Оксана Елисеева - Ланселот, мой рыцарь

– Почему ты не там? – поинтересовалась она.

– Я хочу провести это время с тобой. – Он посмотрел на нее с такой милой улыбкой, что Хелен решила больше не выпытывать у него, почему же все-таки он пригласил ее сегодня на луг.

Вместо этого она решила наслаждаться хорошей погодой и прекрасным пейзажем. Если в прошлый раз все поля вокруг замка колосились золотистой рожью, то сейчас урожай был убран, и голое жнивье придавало ландшафту ощущение простора и свободы. Поля окружали леса и холмы, уже начавшие окрашиваться в яркие осенние цвета. Небо было прозрачно-голубым, без единого облачка. Неужели такая же погода стоит сейчас и в ее времени?

Хелен улыбнулась Ланселоту в ответ.

– Ты любишь осень?

– Я вижу, что ты ее очень любишь, – сказал он.

– Мне кажется, что осенью я начинаю жить заново. Будто у меня много-много сил, чтобы начать большое дело, – объяснила Хелен.

– Какое же большое дело ты хочешь начать сейчас?

Хелен покачала головой.

– Все пропало. Я хотела найти способ, который позволит мне сохранить Сент-Невилл. Но вместо этого оказалась здесь. Теперь я ничем не могу помочь дедушке.

– Расскажи мне, что тревожит тебя. Иногда, когда рассказываешь кому-то о своих проблемах, начинаешь лучше их понимать, – предложил Ланселот.

– И быстрее приходят на ум их решения. Я знаю, – ответила Хелен, – но вряд ли это относится ко мне.

Ланселот сел на пригорок и посмотрел на нее снизу вверх, затем похлопал по траве рядом с собой, приглашая ее сесть.

– Я хочу знать. Ты помогла мне, может быть, и я смогу помочь тебе.

Хелен села. Ничего не случится, если она расскажет Ланселоту все, что произошло с ней до того, как она попала сюда. К тому же ей действительно нужно с кем-то поговорить об этом, и лучше Ланселота собеседника в этом веке не найти.

– Все началось, когда я узнала, что дедушка продает Сент-Невилл. Это был дом нашей семьи на протяжении нескольких веков, и я не могла представить, что мы когда-нибудь лишимся его. Потом случились неприятности на моей работе. Я рассказывала тебе, что я историк, археолог, ищу свидетельства жизни прежних цивилизаций. Я веду раскопки, затем пишу о своих находках большой труд, который оценивают другие ученые.

Хелен старалась говорить понятными Ланселоту словами и успокоилась, когда увидела, что он кивнул, показывая, что понимает.

– В тот день, когда я готовилась рассказать о своей работе, мой помощник украл ее у меня. Он объявил, что всем занималась моя помощница, и поэтому я не могу присвоить все себе. Что я лишь курировала работу по раскопкам, то есть помогала, но не делала сама. Но это неправда! Эта работа полностью моя, я сама жила почти год на раскопках в Ливии, в пустыне, порой без воды и пищи. Это тяжелый каждодневный труд, когда не знаешь, добьешься ли успеха. Но я добилась, я нашла то, что искала. А потом, когда я все свела в один большой труд, его объявили не моим. Ректор, это главный человек на моей работе, сказал, что я пытаюсь присвоить заслуги своей помощницы! Но это она и ее дружок присвоили мои заслуги!

Ланселот взял ее за руку, показывая, что поддерживает ее.

– Почему же ты не сказала им, что они ошибаются?

– Там были люди, которые знали, что я все сделала сама, но они не выступили в мою защиту. Я думаю, это сильно обидело меня. То есть я была так сильно удивлена и оскорблена, что у меня отнялся язык. Потом я пыталась все объяснить ректору, но он не стал слушать. Сказал, что, если я еще раз попытаюсь присвоить работу помощников, они лишат меня степени доктора. – Хелен опустила голову.

– Неужели нашелся человек, которого ты не смогла заставить выслушать тебя до конца?

Хелен уловила в его словах насмешку и подняла глаза. Ланселот действительно улыбался.

– Ты такая храбрая, не испугалась меня даже тогда, когда думала, что я убийца. Почему же ты испугалась какого-то рактора? – продолжил Ланселот.

– Ректора, – машинально поправила его Хелен.

– Не важно. Ты высказала в лицо Артуру все, что думаешь о нем и его жене, а ведь это было очень опасно. А в твоем времени, если бы ты высказала ректору все, что считала нужным, что бы тебе за это было?

– Наверное, уволили бы. Выгнали с работы.

– Но не убили?

Хелен помотала головой.

– Я не понимаю. Ты храбрая здесь, а там позволяешь обижать себя. Но это еще не все. Что там с твоим женихом, который бросил тебя?

– Это случилось в тот же вечер. Я пришла домой, уснула, а ночью обнаружила лишь письмо, в котором он просил меня поздравить его, так как он женится на одной богатой девице.

Ланселот с удивлением посмотрел на нее.

– И ты не выдрала этой особе все ее жидкие волосенки и не проткнула его мечом?

Хелен расхохоталась.

– Я хотела, – призналась она. – Правда. Но потом я о многом думала и поняла, что мне бы не понравилось быть за ним замужем.

– Он был такой негодный?

– Негодный для чего?

– Чтобы быть с тобой, нужно быть очень сильным. Думаю, он был слабаком, – довольно произнес Ланселот, растянувшись на траве и заложив руки за голову, отчего одежда на нем натянулась, обтягивая мощное тело. Хелен с улыбкой отвела глаза. Так беззастенчиво демонстрировать ей свои мышцы! Поиграв мускулами еще немного, Ланселот хитро посмотрел на нее.

– Физически он не был слаб, но ты, наверное, прав, у меня довольно тяжелый характер. Нужно быть очень сильным человеком, чтобы выдержать меня, – все еще улыбаясь, заметила Хелен.

Ланселот ухмыльнулся и продолжил:

– Я мог бы выдержать тебя. Ты почти ничего не весишь.

– В каком это смысле? – притворно возмутилась Хелен, поняв двойственность его слов.

Ланселот мгновенно вскочил и подхватил ее на руки, а затем закружил.

– Мужчина ни на что не годится, если не может унести свою невесту! – крикнул он весело.

– А если он может, но у него дрожат руки? – еле-еле выговорила Хелен, задыхаясь от смеха.

– Тогда он хилый. Тебе ни к чему такой. Посмотри на меня, у тебя может быть самый лучший!

Хелен снова рассмеялась.

– Да ты просто хвастун!

Ланселот все еще держал ее на руках и приблизил лицо к ее лицу так близко, что их носы чуть не соприкоснулись.

– А разве это не правда? Не ты ли рассказывала мне легенды о том, что я самый лучший воин на свете?

– Но я не говорила, что мне нужен воин, – едва прошептала Хелен, не отрывая глаз с его губ, которые приближались.

– Разве мужчина не должен защищать свою женщину и своих детей?

– Детей?

– Ты будешь прекрасной матерью нашим детям, – прошептал он прямо в ее губы, прежде чем накрыть их поцелуем.

Хелен снова почувствовала, как нежный водоворот страсти закручивает ее все сильнее, и знала, что у нее скоро не останется сил противиться этому. Она оттолкнула его сразу, как только он оторвался от ее губ.