Натали Якобсон - Век императрицы

В конюшне светился зажженный фонарь, хотя я не помнил, чтобы оставил его там. У меня попросту не было фонаря. Я осторожно двинулся вперед, тихо, по-хозяйски присвистнул. Лошадь всегда отзывалась ржанием на мой свист, но на этот раз не отозвалась. Один шаг по покрытому сеном полу, второй, вот я уже близко к нужному стойлу, но дверца распахнута, мой конь, как будто впал в ступор и не подает признаков жизни, а какая-то красавица стоит рядом и гладит его по загривку.

Блики от фонаря плясали по всем уголкам конюшни, словно бродячие огоньки, и они казались мне не оранжевыми, а разноцветными. Что-то неприятно хлюпнуло под ногой. Неужели я опять наступил на лужицу крови? Я сделал шаг назад, посмотрел под ноги и заметил сбитую подкову поверх растекшейся по полу темной густой жижи.

Какое-то маленькое проворное существо метнулось и перепрыгнуло через стойло. Скорее всего, кошка или рысь. Однако до этого я не видел ни одной рыси, которая может так молниеносно двигаться и оставлять такие глубокие царапины от когтей.

Внезапная боль пронзила пальцы, будто кто-то невидимый ущипнул меня. Я выпустил мушкет, и он с шумом упал на пол. Надо поднять его, но я почему-то не мог нагнуться, не хватало ни сил, ни смелости. Я, вообще, не чувствовал в себе достаточно сил, чтобы сделать хоть движение, все тело странно онемело. Я мог только смотреть и ждать. Хотя рукоятка охотничьего ножа все еще торчала у меня из-за пояса, я чувствовал себя безоружным.

Негромкий хлопок раздался над головой, какое-то странное существо, слишком большое, чтобы принять его за паука или летучую мышь, проползло по потолку, кто-то рассмеялся, звучно и гадко. Красавица обернулась ко мне и окинула долгим, внимательным взглядом. Так, лукаво прищурившись, может смотреть только кошка на загнанную в угол мышь.

– А где все остальные? – набравшись храбрости, спросил я.

Я имел в виду хозяина гостиницы, слуг и других постояльцев, но девушка нахмурилась, будто неправильно меня поняла и как-то странно переспросила:

– Остальные? Неужели ты, правда, хочешь увидеть их?

Таким тоном обычно разговаривают с умалишенным, пытаясь отговорить его от самоубийства. Неужели незнакомка принимает меня за дурачка? Казалось, что и она, и сама напряженная атмосфера тайны, и даже тени вокруг играют со мной в какую-то сложную запутанную игру, правил которой я не знаю.

– Где постояльцы, кухарки, коридорные? Где сам хозяин заведения? – я решил немного по-другому сформировать вопрос, и девушка загадочно улыбнулась мне в ответ.

– Ах, вот вы о ком! – в ее улыбке промелькнуло что-то довольное, как у сытой поохотившейся кошечки. Она показалась мне зловещей, красавица, ждущая кого-то во тьме.

– Где они? – уже настойчивее повторил я.

– Это так важно? – равнодушно переспросила она. Ее бледная светящаяся рука потянулась к гриве моего коня и распутала прядь, заплетенную в косичку. Что за наваждение? Кожа женщины не может светиться в темноте, как крылышки светлячка.

– Я же должен с кем-то расплатиться за ночлег, – почти с обидой попытался настоять я.

– Поверьте мне, вы еще успеете расплатиться, – тихо произнесла она, и что-то в ее интонации прозвучало подозрительно, какая-то легкая фальшь и едва уловимое злорадство. Фраза показалась двусмысленной.

Опять какой-то шорох на потолке, кто-то скребется коготками о перегородку крайнего стойла.

– А почему здесь нет ни одной лошади, кроме моей?

– Да, потому, что они здесь никому не нужны, – она вдруг заговорила так легкомысленно, чуть ли не насмехаясь над непонятливостью случайного встречного.

– Не хотите же вы сказать, что ходите по ночному лесу пешком?

– А почему бы и нет? – мое предположение вовсе не показалось ей нелепым. – В лесу еще много таких, как я. Если бы вы приехали днем раньше, то не застали бы нас здесь. Хозяева этой таверны не слишком нас любили. А теперь их нет, и мы пришли сюда.

– А где бывшие хозяева? – я ощутил, что снова могу двигаться, и покрепче сжал рукоятку ножа. Кто-то подкрадывался ко мне со спины, я слышал тихие шаги и поскребывание, но обернуться не смел.

– Их здесь больше нет, – повторила она и слегка повела плечом. Я заметил, как под ее просторной накидкой что-то стремительно шевельнулось, плавно и с тихим шелестом, совсем как крыло птицы.

– На таверну напали разбойники? Я прав? – надо пуститься во все тяжкие и расспросить напрямую, иначе я еще долгое время буду мучаться сомнениями. – Они еще вернутся за остатками добычи или же после набега убрались отсюда навсегда?

– Здесь нет больше никаких бандитских шаек, – строго возразила она и кивнула головой в сторону выхода, туда, где за дверным проемом шелестели вдали кроны лиственного леса. – В той чаще, где поселились они, лишним нет места.

– Они? – переспросил я. – Кого вы имеете в виду?

– Обещаю, что вы увидите их до конца ночи, – и опять под ее накидкой раздался тихий шелест, материя натянулась наподобие горба, но спина девушки осталась прямой. Неужели у нее под накидкой прячется птица? Странная привычка даже для избалованной сельской барышни – таскать пернатого питомца у себя за плечами, но, во всяком случае, это не мое дело. Хорошо, что Даниэлла никогда не держала в своем птичнике никого крупнее канареек.

– А я решил, что гостиницу разграбили бандиты, – мне надо было что-то сказать, чтобы прервать гнетущую тишину, в которой каждый миг раздавались какие-то странные, почти неразличимые, но опасные шорохи и шепоты. – Я увидел перерезанный скот и подумал…

– Им же надо чем-то питаться, – девушка снова кивнула в сторону леса. – Они требуют развлечений.

Она осеклась, будто испугалась, что сказала слишком много.

– Во всяком случае, вы очень смелы, – она тут же перевела разговор на другую тему. – Никто из проезжавших мимо горожан не решился бы заглянуть в место, где, вероятно, гнездятся преступники. Те, кто останавливались здесь до вас, были более трусоваты.

Меня так и подмывало спросить «а что случилось с этими постояльцами, смогли ли они благополучно выбраться отсюда», но я молчал, заранее зная, что ответ будет обтекаемым. Часы с репетитором, которые я нашел наверху, протяжно звякнули у меня в кармане, очевидно, стрелки сошлись на какой-то особой точке.

– Ну, вот и пробил наш час, – девушка подняла руку, чтобы подать знак кому-то, кто прятался в стойле. Какие у нее тонкие длинные пальчики, гораздо более длинные, чем у всех, кого я видел до сих пор. Она уже почти прищелкнула ими, но вдруг удивленно посмотрела на мое плечо, и рука ее безвольно упала вниз.

– Так вы из поместья «Суверен», – она вдруг заговорила таким строгим, сдержанным тоном, будто от меня исходила опасность.

Я заметил, что ворот моего кафтана распахнулся, и виден один из шрамов, пересекших плечо. Красавица перевела взгляд на мою голову, будто ища над ней некое подобие сверкающего нимба.