Ирина Коняхина - Ген хранитель

Вместо всего этого Ро, с трудом проговаривая слова, сказал:

– Нет! Сейчас лечат все! Это же просто опухоль! Проси операцию! Жи‑ть!

– Мне уже поздно! Я ведь каждый год делала скрининг. Почему они пропустили, и все разрослось? Так обидно! Я никогда не стану взрослой, не буду невестой и не выйду замуж, и у меня не будет детей, и ничего не останется после меня…

– Я то‑же. Ни‑че‑го… Не оста‑нет‑ся…

– Ну, у тебя есть шанс. Наука не стоит на месте. Что‑нибудь придумают и изобретут. Ведь главное – жить! Да, я догадываюсь, как тяжело быть инвалидом! У тебя есть друзья? Тебя кто‑нибудь любит?

Мальчик призадумался. Он не знал, что ей ответить. Ро часто страдал от физической боли. Его жизненный путь до четырнадцати лет – чередование реанимаций и реабилитаций. Но его любили родители, бабушки и дедушки. За него боролись с исступлением и до самозабвения. Он не мог этого не замечать. Да, друзей у него, пожалуй, не было. Он ни с кем не играл во дворе и ни разу не ходил в школу – был на домашнем обучении. Но в школу сейчас не ходят и многие здоровые дети – учатся по видеосвязи. Здесь, в реабилитационном центре, он пару дней назад познакомился с мальчиком из России, из Санкт‑Петербурга, и с поляком. Это были, пожалуй, его первые друзья в жизни. У Ро всегда были няня и гувернантка. На улице все ему помогали и сочувствовали. Он редко оставался один. Только ночью. Он все это сразу вспомнил, но он не мог говорить длинных фраз, язык не слишком хорошо его слушался, поэтому вслух просто сказал:

– Да!

– Значит, у тебя есть какая‑то важная миссия в этом мире! А у меня нет. Мой максимум – доказать науке, что моя опухоль не операбельна! И может быть, помочь диагностике для следующих заболевших. А ты еще помучаешься, Ро! Меня никто не любит! Мне иногда кажется, что даже мама меня больше не любит! Мама мечтала, что я буду красивой и успешной девочкой. Она будет наряжать меня в самую модную одежду, и я стану фотомоделью. Мама не жалела денег на мое образование, на мои невероятно эффектные наряды. Между прочим, у меня с пяти лет были личный стилист и парикмахер. Она всегда считала, что, если вложить в ребенка кучу денег, то он станет счастливым. И сейчас она готова заплатить любую сумму, чтобы оставить меня здесь в самых комфортных условиях и уехать домой. Чтобы не видеть, как я умираю.

– Я луб‑лу…тебя! – кое‑как, вывернув язык, произнес мальчик.

– Ты даже не знаешь, как меня зовут! А меня зовут Маргарита… И имя то мое выговорить не сумеешь! – жестоко усмехнулась юная красавица.

– Маргарита! – уверенно, и неожиданно даже для себя, провозгласил Ро.

Девочка встала со скамейки подошла поближе к коляске Ро, посмотрела ему прямо в глаза, обняла и пообещала:

– Я тебя тоже люблю! Если есть какая‑то потусторонняя жизнь, мы с тобой там обязательно встретимся. Мы будем ангелами! Ты будешь красивым и здоровым, не только ходить и бегать, но и летать. Я тоже буду летать. На мне будет красивое белое платье из нежного струящегося шелка, разные украшения… И там я выйду за тебя замуж. Мы будем жить вечно и счастливо! Там…

– Здесь! Там ничего не будет!

– Откуда ты знаешь?

– Знаю! Мал..ка..ли‑да! – второй раз так лихо произнести имя новой подруги у него не получилось.

– Я не Малкалида, а Маргарита! – засмеялась девочка. – Ну, хорошо! Тогда по‑другому. Я постараюсь немного еще пожить. Ты станешь врачом и сделаешь мне операцию. И я выйду за тебя замуж! Да?

– Да! – пообещал мальчик.

Ро почувствовал легкое головокружение и забеспокоился, что сейчас от волнения у него могут начаться судороги. Он поспешил попрощаться с Маргаритой:

– Зав‑тра при‑ду! Сю‑да! Да?

– Завтра в три часа тебя здесь буду ждать! Если доживу до завтра. Мне сказали, что это может случится в любой момент. Мозг просто отключиться и все.

На следующий день Ро прикатил на своей автоматической коляске‑капсуле к лавке, где расстался с Маргаритой, за несколько минут до назначенного времени. Девочка не пришла. Ро корил себя за то, что не догадался спросить у нее номер социальной карты, сейчас бы они могли продолжить общение виртуально. Слезы стояли у него в глазах, он беспокоился, что сам не сможет их вытереть, кто‑нибудь увидит, и будет стыдно, что он такой беспомощный.

Уже часов в пять, когда надо было ехать на реабилитационные процедуры, за ним пришла няня.

– Ро! Да что же это такое! Разве можно меня так пугать! Я ищу тебя повсюду! Почему ты не реагируешь на мои месседжи? Зачем ты отключил определитель геолокации?

Мальчик сделал легкое движение головой назад, чтобы поправить чип, и тут же услышал целый рой пропущенных голосовых сообщений.

Няня развернула Ро от скамейки и, переключив коляску на ручное управление, покатила в сторону физиотерапевтического корпуса. Убежать от нее, чтобы попробовать поискать Маргариту на территории клиники, мальчик не мог, а потому даже и не пытался.

Вечером, уже лежа в кровати, он долго искал информацию о Маргарите на больничном портале, потом в открытой сети. Вот если бы у него хоть что‑то осталось от незнакомки. Хотя бы номер социальной карты, он бы нашел ее очень быстро! Сейчас с этим нет никаких проблем.

Никого и ничего. Как будто Маргарита была сон. А может быть, она и в самом деле была галлюцинацией. И ее никогда не существовало?

В преддверии своего пятидесятилетия, Светлана Куликова все чаще размышляла, с чем пришла она к своему «полвека». Вне всякого сомнения, родители всегда были ей опорой, и при этом сразу после школы особо не вмешивались в её дела. Она имела право считать, что все, чего добилась, добилась сама. Сама выбрала университет. Сама поступила. Училась. Влюблялась. Разочаровывалась в отношениях. И потом выбрала себе мужа… Игоря Куликова. Как выбирала? Из встретившихся на пути мужчин, она обратила внимание на человека, с которым с одной стороны, как ей тогда казалось, могла ужиться под одной крышей, а с другой – он был ей интересен как мужчина. И Светлана ведь тоже ему чем‑то понравилась. Это и есть любовь? Наверное. Возможно… Любовь в какой‑то ее форме и на определенном отрезке времени. В системе сиюминутных эмоций и длительных компромиссов. Она потом много лет пыталась разобраться, был ли ошибкой её выбор. «Может быть, – сомневалась Светлана, – я все‑таки немного поторопилась и не дождалась любви всей своей жизни. Или все-таки Игорь Куликов был в точности тем, кто мне нужен, а я это просто в какие‑то периоды своей жизни этого не понимала?»

Ничто не досталось Светлане и Игорю просто так. Они сами заработали денег на свою первую и пока единственную квартиру. И были уверены, что именно благодаря самостоятельности, ответственности, умению ни на кого не перекладывать свои проблемы и принимать решения, им удается проходить по жизни ее сложными маршрутами и достигать желаемых результатов. При этом у их единственного ребенка так и не появилось ни брата, ни сестрички, потому что подспудно над супругами довлел постоянный гнетущий страх остаться без работы и без заработка.