Денис Салимгареев - Вдох-выдох. Вдох

Предстояло встать на путь взрослой жизни. В поисках работы были стерты ни один десяток тематических печатных изданий. Как и большинство, Кьор разрывалась в раздумиях, какую выбрать работу: оплачиваемую, но не любимую, или любимую, но с небольшим доходом. Сердце склонялось ко второму варианту, поскольку были убеждения относительно господства красоты самой профессии. К тому же, будучи преданным своему ремеслу, становишься настоящим докой. Стандартных способов получения результата в трудовой деятельности становится мало, и приходится искать альтернативы, попутно узнавая другие способы и методики. В совокупности все приобретенные навыки превращают в неповторимого специалиста, лидера отрасли. В то время, когда на нелюбимой работе, ввиду отсутствия претензий на саморазвитие, существует ограничение только лишь технологическими познаниями и стандартизированным регламентом.

Ей повезло, теперь она часть большой команды. Часть лагеря, объединенного одним принципом, одной задачей, одной верой. Схоже с тайным заговором, когда открывают для тебя секретные секреты и тайны. Лагерь железно требует соблюдения негласного кодекса и всячески умолкать о происходящем внутри лагеря, а также свято отстаивать все интересы каждого отдельно взятого коллеги. Говорят, что фанатизм развивается на почве неполученных ответов. Человек всячески хочет закрыть пустоты в душе и образовавшиеся дыры. С работой то же самое, в один момент ты становишься адептом скрепки и дырокола, а девизом жизни отныне будет слоган компании. Он, этот слоган, будет являться в ночи, как старая занудная песенка, крутящаяся в голове.

Кьор всегда основательно готовилась к рабочему дню, в этом плане, да и в целом, она была хорошим работником. Работником, для которого главное личная результативность и эффективность организации. Без особого труда она могла добиться больших высот на трудовом поприще, пробежав лесенки карьеры не считая ступеней. Только этого не было ей нужно. Не многие поймут, какого это, получать удовольствие от работы и работать ради удовольствия.

Перед наступлением нового рабочего дня Кьор вставала значительно раньше. Важно выстроить свое настроение, то есть запастись необходимым запасом положительных эмоций. Плохое настроение губительно отражается на рабочей деятельности. Глупо, что не все руководители знают об этом. В ход всегда шла музыка и апельсиновый фреш. У Кьор было две папки с музыкой, одна называлась «зимняя», а другая «летняя». Играя с контрастом, она любила слушать из зимней папки в летнее время года, что придавало ей соответствующее настроение и далекие воспоминания, приятные и волнующие. Стоит обратить внимание, что игра как с контрастами, так и с воспоминаниями, были частыми для этой пары. Кьор часто вспоминала запах свежих оладий, приготовленных бабушкой, и зимнее пробуждение под первые звуки из радио. Вначале нужно открыть глаза, это самое легкое, ведь тебя манит аромат свежей еды. Потом начинается самое сложное, в начале нужно вытащить из укромного, а главное, теплого места одну ногу, привыкнуть к холоду и тогда покидать объятия одеяла уже полностью. Процедура похожа на выход космонавта в стратосферу. Все было выверено до секунды, а всяческое отступление от алгоритма – фатально. В особенно холодные утренние пробуждения Кьор не гнушалась схватить одежду, занырнуть обратно и надевать ее под одеялом.

Как-то внезапно Кьор повзрослела, а все детские воспоминания стали отдаляться. Хотелось бы припрятать их в закуток в своем сердце и доставать по одному доброму воспоминанию в грустный вечер. Вкус к жизни значительно притупился. Улыбки стали тусклее, шутки примитивнее. Взрослая жизнь с бытом и проблемами знатно избавляет нас от детства. Раз, и ты взрослый, раз, и решай свои проблемы сам, раз, и ты сколько угодно можешь кричать «мама помоги», но в ответ будет только тишина. Может, так и должно все происходить, но хочется еще праздника, хочется качель, хочется на ручки, в конце концов. К сожалению, чем дальше углубляешься в жизнь, тем страшнее кажется ее изнанка. Обратная сторона благородности, отваги, доброты размашисто бьет тебя, бьет до того момента, пока ты не теряешь интерес к происходящему. Тогда на место приходит безразличие ко всему в этом мире. Совместный быт с Сагэ пробудил интерес к жизни. Первое время Кьор жадно глотала эти ощущения. Они дурманят голову, они билет в открытый космос.

– Ты помнишь, с чего все начиналась? – вопросила Кьор одним вечером.

– «Как же мне быть, мне совсем не о чем с ней поговорить», – думал я тогда про себя, – сказал Сагэ с ухмылкой. – Было страшно, что я могу потерять нить общения или твой интерес. Ни с одной девушкой я не мог найти что-то общее. Интересы у нас с тобой были разные и мысли тоже разные, а что связывает нас до сих пор – загадка.

Кьор улыбалась, ей вполне было достаточно этой реплики, она думала также.

Так бывает, что нам не с кем разделить время, провести весело мгновенья жизни, тогда мы идем на крайний шаг: окутываем себя миром. Своим миром, воссозданным до мельчайших деталей из обрывков фраз, архитектуры любимых городов, любимых людей и персонажей литературы. Можно разгуляться и дать волю фантазии и, по сути, не так важно, идеи позаимствованы у мира живописи, а быть может, взяты из книги любимого писателя. Важно то, что нам уютно в этом мирке. В нем живем, в нем мы и растворяемся. Так происходило и с Кьор. Очень долго она жила в своих иллюзиях, сторонясь от привязанностей и показа чувств. Созданный мир был ее внутренним достоянием, а где-то и опорой. Все поменялась с приходом в ее сердце Сагэ. Защитника, с интересным именем. Нет, в ней не заиграли трели и бабочки не кружили, весь общепринятый любовный символизм здесь не имел своего места. Просто он стал единственным человеком в мире, кому она хоть и не до конца, но открылась. Единственный человек во всем свете, ставший альтернативой ее иллюзорному творению.

После очередного неудачного дня на работе Кьор пришла домой в полном нервозном состоянии. Бывалые ухищрения уже не действовали на нее, в этом главный минус самообмана. Музыка больше надоедала, как бы припоминая ей свои же собственные ухищрения. Музыкой надо восторгаться, а не использовать ее в собственных корыстных целях. Рисунки не приносили удовольствие, близился миг отчаяния, заглядывая в кухонное окно, минуя розовые занавески из флисовой ткани.

Бросив сумку на пол, Кьор оперлась на барную стойку. Тут ее и застал Сагэ в весьма приподнятом настроении.

– Трудный день?

– Да…

– Зайка, не грусти!

–Тебе легко говорить, – начинала злиться Кьор.

Сагэ достал стеклянную бутылочку свежевыжатого сока, откупорил ее и смачно сделал глоток. Улыбнувшись, он начал предпринимать меры по выводу Кьор из пике ее умопомрачительно хорошего настроения.