Наталья Мамлеева - Похоронное бюро госпожи Эльсо

– Ты помнишь его? – тихо спросила я.

– Конечно, – подтвердил Жандаль. – Он подарил мне Дерзкого, помнишь?

Помню! Лошадка-качели, которые они с Аэном назвали Дерзким. Как настоящего скакуна. Я улыбнулась при воспоминании об этом, а брат погрустнел.

– Жаль, что он остался дома.

– Теперь здесь наш дом, – тихо сказала я и приподняла лицо брата. – Все осталось в прошлом. Когда-нибудь у тебя будет настоящая лошадь, а не игрушечная.

– Правда?

– Обещаю, – с улыбкой отозвалась я, и Жан повеселел.

Помнила ли я Аэна? Наверное, это одно из самых болезненных воспоминаний. Мне даже страшно подумать о том, если бы он узнал, как я сейчас живу. Я изменилась, мое окружение изменились, и перед собой мне не стыдно, но вот перед ним – да. Поэтому нам бы лучше никогда не встречаться и никогда не знать друг друга нынешними!

Экипаж остановился перед похоронным бюро. Кучер открыл дверцы, я вышла из фаэтона и протянула руки Жандалю. Доплатив два шэндея извозчику, мы вместе с братом направились к двухэтажному зданию, миновав всегда открытую калитку. Дверь нам открыл Джон.

– Доброго дня, миледи, – поздоровался скелет и наклонился к Жандалю, подав ему руку в белой перчатке для пожатия. – И вас приветствую, маленький милорд.

Жандаль спрятался за моей юбкой, испугавшись скелета. Я улыбнулась и погладила ребенка по голове. Скелет выпрямился – я буквально могла прочесть у него на лице расстройство, но это явно было игрой моего воображения. Дворецкий пропустил нас внутрь дома, я передала ему корзинку с пирогами, и он помог нам раздеться. Жандаль продолжал прятаться.

– Жан, – обратилась я к нему, – тебе не стоит бояться. Джон – «живой мертвец». Это оживленные темным магом скелеты и преобразованные уже магом-артефактчиком в хороших слуг или защитников.

– А где его рука? – шепотом спросил Жандаль.

Джон был одноруким скелетом с протезированной второй рукой из сплетения тонких деревянных жил. Он всегда ходил в черном фраке и белых перчатках, словно настоящий дворецкий из плоти и крови.

– Джон, – позвала я «живого мертвеца», – позвольте полюбопытствовать. Как вы разговариваете? Голосовых связок у вас я не наблюдаю.

– Разговаривать мне помогает магический музыкальный инструмент, заключенный здесь, – объяснил Джон и указал на район горла. – Когда я двигаю челюстью, то синтезатор воспроизводит человеческую речь.

– Удивительно! – воскликнула я.

– Согласен, яна Жозель. Позвольте проводить вас в кабинет яна Хароша. Вашему брату же я могу принести восковые мелки в гостиную, чтобы ему было чем развлечься в ваше отсутствие.

– Спасибо, Джон. Жан, ты согласен? – спросила я брата. – Мне нужно поговорить с яном Харошем, хотя совершенно не представляю, о чем. Ты подождешь меня, как хороший взрослый мальчик?

Жандаль с недоверием посмотрел на Джона, но все же кивнул. Отведя брата в гостиную и дождавшись, когда Джон принесет ему мелки и бумагу, я прошла в кабинет хозяина бюро, находившийся на первом этаже. Его кабинет больше напоминал каморку – хоть и уютную, но совершенно крошечную. Места тут было только для книжного шкафа с множеством ящичков, стоявшего слева, и узкого стола с тремя креслами – одним, хозяйским, у окна, и двумя со стороны входа для гостей. Справа висела картина – на ней трое мужчин тянут телегу с гробом, а за ней неспешно идет смерть – высокий мужчина в птичьей маске и с короной из ветвистых рогов. Его темно-зеленый репсовый костюм казался иссиня-черным из-за слабого света в кабинете, но я точно знала его цвет – цвет скорби.

Этого мужчину звали Мортем. Он – воплощение смерти и загробной жизни. Его образом пугали маленьких детишек – мол, будешь себя плохо вести, Мортем придет за тобой раньше времени. Я не придерживалась таких методов воспитания, но часто слышала, как многие горожане говорили подобное своим детям.

– Яна Жозель! – воскликнул ян Харош и поднялся со своего места, поклонившись.

– Доброго дня, уважаемый ян, – отозвалась я и сделала книксен. – Чем обязана быть приглашенной в вашу обитель? Я взяла с собой брата, если вы не против, он сейчас с Джоном в гостиной.

– Только рад этому! Хочется, чтобы и этот милый ребенок приучался к моему делу, – загадочно произнес хозяин бюро.

– Ему только будет четыре! – воскликнула я. – Еще рано к чему бы то ни было приучать.

– Почему же? Отец рассказал, что я унаследую обувную лавку, именно в этом возрасте.

– Вот как? – удивилась я. – Но вы не сапожник.

– Это вы верно подметили. Я гробовщик, – с улыбкой отозвался ян Харош. – По крайней мере, так меня называют в народе. Определение не совсем точное, но простое и понятное.

– Так как получилось, что вы из сапожника стали гробовщиком? – заинтересовано спросила я.

– А как из юной подавальщицы можно стать оракулом? – стрельнув в меня насмешливым взглядом, спросил мужчина, и я удивленно приподняла брови.

– Я не понимаю вас.

– Юное дитя, вы никогда не думали, что обладаете удивительной интуицией? – провокационно сказал ян Харош и уставился на меня в ожидании ответа. Его так и не последовало, поэтому он продолжил: – Наблюдательность – это, конечно, прекрасно, но вы способны видеть гораздо большее. Конечно, ваш дар еще не развит, вы многое не знаете, но, если приложить усилия, у вас все получится.

Его речи были поражающими. Первым делом хотелось вскочить на ноги и убраться из этого бюро подальше, но меня удерживало любопытство. Я очень мало знала об оракулах – они рождаются очень редко, а сильных среди них и вовсе единицы. Подобные им проходят обучение в академии магии, а позже служат на благо королевства. Только редкие исключения занимаются своим делом и используют дар в коммерческих целях.

По сути, дар оракула – это проклятие. Ты можешь видеть будущее, но никак не можешь его изменить. Рассказать, чтобы его изменили – да, но только не сам. К сожалению, часто подобные мероприятия оборачиваются против самого оракула – он не видит картины в целом, только один эпизодически отрывок, который, даже если несет негативный характер, может быть началом чего-то прекрасного. Но если он расскажет кому-то, чтобы изменить будущее, то это может стать началом череды ужасных событий, вплоть до гибели королевства.

История знает пару таких случаев, когда один оракул предотвратил покушение на короля. Его величество щедро вознаградил одаренного и его помощника, но вскоре они были не рады исправленным событиям. Через пару лет король затеял войну, ввергнув все королевство в затяжной голод. Тогда погибло много народу, а суверенитет того королевства был потерян навеки. Что было бы, если бы тот король погиб? Вполне возможно, эти земли ждало великое процветающее будущее.