Надежда Волгина - Когда нельзя любить.

Когда в меня полетел комок из одежды и поступил приказ ложиться на дно телеги и не высовываться, я только и успела, что схватить вещи Николы и заметить мелькнувший передо мной профиль, показавшийся по орлиному хищным. Уже в следующую секунду я прижималась к днищу телеги, вцепившись в одежду Николы так, словно именно от нее зависела моя жизнь. Перед этим я успела заметить, как он в прыжке превратился в волка. Вот так просто – встал человек, а на земле оказался волк. Но второе я уже домыслила.

Тем временем, вокруг меня происходило что-то до такой степени странное, даже мистическое, что оставаться и дальше в неведении я не смогла, как ни уговаривала себя. Волчий вой стих, оказавшись на самой высокой ноте, и слуха моего коснулось какое-то потрескивание, словно ломали сразу несколько десятков сухих веток на очень мелкие части. Вот тогда я выглянула, и увиденное меня шокировало настолько сильно, что даже страх отошел на второй план.

В непосредственной близости от телеги стоял огромных размеров черный волк. Нетрудно было догадаться, что это и есть Никола. Он не двигался, задрав морду и уставившись застывшим взглядом в клубящееся серыми облаками небо. От волка во все стороны разлетались снопы искр, безостановочным потоком, замыкаясь на тех, кто корчился сейчас на спинах, начиная все громче поскуливать и сучить лапами. Посторонних волков насчитала порядка двадцати, и все они как один были какие-то неряшливые, ободранные. Сдается мне, что это и есть нечистые волки, населяющие наши леса и промышляющие разбоем. Только вот, что-то мне подсказывало, что не на того они напали. Им сейчас явно было очень больно, оставалось гадать, чем все это может закончиться. Но и об этом я очень скоро узнала.

В какой-то момент искры перестали сыпаться из Николы, а голова его резко свесилась на грудь. Мне даже показалось, как подметила дрожь в мускулистых и мощных лапах, упирающихся в землю. Но додумать мысль не успела, потому что волк метнулся ко мне, оскалив пасть и показывая огромные клыки. Остальные волки, к слову, продолжали корчиться в муках, но что-то мне подсказывало, что продлится это не долго.

Первый раз за всю свою жизнь я заглянула в глаза волку. Могла ли еще несколько часов назад помыслить, что вообще увижу кого-нибудь из них в звериной шкуре. Расхаживать в таком виде при людях им запрещал тот же Устав. А сейчас я смотрела в расплавленное золото с малюсеньким черным зрачком и гадала, сразу ли он меня сожрет или будет растягивать удовольствие. А потом я отчетливо различила вполне себе человеческий голос в голове:

– Хватай одежду и бежим! Защиты надолго не хватит.

Приказ сопровождался угрожающим рычанием, и мешкать я не стала. К тому моменту я вообще слабо представляла, что делаю. Опомнилась только, когда уже неслась во весь опор за мелькающим среди деревьев волком, слыша за спиной возрождающийся вой. И становился он все ближе…

Я понимала, что нас настигают. В мозгу безостановочно гудело: «Быстрее! Ты должна двигаться быстрее!..» Прекрасно осознавала, что Никола не станет из-за меня останавливаться, что в такой ситуации он выберет вещь поважнее – собственную шкуру, ведь он даже ни разу не оглянулся. Но и бежать быстрее я уже больше не могла. Из груди вырывалось свистящее дыхание. Пот застилал глаза на израненном ветвями лице, сердце колотилось где-то в горле, поднимаясь все выше… А волки уже практически наступали мне на пятки. Теперь я слышала не только их вой за спиной и свирепое дыхание. Как и улавливала запах псины.

Сколько еще продолжалась гонка, которая по сути своей была гонением меня несчастной, чтобы загнать в угол и полакомиться с устатку, не знала. Одно успокаивало, что я одна, а их вон сколько. Не нажрутся от пуза! Ходить вам и дальше голодными, недомерки по волчьим канонам. Эти оборванцы даже выглядели мельче Николы. А потом… когда отведают моей плоти, их ждет новое разочарование – пустая телега, в которой только и остался валяться, что важный для Дмитрия Солодея пакет с документами. Последним, перед тем, как потеряла из виду Николу и принялась готовиться к смерти, мелькнула мысль, что я подвела хозяина и обрекла родителей на скорбную старость.

А потом я не ощутила под ногами земли. Просто провалилась и стремительно полетела вниз, скользя спиной по чему-то вязкому и мокрому.

Как-то очень быстро скольжение начало казаться мне бесконечным. Поначалу я еще кричала, вернее, визжала от страха. А потом и страх сошел на нет, а мне уже думалось, что совсем скоро достигну центра земли. Уж не плюхнусь ли я прямиком в расплавленную лаву? Так чтоб уж наверняка, чтоб даже памяти не осталось от непутевой Роны, которая пыталась жить как все. В общем, много чего я передумала во время падения, но такую вещь, что ждет меня довольно суровое приземление, не предусмотрела. Когда меня со всего маха шмякнуло на что-то твердое, в первый момент показалось, что дух вылетел разом из тела. Потом сразу же нечем стало дышать, и спасительная темнота поглотила меня с головой.

В себя приходила я долго и довольно мучительно. Мало того, что ударилась, так еще и длительное время провалялась без памяти, если судить по тому, как затекло тело и заледенела спина. Оставалось надеяться, что крепкий организм и тут будет на моей стороне, что не простужусь и не заболею. Но все эти мысли разве что мельком пролетели в голове, потому как стоило мне только сесть на каменном плато, куда и приземлилась, как в непосредственной близости от себя я увидела распростертое и совершенно голое мужское тело. К слову, тут же валялась и одежда этого тела, потому как было оно ни кем иным, как Николой Солодеем.

Он лежал такой бледный, что про всякие церемонии и Устав я забыла моментально. Превозмогая ломоту в теле, подползла к нему и первым делом прижала пальцы к шее. Только тогда выдохнула с облегчением, когда почувствовала слабое пульсирование. Хвала Творцу, жив! Но какой-то слишком холодный и неподвижный. Даже дыхание еле уловила, хоть и склонилась к самому лицу Николы.

Что же делать? Я огляделась. Каменное плато было не очень большим и высоким. По сути, это был огромный плоский камень, утопающий в густой траве, что меня тоже порадовало. Вряд ли я смогу стащить с камня Николу и аккуратно переложить в траву. Он вон раза в три тяжелее меня, если не больше. А если перекатом?.. Эта мысль понравилась мне гораздо больше. Оставалось пересилить себя и снова прикоснуться к волку, презрев все существующие законы.

Какое-то время я усиленно размышляла, грызя кожу вокруг ногтя на указательном пальце. Эх, мама бы сейчас отлупила меня по рукам, увидев такое. Эта привычка-паразит шла из детства, и честно говоря, я уже считала, что избавилась от нее. Но видно, момент выдался архинапряженным, раз я практически съела собственный палец.