Любава Вокс - Замуж по обмену

Теперь же, в реальности, я стояла в полной растерянности и, как выброшенная на песок рыба, лишь беззвучно открывала и закрывала рот. Сама такая же… Точно такая же, как все эти сериальные героини. Теперь я, кажется, стала понимать, почему они так реагировали на измену.

Мне было дурно. Мне было нехорошо. Я хотела говорить, но не могла. Собрать в кучу мысли не получалось.

– Са-а-аша… что происходит? – только и смогла прохрипеть сдавленно. В горле собрался склизкий комок.

– Эля? Я все тебе объясню, – Сашка, как ошпаренный, вылетел из ванной, запахивая на ходу халат. На голом теле.

– Да нечего там объяснять, все и так понятно, – насмешливо фыркнула Любаша, поправляя свою роскошную шевелюру. – Я пойду, пожалуй. Пока! Как закончишь с семейными разборками, Санчик, звони…

Вот так. И ушла. И даже дверь за собой не закрыла.

Наверное, нужно было броситься на Любашу львицей, выдрать ей патлы и расцарапать лицо… но я не могла. Я даже с места сдвинуться не могла, будто бы приросла, примерзла ногами к полу. Любаша! Ну, она-то откуда взялась в нашей квартире? В нашей с Сашкой жизни? И этот «Санчик» – фу! До чего же мерзкое прозвище!

– Люб… Тьфу ты, Элечка! Элька! Прости меня. Оно само так вышло…

Сашка стал хватать меня за руки, целовать, лебезить, а я молчала и думала о том, что он даже имя мое с Любашиным перепутал. Как так можно, а?

– Как ты мог? – выдохнула я, пытаясь отстранить от себя жениха… теперь уже, наверное, бывшего жениха.

– Ой, Эль! Ты взрослая девочка, неужели не понимаешь, что мужчины, как бы помягче выразиться, иногда так поступают… Вот если бы у тебя в кармане лежала сотня и вдруг ты нашла бы на дороге рубль, ты бы его взяла? Обязательно бы взяла. Вот тебе и ответ, почему парни иногда соблазняются…

Вот оно как, значит. Соблазнился он, и теперь цитирует мне дешевые интернетные мудрости, коими с избытком полнятся стены десятков бестолковых группок «В контакте».

– А если бы ты знал, что подобрав этот несчастный рубль, потеряешь свою сотню, взял бы его? – ответила я соответствующей жизненной «мудростью». – Не смей оправдывать предательство!

Холод отпустил меня, сменившись яростью и гневом. Бешено сверкнув глазами, я отвесила Сашке смачную пощечину и пулей вылетела на лестничную площадку. Потом бегом, спотыкаясь на поворотах, понеслась по лестнице вниз. Жених что-то кричал мне вслед, но я не слушала. Не хотела слышать ничего!

Я бежала по улице, хромая и размазывая по лицу слезы. Кажется, сломала каблук. Черт! Вот тебе и романтический вечер… Сашка – мерзавец, как тебе вообще угораздило снюхаться с Любашей?

А-а-а, припоминаю! Месяц назад жених встречал меня после работы, и Любаша как раз к своему отцу в офис заходила. Тогда еще ничто не предвещало беды. Правда, меня насторожило то, что на крыльце офисного здания я обнаружила Сашку и Любашу разговаривающими друг с другом. Беседа их была вполне безобидной. Жених потом сказал, что знает дочь начальника, так как занимается с ней в одном фитнес-клубе… Эх, Сашка-Сашка! Что же ты натворил? Любаше ведь такие, как ты, на один вечер. На один раз. . .

На перекресте Березовой и бульвара Шмидта толпились машины и люди. Мигал маячком автомобиль ГИБДД, истошно выла скорая. Произошла какая-то страшная авария. Я пригляделась – в общей куче-мале мелькнул искореженный бок серой «Ауди». Толпа расступилась, пропуская к скорой носилки с лежащей на них девушкой… Это стало последней каплей в череде свалившихся на меня за день бед:

– Лика, нет… – вскрикнула я и потеряла сознание.

Дружба довольствуется возможным,

не требуя должного.

(с)Аристотель

Тригорское королевство, мир Эйм

– Леди Аурэлли! Леди Аурэлли очнулась! – истошно кричал, удаляясь, незнакомый женский голос.

Я лежала с закрытыми глазами и думала о том, что леди Аурэлли – это слишком странное имя для пациентки среднестатистической российской больницы. Уж не в психушке ли я оказалась? Стала вспоминать последние события – увольнение, измена Сашки, авария, произошедшая с подругой, обморок… После такого в психушку – самое оно.

Ладно. Будь, что будет! Я открыла глаза и тут же снова зажмурилась.

Еще раз открыла…

Ничего не изменилось. Я находилась вовсе не в больничной палате, а в каком-то музее или дворце – просторная комната, высокий, расписанный под небо потолок, на стенах пейзажи в тяжелых рамах, и всюду золотая лепнина в стиле то ли барокко, то ли рококо. Интересно, где это я? Как вообще сюда попала? Сплю, наверное…

Я ущипнула себя за запястье и болезненно шикнула. Не сон. И – самое главное – запястье не мое! Откуда у меня это белое тонюсенькое запястье с кокетливой родинкой на косточке? И эти кольца с дорогими камнями? И эти фарфоровые ноготки?

Забыв о слабости, я вскочила на ноги и, путаясь в длинной шелковой ночнушке (у меня такой отродясь не было), метнулась к зеркалу у стены. Чистая гладь, обрамленная массивной рамой из черного дерева, отразила высокую стройную девушку с черными, как смоль волосами. И – о, чудо! – прямо на моих глазах их цвет начал меняться. Превращаясь из темного в привычный для меня светло-русый. Колдовство какое-то…

– Леди Аурэлли, зачем вы встали? – раздался за спиной громкий голос.

Я обернулась. В дверях комнаты стояли две женщины. Одна – полная и коренастая, в переднике и чепце. «Прислуга. Ее зовут Лана», – подсказал кто-то из глубин памяти. Вторая – высокая и стройная. Похожие черты лица я только что наблюдала в зеркале. Моя, вернее, ЕЕ мать?

– Милая моя, – женщина кинулась ко мне, ласково обняла за плечи, окутав ароматам нежных цветочных духов, и тут я весьма четко и ясно осознала, что попала.

Это было то самое «попала», про которое я пару раз читала в современных сказках и видела в одной скучноватой комедии. Неужели такое случается в реальности? Не может быть!

Я все еще надеялась на то, что нахожусь во сне, но четкость и ясность происходящего красноречиво намекали, что все это – реальность.

Что же делать? Что делать? Интересно, я умерла, или… что? А самое главное – неужели я теперь никогда не вернусь домой?

Додумать мне не дали. Матушка моего нового тела отослала служанку прочь и, взяв меня за запястья, усадила на кровать. «Ее зовут леди Моргана. Это твоя мать», – услужливо сообщил таинственный подсказчик, полностью подтвердив мою догадку.

– Зачем ты это сделала, Аурэлли, дорогая? – произнесла она с грустью.

Я не знала, что я такого умудрилась натворить, поэтому промычала нечто нечленораздельное:

– Я… да… так…

Закончить мысль мне не дали:

– Я все понимаю, доченька, но свадьбу уже не отменить. Тебе не нравится жених? Не стоило травиться из-за этого. Брак по любви – слишком большая роскошь для знатной девушки вроде тебя, – матушка склонилась к самому моему уху. – Признаюсь честно, за твоего отца я тоже вышла без любви. Была влюблена в другого.