Екатерина Лоринова - Лунный плен

Ее губы дрогнули, глаза сверкнули пониманием.

– Вы больше не вернетесь?

– Не вернусь, – с трудом выдержал ее взгляд – просящий, но отнюдь не денег, пробирающий до глубины души, – ступай, Лия. Я хочу отдохнуть.

Сон был мутным, как воды недавнего озерца, и выдернул из него странный стук в окно. Тук-тук-тук. Так стучали ветки в зимней деревушке, куда меня сослал добрый отец. Но вокруг дома Лаппи не росли деревья.

Тук-тук-тук. Остатки сна как рукой сняло, и я уставился в окно. Черная птица с невозмутимостью военного барабанщика тарабанила по стеклу. Почтовый ворон! А судя по золотым полоскам на лапах, к одной из которых привязан запечатанный свиток, это почтовый ворон императорского двора! Кому из высокородных понадобился скромный мастер Рэмис? Не думаю, что это императрица соскучилась.

Открыв окно, впустил птицу и сломал печать.

«Многоуважаемый мастер Рэмис из клана Серебряной Лилии», – каллиграфический почерк императорского писаря складывался в аккуратный текст, – «Не откажите в любезности…», – далее последовали строчки тягомотной канцелярщины, общий смысл которых заключался в одном – император хочет получить от меня, то есть от мастера Рэмиса, пару советов.

Что ж, преподам урок этому хлыщу. Наскоро перекусив и собравшись – но, тем не менее, уделив должное внимание внешнему виду, я отправился во дворец. Жаль, вернуться в «Цветок» еще придется. Заведение Лаппи удерживало и не отпускало, как клейкий мед глупую муху. Тем неприятнее ощущать в этой роли себя.

В Селестаре меня встречали как дорогого гостя, разве что без фанфар.

– Пройдемте, милорд, – от этой фразы капитана гвардии, который лично ждал у ворот, как и от его вежливой улыбки, меня перекосило. Ну так уж вышло, что ребята моей профессии не ждут от нее ничего хорошего. Пришлось напомнить себе, что я мастер Рэмис. Не Кайл-везунчик, расхититель сундуков, а уважаемый мастер-погонщик из клана Серебряной Лилии.

В полном молчании капитан вывел меня к Долине. Признаю, гораздо более коротким путем, чем тот, что предоставлен для всех (и каким я доселе пользовался). Как при уроках с императрицей, из сотни ангаров открыт только один, и уже видно, что фигурка императора – не крупнее игрушечного солдатика с каминной полки – выпускает виверну. Отсюда размером с небольшую бабочку. Вскочив в седло, Его Величество решил устроить нам показательное представление, то бишь покрасоваться – задал бешеный темп, достойный имперских скачек, и спустя минуту был у террасы. Я даже пожалел парня – взмокший от напряжения, выглядел он мокрой курицей на насесте. Белая щеголеватая мантия, что развевалась на ветру, повисла флагом капитуляции. Багровая виверна держалась получше, но при виде мягкого окровавленного брюха, не покрытого естественной броней, сочувствие к снарру испарилось. Боль зверя передалась мне – словно не ящера, а меня изрешетили шипы туго затянутой подпруги. Я заскрипел зубами от бессильной ярости. Видит Луна, чего мне стоило ее усмирить.

– Ваше императорское величество… – я поприветствовал его кивком, как и полагается уважаемому погонщику с титулом Мастера. Хотя он и такого не достоин.

– Мастер Рэмис, – надо отдать должное, паршивец соскользнул с седла довольно изящно, несмотря на энергетический откат после забега, – благодарю, что откликнулись на мою просьбу.

Краем глаза я отметил, что капитан гвардии удалился, оставив нас наедине.

– Не стоит благодарности, – я вежливо замолк, предоставляя императору право начать разговор. И тот не преминул им воспользоваться.

– Как Вам мой дракон?

– Хорош.

– Его зовут Гнев, – отвернувшись к виверне, император провел по устрашающим наростам на ромбовидной голове, – в его жилах течет жидкая ярость.

Еще бы. При таком обращении. Но я промолчал, справедливо выбрав между этой небольшой истиной и головой.

– Великой удачей считается найти виверну, которая идеально соответствует погонщику, – лениво обронил я, обходя дракона по кругу с простой целью – понять, насколько крепка их связь. Эмоции ящера струились кровавыми разводами на воде. Ярость, а еще усталость и привычка принимать боль. Я мысленно потянулся к Гневу, успокаивая, и «кровотечение» ауры стало меньше. А император принял мои слова за поощрение. Во всяком случае, его подбородок горделиво выпятился вперед.

– Как Вам моя техника, Мастер?

– Если позволите сказать правду, – я выдержал драматическую паузу, – препаршивейшая.

Нет, я не спятил. Я знал, что могу безнаказанно дразнить этого маленького паршивца, пока у него есть интерес в тайных знаниях истайров. А у него он имелся. Маги снарров участвовали в эксперименте по созданию ездовых драконов, но истайры утаили главный секрет.

Глаза блондинчика – самого вырвиглазного цвета, что я видел, простите за каламбур – пораженно округлились. Догадываюсь, что никто из учителей не говорил ему подобного.

– Что Вы сказали? – его голос дал петуха, но постепенно выровнялся, к императору возвращалось самообладание, – мастер, Вы осознаете, с кем разговариваете?

– Вполне, – с заносчивым самовлюбленным мальчишкой, и его самолюбие пока следовало подкормить, – я разговариваю с тем, кто готов стать лучшим из лучших. С тем, кто готов к тому, чтобы делать так, – незаметным жестом я попросил Гнева опуститься на колени, и тот откликнулся на мою просьбу, – или так, – дракон считал мой мыслеобраз и выполнил простое танцевальное па. Прости, дружище, но с высокородным идиотом необходимо маленькое представление.

– Научите меня, – пораженно выдохнул император, когда к нему вернулся дар речи, – научите своему искусству.

– Хорошо, – я скрестил руки на груди, – но для начала осмелюсь сказать, что Ваш подход в корне неверен. Вы не хозяин, а дракон не раб. Снимите шипы.

– Но… – император выглядел растерянным. Ну конечно, я же предлагал отказаться от основного способа управления.

– Избавьтесь от шипов, или ничего не выйдет, – жестко повторил я, – у Вас есть выбор – отослать меня куда подальше, – точнее, пустить на корм, – или следовать моим советам. Помнится, в письме Вы просили о последних.

– Я…хорошо, – он даже не позвал слуг, и сам принялся снимать подпругу, но на полпути остановился, – но тогда…придется ехать без седла.

– Отлично, это первый шаг к установлению равных, доверительных отношений. Сможете сесть? – спросил я, когда работа была закончена, и заработал гневный взгляд. Конечно же, он мог, а вот я не мог отказать себе в маленьком удовольствии сыграть на его эмоциях. Император, вонзающий шипы в виверн, действовал на меня не хуже свежей крови на ридгийского секача 10 10 Огромный вепрь, в два человеческих роста. Обитает в ридгийских лесах. .