Эсфирь Серебрянская - Сон о принце

– Вот я о том и веду речь! Ни он тебя, ни ты его… – подхватил он с неподдельной горечью, – Словно… подружки… А он же мужик! Он же на баб стойку делать должен… э… – смешался заботливый папаша, видимо, вспомнив, с кем он говорит, – ну это… как охотничья собака.

Его интонации и стоящая за ними боль придали совсем другой окрас предразговорному секс разглядыванию. Похоже, готовился мужик к довольно неординарной беседе. А то, что гормоны забурлили… Ну, на то они и гормоны, чтоб бурлить. Главное он себя в узде держит, да и за сына очень переживает.

– Не волнуйтесь Владислав Владимирович, – поспешила я с успокоением, – он делает стойку. Причем не просто как собака, а как здоровый кобель, – губы скривились в невольной усмешке, – вы бы у него лучше поинтересовались, почему дальше стойки ничего не идет… Впрочем, я вам и так расскажу. Тайна не великая. Валера после больницы боится показаться слабаком. Поэтому он решил сначала подкачаться, да рукопашному бою подучиться.

– А журнал…

– Да старый у вас журнал, – полноценно улыбнулась я, вспомнив, как покраснел наш предмет обсуждения, когда его богиня потребовала ответа, – он его уже давно видел. У него новые есть…

– Новые? Где?

– Владислав Владимирович, а выясните это без меня, пожалуйста. Я их не смотрела, и смотреть не собираюсь. Вот только уточнила у Валеры этот вопрос, предполагая, что вы поинтересуетесь.

– Ох, конечно… Извини, – и смутился, ну прямо как его сынуля.

Молчание длилось всего с десяток шагов, давших мне возможность оценить свое состояние, которое, к огромному облегчению, вошло в обыденно привычное русло.

– Лен, – снова заговорил Валеркин отец, – а тебя саму не задевает, что Валерка не видит в тебе женщину?

– Я в нем тоже мужчину не вижу, так что у нас с ним полное взаимопонимание.

– Это-то, конечно, да… Только ты вроде как молодая симпатичная девушка…

– Я хоть и молодая, но, мягко говоря, некрасивая. И до «просто симпатичной» мне ехать и ехать.

– Ну как ты можешь так говорить… – упрек в его голосе прозвучал так, словно он сильно обиделся за меня.

– Очень просто, – не повелась я, – в зеркало смотрюсь. Регулярно и внимательно.

– Ты про прыщи что ли? Да плюнь и забудь!

– Нет, этот метод не помогает. Он хорош только для ячменя.

– Не-е, я имел в виду…

– Я поняла, что вы хотите сказать Владислав Владимирович, но я не падкая на красивые слова, даже если мне хотят польстить из добрых побуждений. Лучше быть реалисткой, тогда разочарований меньше.

Взгляд, которым меня наградил Валеркин отец после этой фразы, был куда приятнее того жаркого, что случился в самом начале нашей прогулки. Похоже, теперь меня видели как личность… хотя кой-какие флюидики снова замелькали.

– Ты заставляешь меня завидовать своему сыну, – произнес он с улыбкой, – теперь я еще больше не понимаю, почему этот глупец не проявляет настойчивости. Я б на его месте… – в мужских глазах заплясали чертенята, но хозяин их приструнил, – наверно смешно слышать такие слова от такого старика как я?

– А давайте притворимся, что вы уже развеяли мое заблуждение и я абсолютно не шокируюсь, если вы вдруг решите проявить ко мне знаки внимания как к женщине… – пошла я ва-банк.

Мужской шаг явно взбодрился, а сам Владислав Владимирович как-то приосанился что ли…

– … Вот только на ответную реакцию не стоит рассчитывать, – грубо сбила я его настрой, – поскольку мужского внимания не ищу.

– Эгх, – поперхнулся сопровождающий, продемонстрировав живое воплощение выражения «глаза по семь копеек», – ты предпочитаешь девушек?

Мое «Нет» вылетело резко, поспешно и главное возмущенно, но я сумела взять себя в руки, добавив:

– Впрочем, это не ваше дело.

– Почти не мое, – мягко поправили меня, – все же знать как можно больше о друзьях… близких друзьях сына должен любой любящий родитель. А я себя именно к таким и отношу.

Я не стала комментировать, лишь слегка кивнула головой, признавая некоторую правоту его слов.

– … поэтому хотел бы попросить пояснить, что именно ты ищешь, если не мужского и не женского внимания?

– Не знаю, – призналась я.

– То есть?

– Вот допустим у меня есть одноклассница Катя…

– У вас в классе Кати нет.

– Я же говорю допустим.

– А-а… извини, продолжай, пожалуйста.

– Так вот она все прочнее вживается в образ хорошенькой куколки. Ей нравится быть призом. Ценным призом. Призом, которого надо добиваться, после чего бережно охранять. А вот ее подружка любит расстёгивать верх своей блузки несколько больше, чтоб парни стекленели в ожидании, что края разойдутся чуть больше…

– Чего только не узнаешь о тинэйджерах…

– …Правда, им ничего не светит, – продолжала я, «не заметив» комментария, – так как у нее там все булавочками аккуратно подколото. Но зато парни охотно откликаются на ее просьбы, что доставляет ей немалое удовольствие. Еще есть пара девчонок похоронивших свои мозги в моднючестве: не важно, что и зачем, главное, чтоб стильно и престижно. Однако большинство девчонок видят свое будущее в осовремененном повторении жизни окружающих людей. Как правило, родителей. Чтоб дом-муж-дети-работа.

– Это ж прямо переложение немецких трех Ка!

– Кухня-церковь-дети? – уточнила я и признала, – похоже, но только не в отрицательном смысле ограниченности, а как к ключам к простому женскому счастью. Они же видят мам, и совсем не против, чтоб у них было так же хорошо. Ну, с некоторыми вариантами. Впрочем, есть еще такие, которые хотели бы комбинации вышеперечисленного…

– А есть те, кто думает в первую очередь о карьере…

– В нашем классе нет, но я встречалась с такими.

– А где ты в этой картине? – прозвучал ожидаемый вопрос.

– Нигде. Сижу в сторонке, смотрю на них на всех и думаю, то ли не вызрела, то ли мозги набекрень сбиты.

– То есть ничего из целей твоих одноклассниц тебя не вдохновляет?

– Ну почему же, мне тоже нравится красиво одеваться, нравятся модные штучки, и мысли о будущей семье и детях не вызывают у меня неприятия. Вот только… – я замолчала, пытаясь подобрать слова.

– … только… – спустя несколько шагов напомнил собеседник.

– Только все это, кажется, мелочным, что ли, – вздохнула я, – словно шелуха, под которой нет сути… – пара шагов раздумий, – может не шелуха, а просто внешний атрибут. Но ведь внешнее должно основываться на чем-то внутреннем, а оно у меня не вызрело. Ни желания, ни стремления. А посвящать себя в чисто внешние роли не очень хочется, так как оно, внешнее, сформировать внутреннее сможет, а вот наполнить его содержимым, скорей всего, нет. И будет жизнь без драйва.

– Знаешь… – произнес задумчиво Валеркин отец без всякой сексуальности во взгляде, – пожалуй, теперь я понимаю своего сына. Ты внутренне намного его старше.