы вышли в вечернюю прохладу. Редкие, но крупные капли дождя противно падали на лицо. Машина как назло ещё не приехала. Я подошла к самой обочине и начала вглядываться в темноту дороги, мысленно призывая такси.

Несносный брат Локонте не растерялся. Он вальяжно подошёл ко мне и обнял за талию. Наши лица разделяли всего несколько сантиметров. Странный жар поднялся от моего живота прямо в лёгкие, заполняя их пламенем. Я выпустила воздух сквозь зубы и оттолкнула мужчину.

– Не позволяйте себе лишнего! – Мой голос непроизвольно повысился, а нотки ярости придавали ему некую жёсткость разгорячённой стали. – Я не собираюсь крутить шашни с потенциальным работодателем! Ваша развязность не может продолжаться вечно. Это неправильно и… и противно.

Фабьен тихо засмеялся и, преодолев расстояние между нами, снова оказался прямо напротив меня. Он присел, чтобы наши лица сравнялись. Вызов в его взгляде пронизывал меня, я чувствовала боль и смятение одновременно.

– Наниматель – Бастиан, а я лишь наблюдатель.

Такси притормозило возле нас. Я без промедлений юркнула туда, словно в спасительный бункер, оставив Фабьена стоять в одиночестве. По щеке непроизвольно скатилась слеза. Я ощутила себя слабой и пустой, как после оглашения сестре приговора или после ссоры с начальником.

Фабьен

Ветер прохладой ударил в лицо, когда Мария со всей силой захлопнула дверцу потрёпанного автомобиля. Я постоял ещё несколько минут, вглядываясь в удаляющуюся тень ржавого такси. Ощущения были подозрительно странными. Удовлетворение смешивалось с противным липким чувством неизвестным мне ранее. Кажется, меня отвергли или, как это говорят людишки, «поставили на место». Идиотское выражение, которое мне даже произносить было стыдно. Тёмные глаза Марии, искрящиеся неподдельной злобой, разожгли во мне костёр. Азарт поднялся на уровень выше, обостряя все чувства, обнажая нервы. Несколько глубоких вдохов помогли рассеяться туману в голове и потушить синее пламя.

Я зашёл в бар с китчевым дизайном и неудачниками, ставшими его частью. Они наивно полагали, что их творения признают после смерти, как, например, Ван Гога. Кто-то из них даже попытался нарисовать сюрреалистичную версию «Спальни в Арле» на бетонной стене зала, как будто трёх оригинальных картин было мало. Слизистая моих глаз начинала раздражаться, когда я смотрел на эти надругательства. Комната Ван Гога превратилась во что-то кислотное, с резкими мазками, стул в углу преобразился в подобие лошади, а кровать напоминала надувной матрас. Не знаю, как Бастиан может спокойно относиться к таким «шедеврам» современности. Он искренне пытался оценить их по достоинству и даже приобрёл несколько абстракций для нашей галереи. Они, правда, висели в дальнем углу. Посетители их даже не замечали, всегда проходили мимо, либо, хмурясь, останавливались на долю секунды и сразу же спешили отвернуться в смятении, будто заметили нечто порнографическое. Если честно, одно из этих творений действительно было написано грудью какой-то выпускницы факультета живописи.