Бриджит Кеммерер - Проклятие одиночества и тьмы

Три месяца. Я перебираю карты в руках, пытаясь не дать панике завладеть мной. Ничего не произошло. Ничего не изменилось. Я справлюсь.

– Что случилось с другими девушками?

– Зависит от сезона и от девушки.

– Кто-нибудь умер?

– Не все, но некоторые – да. – Грей указывает на стопку карт между нами: – Ходите, пожалуйста.

Я кладу карту в стопку. Мое дыхание внезапно становится поверхностным.

Грей бросает карту поверх моей, и долгое время мы играем в тишине. Огонь трещит за спиной стражника.

В конце концов Грей вынужден тянуть карту из колоды.

– Так мало вопросов, миледи?

– Зачем ты это делаешь?

Грей кладет королеву камней.

– Я дал клятву защищать королевскую семью на благо Эмберфолла. Только мне была дарована способность пересекать границу между нашими мирами. – Стражник тянет за кожаный шнурок в месте, где доспехи охватывают его предплечье. Под ними блестит серебряная лента. – В начале каждого сезона эта повязка дает мне провести час в вашем мире. Нам приходится пережидать сезон и начинать сначала.

С минуту я прокручиваю все услышанное в голове.

– Сезон заново начинается для всех?

– Нет, только на территории Замка Железной розы. За его пределами время идет.

Так вот почему время года изменилось, когда мы зашли в лес.

– Что насчет чудовища, о котором говорят люди?

– Что вы хотите знать?

– Коул говорит, что оно живет в замке.

Грей сомневается.

– Это всего лишь слух, чтобы защитить народ от проклятия. Не более того.

– И что же это за чудовище?

Руки Грея замирают на картах.

– Оно всегда разное, но неизменно ужасающее.

– Разное как?

– Иногда оно представляет собой огромного зверя с рогами и клыками. Иногда это рептилия с острыми, как ножи, когтями. Иногда – и это хуже всего – у чудовища есть крылья, и оно может подниматься в воздух.

– Но это одно и то же чудовище? Откуда ты знаешь, что не разные?

Глаза стражника встречаются с моими, но Грей ничего не говорит.

Я закусываю губу и выкладываю на стол очередную карту. Все спят, но я все равно понижаю голос:

– Рэн сказал, что его семья была убита чудовищем. Король и королева?

Грей медленно кивает:

– И сестры, миледи.

Эта информация не должна заставлять все сжиматься у меня внутри, но я ничего не могу поделать. Мне не хочется сочувствовать Рэну, но мысли о Джейке и маме поглощают меня, и я все-таки сочувствую.

– Коул и Эвелин считают, что король и королева прячутся. Люди не знают, что они мертвы?

Грей медлит с ответом.

– Если народ узнает, что правители мертвы, могут возникнуть очень серьезные проблемы. Восстание. Гражданская война. Королевство может быть атаковано, а у нас нет армии, чтобы защищаться.

Я смотрю на Грея.

– Король закрыл границы и замок, поэтому Эвелин сказала, что торговля прекратилась. И поэтому все так обеспокоены вторженцами.

– Принц Рэн закрыл границы, используя печать своего отца. Он распустил слухи о возможном вторжении, сподвигнув других людей отвернуться от соседей. Он пресек все попытки международной торговли и заявил, что таков указ его отца. Поначалу это было разумным защитным маневром, но со временем, как вы видите, люди от этого только страдают.

Да, я видела. Видела, как это повлияло на Фрею и ее детей, а сейчас вижу, как сказывается на Коуле и Эвелин.

Некоторое время мы играем в тишине, пока у меня не остается три карты и мне не приходится тянуться к колоде. Мне достается принц мечей. Я улыбаюсь и поворачиваю карту к Грею.

– Ха! Не ты ли говорил, что я могу похитить короля при помощи этого?

– Всего одного. – Стражник бросает мне карту.

Я забираю короля к себе в руку.

– Теперь лишь вопрос времени, когда я выиграю.

– Посмотрим.

– А ты играл в карты с теми сотнями других девушек?

– Нет.

– Почему нет? – удивляюсь я.

– Это сложный вопрос, миледи. – Грей потирает подбородок. – Скорее всего, по той же причине, по которой мне не приходилось стоять перед ними с оружием.

– Ты меня оскорбляешь? – Я изучаю его.

– Нет. – Грей кладет червовую четверку. – Скорее совсем наоборот.

Не знаю, что с этим делать. Слова, сказанные в темноте посреди ночи, обычно намного значительнее, чем слова, сказанные в любое другое время.

– А с Рэном ты в карты играешь?

– Часто, – кивает Грей.

– Можно я задам еще один вопрос по поводу проклятия?

– Вы определенно можете попытаться.

Я кладу червовую двойку, оставаясь лишь с двумя картами в руках: с королем, которого я похитила, и с девяткой мечей. У Грея осталось четыре карты.

– Кого прокляли? Только Рэна? Или тебя тоже?

Грей делает глубокий вдох, и я уже не рассчитываю на ответ.

– Мой ответ на данный вопрос изменился со временем, миледи. Когда-то давно я бы сказал, что только Его Высочество пострадал. – Стражник кладет червовую девятку в стопку.

Девятка! Я вытаскиваю свою последнюю карту, но тут Грей переворачивает свои оставшиеся карты. У него все короли. Я поражена. Я наблюдала за тем, как он брал и отдавал карты с самого начала, но я бы никогда не подумала, что у него был хотя бы один король, не говоря уже о трех!

– Ты выиграл!

Грей не упивается победой, а просто начинает собирать карты.

– Сыграем еще?

– Конечно.

Мне очень хочется посмотреть, как он снова это проделает.

– Ты не закончил, когда говорил про то, кто же был проклят. Так если не Рэн, то, значит, ты? – спрашиваю я, пока Грей раздает карты.

– Не я. Не все так просто. – Стражник берет свои карты и поднимает взгляд на меня. – Вы еще не догадались? Проклятие мучает всех нас.

Как и многое другое, сон ускользает от меня.

Я слушаю ветер, свистящий сквозь ставни. Огонь практически потух, но я не собираюсь подкидывать в него дрова. Холод вполне подходит моему настроению.

До утра остается не так много времени, но сквозь ставни не просачивается свет. Должно быть, еще слишком рано.

Я едва поспал. Хотелось бы винить во всем неровности матраса или колкость шерстяного одеяла, но, по правде говоря, всему виной были последние слова Коула, которые продолжали звучать у меня в голове: «В течение пяти лет мы просили помощи, но наши просьбы остались без ответа. Народ голодает, наши родные умирают».

Мне бы хотелось винить незнание, но я не могу. Невзирая на то что я заточил себя в замке, я все равно знал, что происходило за его пределами.

Все это моя вина.

Я продолжаю думать о тех людях, которые сожгли дом Фреи.

«На одежде этого человека есть герб, – сказал Грей, – но я его не узнаю. Неплохое оружие. Лучше, чем у простых воров».