Алекс Рауз - Твои Тьма и Свет

– Благодарю вас, Вил’aит, Орлиэн, Совет осведомлён. Мы запретили эльфам приближаться к оставшимся трём порталам, и поставили в охрану лучших солхари. Таали, ты вчера был у жрецов, есть ли новости?

Орлиэн с завистью взглянул на темноволосого эльфа с янтарными глазами, спокойно кивающего Совету и выступающего вперёд. Он замер на одной линии с Глядящими и не выказал ни единой эмоции на лице! Будто для него говорить с ними так же привычно, как с соседом.

В отличие от остальных юнцов, у Таали не было протекции при Высшем Совете. Его учитель Цилиан так неистово гордился своим учеником, что даже после его таинственной пропажи три года назад, талант не остался без дела.

Разное поговаривали о темноволосом Таали. Четверть-человек, сирота и подкидыш, первый потомок людей, в ком проснулся дар солхари. Десяток лет назад он отличился в борьбе на границе Тёмных Земель, и с тех пор упорно шёл на вершины иерархии. Были слухи, что его похитили во время одного из сражений, и он в одиночестве год провёл по ту сторону.

А ещё говорили, что вскоре ради него Совет отойдёт от древнейших традиций и поставит восьмой стул, впервые приняв в Глядящие нечистокровного эльфа. И Орлиэна, светловолосого, как и все потомки Древних Родов, чистого от скверной крови, просто трясло при этой мысли! Но Аэрим, протектор и отец Орлиэна, лишь пожимал плечами на негодования сына – Совет нуждался в Таали.

– Д’аари говорят, что люди не врут, это Слияние снова было досадной оплошностью. На этот раз виной тому был всего один человек. Он всё ещё жив.

– Всего один человек? – эхом прокатилось по мраморному залу, несколько юных лиц испуганно вытянулись.

– Что ещё передали д’аари? – сдержанно произнёс Мириал.

– Прошу простить меня, о Верховный Глядящий за землями Тринваира, больше жрецы ничего не передавали. Бдение продолжается, – ответил Таали и почтительно поклонился, занимая своё место за спинами.

– Нет, мой юный друг, останься, – по-отечески добродушно произнёс Мириал, приглашая Таали назад в круг. – Сегодня мы в очередной раз проголосуем за переправление нашего посольства к людям и хотим, чтобы ты участвовал в решении.

Орлиэн чуть не задохнулся от возмущения, и лишь рука отца, вовремя перехватившая потерявшего контроль отпрыска, удержала его от непочтительных слов.

– Теперь наша задача гораздо сложнее, братья мои, – тем временем спокойно продолжал Мириал. – Досадная оплошность, повлёкшая за собой крушение всех наших миров – это непростительная ошибка сотен давно погибших существ, которые ныне держат ответ только перед своими богами. Но Слияние, запущенное всего одним человеком – это угроза для нас, здесь и сейчас. Даровать такую силу одному глупому человеку немыслимо! Мы не вправе решать о судьбе и жизни этого существа, д’аари учат нас смирению и доброте, – он сделал длинную паузу, и взгляд его приобрёл обречённый оттенок. – Но д’аари не смогли защитить в прошлый раз, кто осудит нас в желании узнать, что за человек грозит Тринваиру?

Ни единое возражение не прервало речь Верховного Глядящего. Безусловно, Высший Совет уже знал все новости, и на последнем собрании верное решение было найдено. У нынешнего заседания была совсем иная цель.

– Отныне наша дипломатическая миссия обретает новый смысл. Братья, проголосуем же. Кто за возобновление контакта?

Почти единогласно, за исключением, Вил’аита, все руки взмыли вверх.

– Да будет так! – огласил Мириал. – Солхари Таали, может ли Совет просить тебя присоединиться к группе Орлиэна?

Безмятежное спокойствие так и не покинуло лицо темноволосого эльфа, когда он молча кивнул, всё ещё стоя в кругу Глядящих.

– Высший Совет принял решение! – возгласил Аэрим, и эльфы синхронно закрыли глаза и положили левую руку на сердце – традиционным жестом посвящая свои сердца и помыслы всемогущим богам д’аари.

***

Эльфы не строили дома из дерева – благодаря силам солхари, многие деревья сами вырастали в жилища для древней расы. До пришествия людей каменная кладка гномов, чьё небольшое поселение затесалось на востоке Тринваира, не казалась лесным жителям эстетичной. Но прошлое Слияние во многом поменяло старые уклады. И пусть большинство технологий пришельцев, с добротой принятых гостями в новом мире, мгновенно были объявлены запретными и канули в истории, первые монументальные, потрясающие изяществом и красотой мраморные колоннады и дома появились именно тогда.

Мрамор оказался единственным материалом, который эльфы чистосердечно приняли, а строить люди умели. Уставшие от бесконечных войн, покинувшие родной мир, они мечтали от всей души отблагодарить чем-то прекрасным. К сожалению, именно этот человеческий дар был забыт и приписан гномам.

Таали прислонился спиной к треснувшей колонне, вдали от расходящихся с собрания эльфов. Короткий взгляд Мириала, пойманный им минуту назад, означал продолжение беседы. И старейшина эльфов не заставил себя долго ждать.

– Благодарю тебя за великую честь, о Глядящий, – почтительно начал он, но Мириал прервал его жестом.

– Таали, в тебе течёт кровь людей, пусть лишь чуть, но впервые она сыграет в твою пользу. Тебе проще понять чужемирцев, чем Орлиэну и остальным. Они сильно изменились с тех пор…

– Мириал, я не стану убивать человека, запустившего Слияние. Одно дело – нежить и монстры Тёмных Земель, но живое существо!

– Поэтому я доверяю именно тебе, друг мой. Доверяю свою дочь и нашу миссию. Высший Совет никогда не пойдёт на убийство, но молодым потомкам Древних Родов этого не понять ещё сотню лет. Лишь тебя я могу выделить среди них.

– Что желает Высший Совет?

– Поговори с людьми, объясни им всю опасность таких игр, о которой они давно забыли. Человек, ответственный за это, должен предстать перед д’аари, дабы они могли заглянуть в его помыслы и душу. Но помни, в том мире нет наших богов, чем дальше ты от портала – тем слабее.

– Я дорожу доверием Совета, – эльф глубоко поклонился.

– Да не покинут тебя д’аари, мальчик мой, – Мириал сжал его плечо.

И лишь развернувшись и отойдя на достаточное расстояние от здания Совета, Таали позволил себе лёгкую улыбку.

***

Последние серые клочья зимнего великолепия давно покинули Авелор, но до наступления тепла оставались ещё долгие ветряные недели. Холодная земля спала, укрытая перегнивающей листвой. И лишь в саду королевского замка Нордлина цвели розы, ярким белым пятном выделяясь на фоне мёртвых ветвей. Они оплетали маленькую беседку, затерянную на задворках, которую облюбовал Мартин.

Как только ноги настолько окрепли, что он смог отойти от кровати дальше пары шагов, Мартин не переставал тренироваться. Каждый день он проходил всё большее расстояние, усилием воли заставляя себя переходить на бег. Даже беседка была выбрана не случайно – самое отдалённое от дворца место, где он мог перевести дух.