Анастасия Свинина - Приручить пламя: Метод Бравого

– Звериная часть – неотъемлемая составляющая оборотней. Она никуда не девается, если мы находимся в людском облике. Так же, как и никуда не исчезает человечность и разум, когда мы обращаемся в звериную или боевую формы. Поэтому опасаться меня – это последнее, что тебе нужно делать.

– Ты чуть не убил его… – проговорила я, поражаясь, что мне удалось вывести вервольфа на такие откровения.

– Я уже говорил тебе, что уничтожу любого, кто посмеет причинить тебе вред. Кто хотя бы об этом подумает. Стая примет тебя и будет относиться с уважением.

– Почему ты так уверен в этом?

– Потому что я Вожак, а ты…

Он замолчал, с какой-то затаенной нежностью рассматривая мое лицо, и от этого взгляда последние руины моих надежд разбились вдребезги. Душу в одночасье затопило отчаяние. Спасения нет.

– А я твой трофей?

– Ты моя пара , Вита. Самое дорогое, что может быть у оборотня. Там, на вашем ведьмовском празднике, я полюбил тебя.

– И это… надолго?

Мужчина издал тихий смешок. Чуть прищуривая глаза, он, словно гигантский кот, потерся носом о мою щеку, целуя в уголок рта. В этих жестах не было и намека на эротику и звериную страсть, которая сбивала с толку, лишая мозг возможности функционировать. В них сквозила всепоглощающая нежность и трепетность.

Я действительно была дорога ему. В каждом движении проглядывалось желание уберечь, оградить и защитить. Проведя носом к подбородку, Бравый поднял на меня глаза, мягким баритоном отвечая на мой вопрос. Вот только для меня слова его были оглушительнее раскатов набата.

– Это навсегда.

Такое странное слово. Когда его говорил Андрей, сжимая мои руки и утыкаясь носом в волосы, оно звучало приятно и правильно, так, как должно звучать из уст любимого мужчины для возлюбленной им женщины.

Сейчас оно эхом отдавалось в ушах, светилось в темных глазах оборотня, и я физически чувствовала, как оно укореняется в моем мозгу. Не причиняет боль, не дарит надежду, а настораживает и пугает. Заставляет задуматься: а что делать дальше? Что будет потом, когда срок выйдет?

Ведь я уйду, вернусь к Зарницкому, который – искренне надеюсь – примет меня даже такую, прожившую два месяца с вервольфом.

Что будет с ним, с Владиславом?..

Этот вопрос заставил вздрогнуть. Потому что день назад, когда он увел меня от Андрея на балу, я и подумать не могла, что буду хотя бы на секунду задумываться о чувствах этого самоуверенного, деспотично-агрессивного тирана.

– Замерзла? – обеспокоенно спросил этот самый, плотнее – хотя казалось, что плотнее уже некуда – укутывая меня в одеяло. – Может, в душ? Или чаю?

– Ты обещал отпустить меня, помнишь? – невпопад вопросила я, поднимая взгляд на него. – Когда срок выйдет, а я не соглашусь остаться с тобой. Ты обещал отпустить.

– И я выполню свое обещание, хотя, видит Тьма, с превеликим удовольствием оторвался бы твоему земляннику башку! – зло рыкнул Бравый, сверкнув золотом глаз.

– Я хотела спросить… – О Тьма милосердная, дай мне сил закончить и не умереть от стыда! – Что будет с тобой, когда я уйду?

– А ты так в этом уверена? Что захочешь уходить? – усмехнулся вервольф, но я пропустила его неуклюжую попытку увести меня от темы мимо ушей.

– Отвечай.

Оборотень отвел глаза лишь на секунду, но и этого вполне хватило, чтобы уяснить – ничего хорошего.

С каких пор это вообще стало меня волновать?!

Глупая, глупая ведьма! Ты так быстро попалась на крючок к тому, кто гроздьями снимает с себя таких же пустоголовых девочек-дурочек, и которые к вонючему гоблину ему не нужны!..

– Ничего, – безразлично ответил Владислав. Слишком безразлично для того, кто говорил правду. – Ничего со мной не будет. – Я только хотела спросить, тогда зачем нужна вся эта ахинея с парой и похищением, когда он продолжил: – Как с человеком, у которого вырывают сердце. С ним же тоже ничего не происходит.

Сглотнув, подавила желание сказать что-то утешающее или хотя бы обнадеживающее. Не та ситуация.

Человек не тот.

И не человек совсем, к тому же.

Но, очевидно, что-то все же проявилось в моем запахе, потому что Владислав начал глубже зарываться носом в ворот одеяла, сильнее вдыхая мой аромат и легко улыбаясь.

– Почему я? Почему из всех дебютанток Ведьминого дня ты выбрал именно меня?

– Мне трудно ответить, Вита, – чуть прикрыв глаза, ответил Бравый. – Потому что ты сияла как маленькая звездочка, затмевая собой всех остальных? А может, дело в запахе – смеси яблок, меда и солнца? Не знаю. Но посмотрев на тебя однажды, глаз отвести я уже не мог. Смешно, правда?

– Что? – не поняла я, слегка завороженная его голосом и смыслом слов.

– Что из всей толпы девушек мне в пару была уготована та, которая боится меня как… Ну не огня, в твоей ситуации это как-то неправильно… – пробормотал Владислав. – Как посланника Смерти-Эрешкигаль.

– А то, что эта девушка уже занята и была вполне счастлива с любимым человеком – тебя не смущает? – вкрадчиво осведомилась я, чувствуя, как на глаза набегают предательские слезы.

Андрей, он борется до последнего, даже сюда приехал, чтобы меня забрать. А я сижу на руках у его врага, пусть с боем, но отвечаю на его ласки и поцелуи, вместо того, чтобы спалить к чертям весь дом вместе с этим Вожаком и драпать с низкого старта.

– Поверь, малышка, это как раз поправимо, – улыбнулся вервольф, и я вновь поняла, что забыла, с кем говорю – с животным. По крайней мере, наполовину точно. – Проблема в другом. – Вопросительно задрала брови. – В стае.

– Да, я знала, что она у тебя слегка… ку-ку. Но что поделать? – философски вздохнула. – Каков Вожак, такова и стая. Грустно, но факт…

Брюнет опасно сузил глаза.

– Издеваешься, Виточка? – И столько угрозы в голосе. Не опасной, но… чересчур интимной, что ли? – Тогда давай я тебе кое-что объясню.

Неуловимое для глаза движение, мой утонувший в одеяле вскрик, и спина коснулась кровати, а сверху навис довольно-таки злой волчара, постепенно приближая свое лицо к моему и явно наслаждаясь произведенным эффектом. Полагаю, в данный момент мои глаза были такой ширины, что ими вполне можно было пользоваться, как боковыми зеркалами «Волги».

– Спасибо, не стоит, – поспешно открестилась я, автоматически начиная ерзать под его весом.

– Не дергайся, Вита! – как-то переменившись в лице, прошипел оборотень. – А теперь слушай внимательно и не перебивай. Я – Вожак, и мой авторитет, как ни прискорбно, сейчас во многом зависит от тебя и твоего поведения со мной. Ты – женщина, для вервольфов – самка, и твое дело подчиняться Вожаку. Молча. Не кричать, не брыкаться, а кивать и улыбаться, если ты не хочешь, чтобы на очередном поединке за право занимать свое место меня убили. Я понимаю, что тебе это только на руку – по твоим мыслям – однако подумай на досуге вот о чем: я – твой единственный гарант безопасности на этой территории. Не будет меня – и тебя разорвут либо женщины стаи за то, что покусилась на меня, либо мужчины – за право обладания тобой. Но поскольку ты им откажешь, ведь у тебя же есть твой чудно чудесный Андрей, – и столько сарказма, главное, в голосе, – что исход один – тебя разорвут за отказ и собственное унижение. Все понятно, или что-то повторить на пальцах?