Наталья Москалева - Путь к себе, или История одного превращения

4. Мексиканские страсти по-русски

– Мне объехать эту кочку или нет, как считаешь?

– Ну не знаю… она вроде, небольшая. (Я ничего не увидела из-за высокого окна машины)

Автомобиль представительского класса споткнулся на кочке, подпрыгнул, но не поперхнулся, съел.

– Ты зачем мне сказала здесь проезжать, я из–за тебя мог машину испортить!?

Любимый выходит, раздраженно стукает дверцей. Недовольно осматривает колесо, бока. Насупленный садится за руль, и паркуется в свободном месте двора. Мы идем на прием к психологу. Где это видано, чтобы мужчина добровольно согласился на подозрительное действо. Однако, сильный человек находит в себе способность признать в чем-то собственную несостоятельность.

В нашем совместном браке пятеро детей. (Хотя, мы тогда не были официально женаты, но отношения позиционировались как брак). Его младшая дочка – ровесница моего младшего сына. Я никогда не являлась «вселенской мамой», поэтому особенно тяжело было выстраивать отношения с младшим ребенком. Ребенком, который требовал любви, ласки, и мамы. Требовал истериками, постоянными визжаниями, недовольными мордочками, паданиями на пол и даже какая в штаны. Моя ответная неадекватность выражалась в истериках, злости на этих детей, мыслями «когда все это закончится» и «неужели мне всю жизнь придется терпеть». Внутри вулканы извергались, и даже думать страшно было. Мои материнские инстинкты небольшого размера полностью реализовывались с собственными детьми, и больше в дополнениях я не нуждалась.

Настоящего душевного тепла, понимания и любви у меня не было. Только спустя три года я вдруг осознала, что такое, любить ребенка, любить себя и мужа по-настоящему.

А сейчас все мои противоречия блекли в слепом желании – быть нужной и любимой. Мы ругались каждый день. Причины были всегда.

– Ты опять надела эту кофточку?! Я же просил тебя, ее не одевать? Специально делаешь, чтобы чужих мужиков привлечь? (в глазах злость и ненависть)

И тревожное, страшное ощущение: «он меня не любит»… Земля теряется. И я падаю, задыхаюсь.

– Почему не могу одеть то, что мне нравится? Неужели, от какой-то кофточки зависят наши отношения?!!!! (со слезами на глазах)

И еще я понимаю, что в моей жизни начался полный бред. Что нормальный мужчина не может ругаться из-за кофточки, не вызывающей никаких эмоций. Что лишние эмоции только что придумал он сам. А больные чувства радостно подхватили новую идею для истерик. И, конечно, я права, и нужно бежать отсюда и бросать вот это все.

Я это понимаю. Но не могу.

– Ты должна отдавать себе отчет в том, что творишь! У тебя постоянно какие – то мужики вертятся, то в телефоне, то еще где. И не знаешь вообще чего ожидать!!!!

И еще один пуд бреда. Доводы, придуманные на ровном месте. Он помнит тот звонок. Нормальный человек давно бы забыл. А у него уже паззлы в голове сложились. И зеркало кривое заиграло.

А у меня внутри паника. Все разрывается на части, и кажется, что вот на грани пропасти. Нет разума. Балом правят чувства. Больные, сильные, они рвутся наружу, словно ждали этого момента. Хочется привлечь внимание, вызвать сочувствие, тепло, любовь. Но как быстрее это получить?

– Знаешь, если я тебя не устраиваю, то я уйду прямо сейчас!

Одеваюсь медленно, на показ. Достаю вещи, начинаю раскладывать по сумкам. Слезы бегут в три ручья. Господи, как я жажду, чтобы он меня удержал!

Он нарезает возбужденные круги, потом останавливается рядом. Я чувствую его близость, дыхание. И хочется, чтобы обнял, сказал: «Не уходи. Я просто тебя люблю. Прости меня, дурака». И я бы уткнулась в его грудь, конечно, поревела. И задала вопросы, и спросила о любви. И мы бы помирились. И забылось все, как страшный сон…

– Уходишь?! Ну, давай, иди отсюда, иди, мне это тоже совсем не нужно! Моя любимая женщина не может так поступать!

У меня начинается истерика. Сказала – надо уходить. А ноги не несут от НЕГО. Я его люблю и ненавижу одновременно! Ну почему же так, почему не удержит, не обнимет, не поцелует?!!! Появляются желания сделать что-то плохое, раз он так поступает по отношению ко мне.

Стою у двери. Рядышком кружатся мои дети и не понимают, то ли они едут сейчас и им одеваться, то ли идти дальше играть. Потому что мама сидит вся в слезах на стульчике у порога с сумками и думает, что надо идти, что жить так больше нельзя и больше всего на свете не хочет уходить… Его трое наблюдают молча.

– Ну, давай, иди, иди!

Швыряет стул и ломает косяк двери просторной квартиры, снятой месяц назад. И я выхожу на негнущихся ногах. Сажусь на лавочку под окном и больше всего хочу, чтобы он вышел, чтобы удержал. Ведь тогда я почувствую любовь. А сейчас на душе так больно и плохо, что в слезах не смущают люди, проходящие мимо. Их просто нет.

Незаметно он садится рядом (моя победа?). И мы выясняем. Ты была неправа (я проиграла), нет, это ты неправ (я выиграла). Нам с горем пополам удается заключить перемирие. А внутри остается очередная свербящая, угнетающая мысль: «это надо заканчивать… так жить больше невозможно».

Каждый день ссоры. Примерно раз в неделю или две – истерики с «разводами» и расставаниями. Мы постоянно что-то выясняем, доказываем, делим. В моменты очередного перемирия ходим в красивые рестораны, ездим к друзьям. И я всегда рада этим «вылазкам», потому что невыносимо находиться дома с его детьми и постоянными внутрисемейными разборками. Ради мнимого спокойствия, я готова жертвовать временем общения со своими детьми. Искать забвения в эмоциях вокруг. А он жаждет отдать мне мир вокруг. И мы сбегаем вместе от самих себя.

И летом – горы и Алтай. До Телецкого озера доехали со второго раза (первый раз поругались в дороге и на полпути развернулись в город). Дорога и ветер и 180 километров в час. Машина подлетает на неровностях и кочках. А вокруг летнее солнце, кондиционер и великолепная музыка – я счастлива! А там – обвораживающие горы, красивейшее озеро, первые в моей жизни водопады и мир у моих ног.

Любимый был в полной уверенности, что умеет любить и отдается полностью. Очередная поездка в магазин часто оборачивалась покупкой «моей любимой женщине» золотого браслета с брильянтами или колье с дорогими сережками. Я боялась жить и в то же время поглощала жизнь жадными глотками. Вдруг оказалось, что безумно люблю путешествовать, что мне очень нравится ездить по новым местам и странам, узнавать мир и что на свете так много интересного. И все это открыл во мне любимый мужчина, который был также счастлив в эти моменты. Но даже самое большое счастье всегда омрачалось мыслями «это само не закончится: он будет продолжать вести себя так и не иначе».

Ругались мы внезапно и везде. На отдыхе, в самолете, среди друзей и наедине, днем, ночью, всегда. Вспыхивали с пол-оборота, и горячо продолжали. Ночные перемирия превращались в страстные отношения мужчины и женщины на острие ножа. Глоток «спасательной» любви, которая лишь только усугубляла не проходящую горечь внутри с ощущением безвыходности.