Александр Ростовский - Здесь живут люди

– Ты живёшь своей работой. – Сказал Себастьян, прежде чем уйти. – Всё остальное для тебя, лишь временные увлечения, кратковременные порывы чувств. Ты не способна на настоящую любовь.

Её второй муж был прав, но далеко не сразу она поняла это . Выбрав карьеру писательницы, выбрав славу, Анна потеряла всё. Осознала это, только когда последние капли творчества иссякли. И что осталось у неё после? Знаменитое на весь цивилизованный мир имя Анны Тавлинской, несколько десятков изданных романов, ежемесячные процентные отчисления с их продаж и всё ещё недостигнутая цель. Так стоило ли ради всего это класть на жертвенный алтарь то остальное, что предлагала ей жизнь?

Несколько лет она будто провела в творческом анабиозе, не отвлекаясь ни на что другое и выпуская роман за романом. Лишь единожды ей пришлось сделать паузу и вернуться в ту страну, где родилась. Вернуться к больной умирающей матери. Для Анны это была скорее формальность. И без того далёкая женщина за последние годы вовсе стала ей чужой. Стоило после похорон сесть на самолёт и подняться в воздух, как всё вновь вернулось к прежней обыденности. Каждый обыденный день приближал её к той цели, что поставила та жизнерадостная девушка из Ленинграда, счастливо живущая со своим первым и единственным любимым человеком, с которым собиралась провести всю свою жизнь. Только больше не было никакой девушки.

Пробудившись от своего писательского сна и взглянув на себя, Анна увидела уже немолодую одинокую женщину. Именно в тот момент судьба будто бы подкинула ей последний шанс Уильяма Бренера. Это больше не была первая наивная влюблённость и не пылкая любовь двух родственных душ. Это скорее походило на союз двух стареющих людей, которые ещё были способны утешить друг друга. Вот только, как и все люди, оба они имели изъяны, которые не собирались прятать друг от друга. Поначалу всё было хорошо. Конечно, не так волнительно и не так чувственно, как в молодости. Они были уже стары для всей этой романтики. Уильям, директор небезызвестного рекламного агентства, являлся человеком умным и способным поддержать разговор. Им было хорошо и спокойно вместе. Настолько, что оба решились снова связать себя узами брака, дабы не встречать свои золотые годы в беспросветном одиночестве.

Но вскоре история вновь повторилась, став очередным доказательством того, что отношения для Анны это лишнее. Она снова терялась в собственных историях, оставляя за бортом реальный мир. Обитала в нём лишь частично, мысленно живя в своих фантазиях. Уильям оказался человеком не столь понимающим, с коими ранее была связана Анна. Наоборот он оказался эгоистичным и вспыльчивым. Новый муж не желал ограничиваться лишь внешней оболочкой своей второй половинки. А упрямая жена не желала отступаться от своих целей. Последний роман она заканчивала, постоянно прерываясь на ссоры. Ещё никогда в жизни ей не приходилось так часто и так сильно поднимать голос.

Книга всё-таки была закончена и отправлена в печать, впоследствии получив прохладные отзывы. Критики уже начали пророчить закат звезды детективов. Но звезда не закатилась. Она потухла. Быстро и неожиданно для всех. Конец пришёл и бесконечным ссорам, которые не могли повторяться всё снова и снова. Уильям ушёл, громко хлопнув дверью.

Она осталась одна, в большой пустой квартире. В Чикаго, где встретила последнего мужа и где осталась ради него. Одна среди мыслей, которые должны были прийти к ней гораздо раньше, и возможно ещё что-то спасли бы. Но на тот момент уже было слишком поздно. Она поняла, что замахнулась на слишком многое, что поставленная цель недостижима. А ставить новую цель, начинать всё сначала, у неё уже не осталось сил. Анна поняла, что загнала себя в тупик, где её собственные мысли, подобно стае пираний, будут медленно и болезненно её пожирать. Пустой белый лист на экране монитора стал символом всего, что она потеряла, принеся в жертву ради своих воздушных замков.

Бесконечная тьма оказалась столь же обманчивой на вид, как и красивая жизнь, о которой она когда-то мечтала и которую в итоге получила. Там, где, по сути, не может быть ничего, Анна обрела людей, которых никогда не имела при жизни. Здесь она встретила друзей, и что самое главное, тех двух мальчиков, ставших ей сыновьями. Так резко сменив роль рьяной карьеристки на заботливую матушку, Анна вдруг почувствовала покой и удовлетворение. Стремись она к этому при жизни, то, может, всё сложилось бы иначе.

Анна сидела в своей комнате, покачиваясь в кресле-качалке, которую для неё смастерил Чиж. Она более не могла спокойно и неподвижно сидеть на одном месте. Это напоминало ей тот последний вечер, когда писательница сидела в кресле в тёмной пустой квартире и смотрела на свисающую перед ней с потолка петлю.

Анна ослабила платок на шее и спустила его немного ниже, потрогав след от верёвки, что остался с ней навечно.

Дверь в её комнату тихонько приоткрылась, и в проёме бесшумно показался Ксандер. Анна сразу заметила святящиеся призрачные следы на его лице. Вид у мальчика был очень расстроенный. Как и множество раз до этого.

– Ну, иди ко мне.

Он взобрался к ней на колени. Может ростом ребёнок уже был велик для этого, но внутри Ксандер в такие моменты становился ещё в два раза моложе. К тому же во Тьме это не доставляло проблем. Будь то необходимо, Анна усадила бы к себе на колени и плачущего Виктора.

Из глаз Ксандера покатились новые капли света. Анна утёрла их своей ладонью, а затем прижалась губами к макушке мальчика.

– Я скучаю по ним.– Дрожащим, совсем детским голосом прошептал он.

– Я знаю.

– Это я виноват. Они умерли из-за меня…

– Тише. Не нужно так думать.

– Но это так. Это правда.

Больше слов не последовало. Мальчик рыдал, уткнувшись ей в грудь. Это происходило по одному и тому же сценарию уже неисчислимое количество раз. И каждый последующий отзывался Анне болью внутри. Но она не могла ничем помочь. Если он тоже оказался здесь, то уже было поздно помогать. Для всех здесь Ксандер был загадкой. Но в отличие от остальных Анна знала. Он сам ей открыл. Она знала его разгадку.

Глава VII

Я старался быстрее спускаться вниз, но при этом каждый шаг делал с особой осторожностью. Не хотелось тоже полететь кубарем и потерять второй фонарь. Под ногами периодически слышался хруст стекла, оставшегося от первого. Трава, по которой разлился «свет», испускала дым и тлела, оставляя тёмного цвета почти ровную дорожку.

– Ты её уже видишь? – Послышался сверху голос Чижа.

– Я тут, продолжай спускаться и никуда не сворачивай! – Откликнулась Софья с противоположной стороны, в самом низу.

Один осторожный шаг, второй, третий, вот уже десяток, вот уже несколько. Я всё спускался и спускался. Где же там низ, и когда этот склон упрётся в прямую поверхность?