Василий Пряхин - Виктория

– Да не может быть такого! – возразил он. – Куклы не умеют говорить. Они ведь искусственные, без души и сердца.

– Почему ты так уверен? Ты же со мной можешь говорить. Так, может, и они умеют говорить, только не хотят в этом признаваться?

– Ну, так я-то живой. У меня есть душа. А они – бездушные пластмассовые куклы.

– И что? Из-за этого они не могут общаться друг с другом?

– Давай не будем спорить, а лучше проверим, кто из нас прав, – предложил он.

– Как мы это проверим?

– Все просто. Мы не будем спать две ночи подряд и следить за куклами, что они делаю по ночам, когда все спят. И таким образом проверим, кто был прав в этом споре. Как ты на это смотришь?

– Отлично, – обрадовалась Вика. – А тебя отпустит отец?

– Как только он уснет, я постараюсь незаметно проскользнуть в твою комнату. И мы начнем наблюдение.

– Снова меня обманешь и не придешь, как ты это сделал вчера?

– Я думал, ты меня давным-давно простила. – Теперь он отвернулся от нее и уставился в окно. – Я перед тобой извинился. А ты? Мы ведь с тобой настоящие друзья и должны прощать друг друга. Каждый может ошибиться.

– Я тебя давно простила. Просто этот спектакль я посветила тебе. А ты не пришел. Это и был мой сюрприз.

Виктория просияла в улыбке.

– Для меня? – Его лицо прозрело, он скромно улыбнулся ей. – И в правду неожиданный сюрприз. Мне уже не терпится увидеть твой спектакль. Давай, я тебе помогу построить декорации, пока ты будешь репетировать с куклами?

– Но скоро родители проснуться. Нам не успеть…

– Еще только девять часов утра. Они еще долго будут хрюкать. Поверь мне, взрослые спят дольше детей. Мы успеем. Ну, пожалуйста! – умолял он, встав на колени. – Я так хочу посмотреть. Пожалуйста, пожалуйста!

После этих слов он сделал невинную и умилительную рожицу, перед которой Виктория не могла устоять.

– Хорошо. Давай попробуем.

– Ты мой лучший и единственный друг.

– А ты мой. – Ее щечки покрылись румянцем. – Ты помнишь ту декорацию, которую я тебе неделю назад показывала? – Он кивнул. – Сможешь собрать?

– Без проблем!

– Надеюсь, ты будешь аккуратен, а не как обычно неуклюж.

– Таковая моя натура. Но я постараюсь не шуметь.

Глава 3

24 августа 1997 года

–Виктория, помоги маме помыть посуду. А я пока вынесу мусор, – ласково попросил Константин у дочери, которая смотрела в комнате любимую телепередачу «Тысяча свечей», где юные мальчики и девочки отвечали на вопросы и выигрывали призы.

– Хорошо. – Она нехотя встала с пола (лежать на полу было куда забавней, чем лежать на мягком диване) и быстро побежала к маме на кухню, успевая подпрыгивать, словно жизнерадостный кузнечик. – Мамочка, я пришла тебе помочь. Давай я буду вытирать полотенцем посуду.

Мария улыбнулась дочери, все еще не веря в том, что ее родная дочь, которую она еще недавно гордо носила в своем животе… уже через неделю пойдет в школу.

– Тебе что, папа сказал мне помочь?

– Да.

– Не дает нам папа отдохнуть? – Они улыбнулись друг другу. – Ты смотрела передачу «Тысячу свечей»? – Виктория кивнула. – Тогда нечего здесь стоять. Я и сама справлюсь. А когда папа придет, я скажу, что ты мне помогала. Договорились?

– Спасибо, мамочка. – Вика прильнула к матери и со всей любовью чмокнула ее в щечку и побежала обратно в комнату.

Мария смотрела ей вслед и невольно по ее щекам побежали слезы. Такая маленькая, беззащитная и наивная дочурка, ради которой она живет и дышит, будет от нее вдали почти полдня. Заведет подружек, запишется на танцы, познакомится с юным красавцем, влюбится и забудет про свою дорогую маму.

От неприятных мыслей, летающих в ее голове, Мария не заметила, как вернулся домой Константин и обхватил ее талию рукой. Она вздрогнула.

– Прости, любимая, что напугал. Я думал, ты меня заметила, – сказал он, прижавшись к ней ближе.

– Да ничего страшного, дорогой. Немного задумалась.

– О чем же? – Он развернул ее к себе лицом и посмотрел в ее заплаканные глаза. – Ты что, плакала?

– Совсем чуть-чуть. Не обращай внимания. У женщин это бывает.

– Я не могу ни обращать внимания, когда моя жена плачет. – Он поцеловал ее. – Что случилось? Признавайся…

– Да глупости. Я просто только сейчас осознала, что совсем скоро наша дочь вырастет и оставит своих стариков в этом доме, когда найдет своего юного принца на белом коне.

– Ей же всего семь лет!

– Еще недавно она была в моем животе, а через неделю она пойдет в школу, в первый класс и на целый день оставит меня. Оторвется от маминого крыла, от твоей опеки. А еще через десять лет она уедет в колледж и тогда-тогда…

Мария положила голову на вздымающую и опускающую грудь Константина и заплакала.

– Успокойся, любимая. – Он гладил ее волосы. – Она еще никуда не уехала. Она рядом и любит нас. И поверь мне, она никогда нас не оставит. Она у нас самая хорошая. Ты разве забыла?

– Нет, не забыла, – тихо всхлипывая, ответила Мария. – Она самая добрая девочка на свете…

– Вот именно. Самая-самая. Так что успокойся, пока Виктория не увидела твоих слез.

– Все, кажется, успокоилась. Спасибо, дорогой, – поблагодарила она мужа за поддержку.

– Нет проблем.

– Что бы я без тебя делала?

– Пап? А почему мама плачет? – спросила Виктория, когда зашла на кухню. – Мама, тебе плохо?

– Я немножко всплакнула, когда мой пальчик уколол острый ножик, – соврала она, подняв дочь на руки.

– Тебе не медленно нужна помощь! – воскликнула Вика. И спросила: – Какой у тебя пальчик болит?

– Вот этот. – Она протянула ей указательный палец левой руки. – Ты знаешь, как его вылечит, чтобы он не болел?

– Конечно, мам. Я лечу своих куколок много-много лет. Надо просто взять твой пальчик в руки, чтобы согреть. А потом поцеловать, чтобы вылечить.

– Поцелуй вылечивает раны. Невероятно! – прокомментировал отец и улыбнулся.

– Не просто там какой-то поцелуй. А искренний поцелуй от любимого. Так что папа быстрее целуй мамин пальчик. – Он поцеловал. После чего Вика спросила у мамы. – Ну, как мамочка, пальчик больше не болит?

– Это просто сказка какая-то! Он перестал болеть. Спасибо, Виктория, ты меня исцелила. Ты чудесный врач!

– Не за что, мамочка. Ты, пожалуйста, в следующий раз зови меня, когда тебе будет больно, и я обязательно вылечу тебя от любой боли. Хорошо?

– Хорошо, – ответила мама.

– А мне тебя, Виктория, можно будет позвать, когда мне вдруг станет невыносимо больно? – поинтересовался Константин, посмотрев на дочь умилительными глазами.

– Папочка, конечно. Я всех вылечу, кого сильно-сильно люблю, – сказала она и обняла родителей. – Я вас сильно-сильно люблю. А знаете, что я еще забыла?

– Что? Мы не знаем.

– Забыла показать вам свой рисунок, который нарисовала еще днем. Пойдемте в мою комнату. Он лежит на столе. Надеюсь, он вам понравится.