Дарья Борисова - Призмы Шанбаала

– В коробке вы найдете школьную форму, ключ с номером вашего жилища, ваше индивидуальное расписание. Длинноволосые существа обязаны на занятие собирать волосы, пока не получат разрешения не носить форму. Если вы желаете свободы, заслужите ее, – сказала Гретхен-де-Ма̀рго.

Огоньки заметались над нами, роняя свертки прямо нам в руки. Поймав свой, я опустила взгляд. Мое имя, и запечатан печатью с профилем Миледи. Подхватив сверток одной рукой, а другой поудобней перехватывая ручку чемодана, я посмотрела на Персефону.

– А теперь мне можно пойти с другом поздороваться?

– Я у нее это право когтями вырву, – тихо сказала девушка.

– Какое право? – не поняла я.

– Носить свою одежду. Ненавижу униформу!

Я улыбнулась, немного нервно, но у меня часто бывали такие нервные улыбки. Персефона разорвала мой сверток ногтями, запустила внутрь руку и достала брелок, потом повторила тот же порядок действий со своим.

– О, так мы жить вместе будем, зачет! – обрадовалась я. – А теперь мне можно поздороваться с другом? А, тетя Персефона, можно мне поиграть с другими детьми?

– Погоди, сейчас все разойдутся.

Я закатила глаза. Существа постепенно устремились к выходу, и в этой толпе было сложно оставаться на одном месте. Скорее по инерции, чем потому, что правда хотела, я неспешно семенила рядом с Персефоной, уворачиваясь от тех, кто решил, что пройти сквозь меня – «отличная» идея. Учитывая, что в среднем я была выше их всех, и уж точно толще, на деле идея была очень так себе.

В спину мне врезалась девушка, громко завизжала, потом оглушительно расхохоталась голосом. Я охнула, слегка пригибаясь. Ощущение было такое, словно маленькое пушечное ядро пробило меня насквозь. Зверолюдка с кошачьей мордочкой и ушками вскочила на ноги.

– Прости-прости-прости-прости! – затараторила она голосом, слишком высоким, чтобы быть приятным. – Ты случайно оказалась на моем пути, я не хотела! Прости-прости-прости-прости! Я должна искупить свою вину! Проси, что хочешь, но не заставляй меня лить кровь твоих врагов или есть бычьи глаза, ха-ха!

– Забей, – я выпрямилась, осторожно поводя крыльями.

Она открыла было рот, чтобы сказать что-то еще, но на ее губы легла рука. Суккуб с изумрудно-зелеными глазами нежно что-то прошептал на ухо. Без того круглые кошачьи глаза зверолюдки округлились еще сильней. Он перебросил ее через плечо. Девушка со смехом заколотила маленькими кулачками ему по спине, и я подумала о том, какая она крошечная. Низенькая, худенькая, лишенная даже намека на какую-то ни было округлость, ну прямо игрушка плюшевая, а не девчонка!

– Феерично, – хмыкнула я.

У Персефоны снова окаменело лицо, но я слишком хотела поговорить с Амрэем, чтобы обращать внимание, но на всякий случай запомнила, что кажется, зверолюды ей не нравятся.

Мы прошли обратно по холлу Академии, выходя на улицу. Я покрутила головой, снова высматривая Рэя. Персефона тяжело вздохнула.

– Вот обязательно тебе с ним? Он что, мужик твой? – спросила она, потирая переносицу.

– Нет, – я почувствовала, как кровь приливает к лицу. – Ничего у меня с ним не было.

Хатхор прошла мимо меня, задевая плечом. Я обернулась, губы против воли расползлись в радостной улыбке, и я знала, что вид у меня счастливый, как у собаки при виде любимой игрушки, но моя бывшая подружка ожгла меня ледяным взглядом и отвернулась, продолжая болтать с каким-то парнем. Радость постепенно схлынула, покидая меня, и оставляя пустой внутри. Вот и браслеты дружбы, вот и все эти прогулки до утра, и трескотня обо всем на свете, и фильмы, и общие сериалы. Все выкинула в трубу. А почему? Из-за моего отца, или из-за того, что я не сказала правду? Или потому, что я дочь своего отца?

Я вздохнула. С Амрэем у меня были менее близкие отношения, чем с Хат. Так может и не стоит с ним здороваться? Он вежливо отвечал мне в сети, и вроде как планировал встречу в Академии, но был бы он сейчас рад меня видеть на самом деле? Или это всё было лишь проявлением социального этикета? Рэй не казался мне парнем, неспособным прямо сказать то, что думает, поэтому последнее я отмела… но решила поговорить с ним попозже.

– Я хочу вещи разобрать и помыться, – сказала я, подхватывая Персефону под руку. – К черту этого парня, ты права.

Она покосилась на мою руку, но ничего не сказала. Так, под ручку, мы и двинулись по мощеной дороге.

Студенческая деревенька походила на пригород Первого мира так сильно, что мне стало не по себе. Деревянные низкие домики стояли огражденные разномастными заборчиками. Где-то во дворах угадывались фигурки существ. Мы прошли мимо дома, где на крыльце прямо на ступенях сидел юноша, и ожесточенно что-то строчил в тетради, а щека у него была перемазана в чем-то красном. Кто-то болтал у забора, и судя по тому, что формы ни на ком, кого мы встречали, не было, это были сплошь старшаки.

Наши блуждания привели к домику на отшибе. Он казался кособоким и неказистым по сравнению с остальными, держался явно в стороне. Совсем как мы с Персефоной. Подойдя к нему, я коснулась рукой петель, на которых должна была висеть калитка, растерла ржавчину в пальцах и поднялась на крыльцо, оглядывая, насколько же далеко мы ушли.

Я посмотрела на Персефону, ожидая, что она начнет выражать свое недовольство, но вместо этого девушка разочаровано качала головой из стороны в сторону.

Задний двор домика утопал в густом кустарнике, который превращался в чащу, уходил в лес. Пожав плечами, я толкнула покосившуюся дверь, вошла внутрь и улыбнулась. Жить-то можно. Да, пыльно, да, окна давно не мыли, но думаю, если постараться и потратить время, превратить эту несчастную халупу во что-то пристойное получиться. Прихожая была небольшой: мне было тесновато, даже крылья не распахнешь. Я толкнула следующую дверь и остановилась, прикусывая губу и разглядывая следующую комнату. Очевидно, эта комната должна была быть гостиной. В ней был диван и потертый кофейный столик, представлявший собой доску, прибитую к двум пням, что росли прямо из пола. Пройдя чуть поодаль, я заглянула в арку, где расположилась маленькая, затянутая паутиной, но все-таки кухня. Столик был – небольшой, но нам вдвоем хватит, и целый один стул. А еще были шкафчики, плита и что-то, отдаленно напоминавшее мини-холодильник. Наверное, если его отмыть, это им и окажется. Придерживаясь рукой за косяк, я вытянулась на цыпочках, чтобы получше все рассмотреть, стукнулась головой и тихо выругалась.

Я вернулась обратно в гостиную. Персефона спустилась с лестницы, придерживаясь за перила.

– Наверху тоже все плохо? – крикнула я.

Но она не стала мне отвечать, пока не встала на твердую поверхность.

– Ну, душ работает, я трижды проверила, даже горячая вода есть, – у нее мелко дергалась щека.