Надежда Волгина - Научить любить

Мы отлично дополняли друг друга. Тарас умел красиво рассказывать, а моим главным талантом становилось умение слушать. Наверное, поэтому нам было так легко вместе.

На фоне его жизни, наполненной впечатлениями, моя казалась скучной и неинтересной. Кроме единственного раза, когда мы с мамой ездили в Хабаровск к нашему родственнику – маминому дяде, я больше нигде не была. В Хабаровске мне приоткрылся другой мир, в котором кипела жизнь. Мне там очень понравилось. Такой большой, красивый и современный город. Не то, что у нас, где почти все друг друга знают. А какое удовольствие мне доставило путешествие на поезде. Так здорово было смотреть в окно, на проплывающие мимо маленькие деревеньки, поля, леса, и засыпать под равномерный стук колес.

Тарас, в отличие от меня, много путешествовал. Где он только не был: объездил почти всю Россию, часто бывал за границей. Больше всего его пленили Испания и Италия своими памятниками древности и архитектуры. Я впитывала каждое его слово, отчетливо представляя описываемую им красоту. Я как будто сама там побывала. Тарас – настоящий фанат своей профессии. Глаза загораются, когда он что-то рассказывает. В такие моменты он весь меняется, погружается в воспоминания с головой. Мельчайшие подробности хранятся в его памяти. В такие минуты мне нравилось наблюдать за ним потихоньку. Иногда, глядя на него, я теряла нить повествования, настолько меня захватывал он сам.

Как-то я спросила, есть ли у него девушка в Москве?

– Есть, – немного подумав, ответил Тарас, – мы вместе уже пять лет. Живем вместе. Но, честно говоря, не знаю, зачем мы это делаем. Она геолог. Ее жизнь – сплошные разъезды. И моя тоже связана с путешествиями. Но, наверное, нас обоих это устраивает. Вот и живем. Мы с ней уже давно, как брат и сестра. – Произнеся это, он внимательно посмотрел на меня. Но больше ничего не добавил.

Я тоже промолчала. Что тут можно сказать? Немного огорчилась, что у него есть девушка. Наверное, потому что он мне нравился, что он первый разбудил во мне подобные чувства.

С каждым днем Тарас становился мне все ближе. Он разнообразил мою жизнь. Машка даже немного ревновала. Говорила, что я его вижу чаще, чем она. Мы, и правда, виделись почти каждый день. Он встречал меня с работы, и мы отправлялись гулять или прятались где-нибудь в тепле от непогоды. Поздно вечером он провожал меня до квартиры, а на следующий день все повторялось. Я ждала новой встречи с нетерпением. Поэтому, когда он мне сказал, что должен уехать на две недели в Москву, я чуть не заплакала от огорчения. Пыталась скрыть от него реакцию, но он все равно почувствовал.

– Ну ты чего, воробышек? – Ну вот, и он туда же. – Я же скоро приеду. Две недели пролетят быстро, ты даже не заметишь, – взяв меня за руки, быстро проговорил он.

Потом обнял меня и прижал к себе. И долго держал так, не отпуская. А мне было так уютно и тепло. На улице воет ветер, а я в надежном укрытии. Но когда Тарас меня отпустил, опять стало неуютно и холодно. И, наверное, это отразилось на моем лице, потому что Тарас вдруг наклонился и поцеловал меня. Губы у него были ласковые и теплые. Руки совсем по-другому обхватили меня и нежно притянули к себе. У меня закружилась голова. Это был первый поцелуй в моей жизни. А он, как будто испугавшись, быстро прекратил его и немного отстранился. Но, посмотрев мне в глаза, тут же притянул обратно, и второй поцелуй стал уже долгим, страстным и требовательным.

– Если бы ты знала, как давно я хотел это сделать. Только боялся, что ты не позволишь, – сказал он, не выпуская меня из объятий.

– А разве в таких случаях спрашивают разрешения? – спросила я, когда смогла заговорить.

– Когда приеду, мы это сделаем еще раз. Ты согласна? – Он прижал меня еще сильнее.

– Да, – только и смогла прошептать я, хотя душу и защемило от его слов.

И вот он уехал. А я осталась, и потекли мои скучные будни без Тараса и без его рассказов.

Как-то раз, возвращаясь с работы, я поскользнулась во дворе своего дома и растянулась во весь рост. Бедро пронзила боль. Еле поднявшись, я с трудом доковыляла до квартиры.

Дома разделась, оглядела себя и поняла, что будет огромный синяк. И тут мне вдруг стало так жалко себя, что я горько разрыдалась.

Я плакала, думая о том, как однообразно и неинтересно живу. Жалела себя все сильнее. В итоге, стало так противно, что я принялась ругать себя мысленно, не переставая при этом плакать.

Ругала себя за то, что такая слабая. Жизнь-то все время меняется. Вот и в моей появилось что-то хорошее, что пробудило во мне жажду постоянства. Но ведь все, что создает время, непостоянно. То, что я испытываю, это кратковременное переживание, которое есть у меня сейчас. Встречи с Тарасом настолько интересны, что я хочу их переживать вновь и вновь. Но это лишь мое желание, которое я в себе выращиваю. Тоска о том, что могло бы произойти между нами, не позволяет мне наслаждаться настоящим. Я уже начала жить воспоминаниями. А этого нельзя делать. Все сведется к тому, что я буду пытаться продлить вчерашний день, получая подпитку из памяти, не обращая внимания на настоящее. Возможно, это происходит из страха перед будущим.

От всех этих мыслей мне стало совсем дурно. Голова раскалывалась от боли и переполненности мыслями.

Тут я вспомнила, что у меня есть супер средство от плохого настроения. Надо сказать, что со Дня рождения, я еще ни разу не прибегала к его помощи, в ней просто не было необходимости. Был Тарас, и он не давал мне скучать. А сейчас я почувствовала, что помочь мне может только шар.

Я прохромала в комнату, села на стул и дотронулась до волшебного подарка. И моментально почувствовала облегчение. Ушли страхи, опасения, печали, чувства стали светлыми и радостными, и даже физическую боль я перестала ощущать.

Вот это да! Да это самый лучший подарок в жизни! А главное, какой полезный – и мне хорошо, и окружающим со мной легче. Не буду срывать ни на ком плохое настроение. «Спасибо тебе еще раз, таинственный незнакомец», – мысленно поблагодарила я, убирая руки от шара.

Весь вечер я находилась в приподнятом настроении, носилась по квартире, как метеор, в попытке все переделать. В итоге, я убрала квартиру, перегладила белье, приготовила еды на два дня и перемыла посуду. И у меня еще оставалось время, чтобы почитать.

Ночью, лежа без сна и борясь с грустными мыслями, я отчетливо услышала:

– Что ты сейчас испытываешь? Стеснение духа, томление души, мучительную грусть?

– Что? Кто это? – вслух произнесла я, вскакивая с кровати и включая свет.

Комната была абсолютно пуста. Я поняла, что слова прозвучали в моем сознании, что вслух их никто не произносил. Голос четко охарактеризовал мои чувства. Именно это я и испытывала.