Анна Одувалова - Клан рубиновой крови

«Что она тут делает?» – успела подумать я, пока не почувствовала спиной опасность. Умение реагировать на малейший признак беды есть у всех, кто жил в трущобах или неблагополучных районах. Я метнулась в сторону и с ужасом уставилась на арбалетный болт, со звоном влетевший в алтарь. Хрусталь тонко зазвенел, словно колокольчики у входа в лавку с пряностями, но не разбился. А я подобралась и кинулась бежать, надеясь, что в храме есть еще какой−то вход‚ кроме основного.

Не оборачивалась, хотя было интересно, кому я перешла дорогу, и кто тот смельчак, рискнувший устроить догонялки в храме Всевидящего. Это место считалось неприкосновенным. Еще один болт чиркнул над головой, и я пригнулась ниже. Там, за алтарем я обнаружила дверцу. Наверное, через нее ходили служители храма. Те, кто убирал тут после нашествия паломников. Если она окажется заперта, то, наверное, бесполезно бегать. Нужно будет смириться и умереть, но я не готова к этому.

Взгляд, брошенный через плечо, заставил испуганно вскрикнуть. За мной неторопливо шел ассасин. Его невозможно спутать с кем−то другим. Только они одни из представителей Каменных кланов могли спуститься из Цитадели и начать охоту. Да и одежда примечательная – у этого черный плащ с алой отделкой, показывавший принадлежность ассасина к Рубиновому клану.

«Зачем я понадобилась Каменным? Что пошло не так после того, как я заглянула в зеркало?» – мысли проносились в голове с бешеной скоростью в такт лихорадочно стучавшему сердцу. Я знала, что не спасусь. Более того, и мужчина это прекрасно понимал. Он видел, куда я направляюсь, и не спешил. Я была, словно мышь, попавшая в мышеловку – выйти нереально. Что может испуганная девчонка против смертоносного оружия Рубинового клана?

Мы кружили по залу: я – лихорадочно, он – с показной ленцой, даже не пытаясь ускориться. Кажется, его забавляла моя беготня, или он чего−то ждал. Приказа убить? Какого−то особого момента?

Я чувствовала, как по спине стекает холодная струйка пота. Ассасин отбросил арбалет. В руках мужчины мелькнула рубиновая сталь меча. Я отступила назад, понимая, до стены осталось всего пара шагов. На языке крутился вопрос: «За что?» Но я слышала, что члены кланов, даже если это всего лишь палачи, не опускались до разговоров с простыми смертными.

Я не выдержала, дернула за ручку двери и в истерике всхлипнула, когда она не поддалась, а ассасин сделал шаг вперед. Замахнулся, и я в инстинктивном порыве вскинула руки, защищая голову. Словно в ответ на мой страх и движение шевельнулся воздух, и мощный порыв ветра ударил в ассасина, заставив его в изумлении пошатнуться. По храму закрутился ураган, отшвырнул в сторону хрустальное зеркало, разбросал по полу полупрозрачные осколки. Но ассасин устоял, лишь посмотрел на меня удивленно и сделал шаг вперед сквозь бурю. Я зажмурилась, но смертельного удара почему−то не последовало. Черноволосый высокий мужчина, всю нижнюю часть лица которого закрывал шелковый платок, наклонился и, ухватив меня за подбородок, заставил посмотреть ему в глаза – рубиновая радужка начала расползаться, затягивая весь глаз блестящей чернильной пленкой. Мне казалось, будто я заглянула в лицо бездне. Чем дольше смотрела, тем сильнее кружилась голова. Я сопротивлялась, пытаясь удержать сознание, но не смогла и отключилась. Второй раз за короткое время.

Пришла в себя в совершенно незнакомом месте. В небольшой комнате с зашторенными окнами и узкой кроватью, на которой я лежала в по−прежнему пыльных дорожных штанах с десятком карманов и в потрепанной, давно выгоревшей блузке. Некогда она была небесно−голубой, но с годами стала почти белой, с неопрятным бежевым отливом. Мой рюкзак валялся тут же на полу, возле небольшого круглого коврика.

Последнее, что я помнила, черные, как бездна, глаза ассасина. Я не знала, чем его заинтересовала. Но понимала одно – этот интерес не приведет ни к чему хорошему. Те, кем интересовались представители кланов, обычно умирали. И меня хотели убить. Интересно, почему ассасин остановился в последнюю минуту и просто усыпил меня?

Неважно. Я подскочила с кровати, схватила рюкзак и кинулась бежать. Я не представляла, куда ведет дверь, и сколько мне придется плутать, пока я выберусь наружу, а вот окно точно выходило на улицу. Поэтому я, не раздумывая, кинулась к нему, раздернула шторы и уставилась на удивительно чистое голубое небо. Я никогда не видела таких ярких цветов. Распахнула створки и перевесилась через подоконник. Проблема была в том, что кроме неба я ничего не видела. Вверху оно было синее, чарующее, внизу – затянутое ватными облаками, которые отсюда казались плотными и материальными. Будто бы то место, где должна находиться земля, выстлали плотной ватой.

Под моим окном, расположенным на первом этаже, не было ничего – отвесная скала, переходившая в комья земли. Будто бы здание выдернули с корнем откуда−то. Похоже, я оказалась в Цитадели. Если судить по цвету кирпича, которым облицованы стены – в Рубиновой.

– Попытаешься прыгнуть? – в голосе, который позвучал за спиной, слышалось любопытство и насмешка. – Или зачатки мозга у тебя все же остались?

Я резко развернулась и увидела у себя за спиной, в дверях комнаты высокого худощавого мужчину. Руки сложены на груди, а безрукавка со шнуровкой дает возможность разглядеть рельефные бицепсы и широкие плечи воина. Мой посетитель хорошо сложен и явно много тренировался. Такие мускулы не даются просто так – они плод долгих и изнурительных занятий. Длинные черные волосы мужчины заплетены в косу – на мой взгляд, некрасиво и совсем непрактично, даже я свои стригла. Только за последний год они отрасли чуть ниже плеч и этим меня раздражали.

Взгляд его глаз непривычного и пугающего оттенка невольно притягивал. Ему было сложно сопротивляться, и я‚ сама того не желая, начала отвечать на вопрос.

– Не знаю… – честно отозвалась и слезла с подоконника. Сама себе объяснить не могла, это ответ на первую часть вопроса или на вторую. – Зачем я здесь?

– Пока еще не до конца понимаю, – безразлично ответил он, увлеченно меня разглядывая.

Не понимаю, что его привлекло – застиранная блузка или пыльные, растрепанные волосы?

– Но ты жива. Радуйся.

– Зачем я здесь? – я упрямо повторила вопрос. – Никому не интересная обычная девчонка, которая искала отца.

– Ну, видимо, не совсем обычная, – отозвался мужчина. – Но я не настроен разбираться. Моя задача чувствовать и искать того, кто может быть опасен для Цитадели.

– Убивать? – выплюнула я, желая оскорбить.

– Чаще всего.

Он не стал спорить и посмотрел на меня с хищным вызовом, словно приглашая поспорить на эту тему. Но я не стала. Его моральный облик сейчас меня мало заботил, собственная судьба волновала куда сильнее.