Елизавета Дворецкая - Кольцо Фрейи

– Ой, смотрит!

– И-ингер, о-о-тойди!

– А вроде сейчас она в виде девушки?

– Да, глядите, совсем молоденькая!

– Вот пусть так и остается, мне нравится! – со смехом сказала кто-то. – А старух не надо!

Гунхильда окинула взглядом лица – никого из этих людей она не знала.

– П-попробуй только открыть рот без разрешения, я м-мигом снесу тебе голову! – произнес рядом мужской голос.

Он звучал твердо и решительно, и ясно было, что заикание идет не от страха, а в силу природного недостатка.

Гунхильда перевела взгляд и вздрогнула. Перед ней стоял молодой мужчина огромного, как ей показалось, роста, со светлыми волосами, белесыми бровями и рыжевато-золотистой бородкой. Голубые глаза смотрели на нее с гневом, выражение лица было суровое и непримиримое. А Гунхильда вспомнила его – именно этот человек вдруг вырос перед ней на тропе через рощу, за какие-то мгновения до того, как она потеряла сознание. И почти одновременно она вспомнила и все остальное. Они с бабушкой Асфрид попросили Кнута проводить их к священному камню Фрейи; они побывали возле камня и уже возвращались, но на полпути бабушка обнаружила, что обронила маленький нож с цепочки под нагрудной застежкой. Гунхильда побежала назад, надеясь найти его, пока бабушка отдыхала на поваленном дереве. Асфрид еще сказала, что если нож найдется внутри круга белых камней, его следует оставить там – значит, Фрейя пожелала взять. Но до Серой Свиньи Гунхильда не добралась. Она поскользнулась на крутой мокрой тропе и почти упала с пригорка, и в это время перед ней внезапно вырос незнакомый мужчина с гневно блестящими голубыми глазами. Она успела лишь подумать, что, может быть, он поймает ее и не даст упасть, а он вместо этого ударил ее по голове! Что было дальше, она не знала. И вот он принес ее куда-то, надо думать, к себе домой. А как же бабушка Асфрид? Кнут и его спутники? Они ведь не знают, куда она девалась, наверное, ищут в роще возле камня, зовут… Да, но сколько прошло времени? Гунхильда глянула на небо, но оно было сплошь затянуто серыми низкими тучами, и она не поняла, далеко ли до ночи. Правда, темнеть пока не начало… Если, конечно, еще продолжается тот же самый день.

– Что ты делала возле С-ерой Свиньи? – допрашивал тем временем обладатель сердитых голубых глаз. – Кто ты такая? Откуда ты взялась? Ты – ведьма?

– Н-нет, – хрипло отозвалась Гунхильда и попыталась покачать головой, но было так больно, что она запнулась и поморщилась. На глазах показались слезы. – Где я? Кто вы все?

– Ха! Она нас не знает! Вы слышали что-нибудь подобное? – весело воскликнул другой мужчина.

Он был старше и мог бы приходиться первому отцом; у него были такие же голубые глаза и светлые волосы, только они были пышнее, а борода длиннее, с сединой на щеках. Худощавый, не располневший к старости, как случается с состоятельными людьми, которым редко приходится недоедать, одет он был так хорошо, что Гунхильда посчитала его хозяином этой усадьбы.

– Г-говори правду! – Сердитый мужчина протянул к ней руку, в которой был зажат скрамасакс, вынутый из ножен, и, сунув ребро лезвия Гунхильде под подбородок, приподнял ей голову. – Отвечай, ведьма! Зачем ты сюда пришла?

– Я не приходила… Я была у Серой Свиньи… Не знаю, зачем меня сюда принесли! – Гунхильда попыталась стереть слезы о плечо. – Кто вы такие? Зачем ты на меня набросился?

– Эт-то я набросился? – возмутился хозяин скрамасакса. – Это ты н-набросилась на меня? Скажешь, нет? Ты прыгнула на меня с пригорка! А перед этим ты ходила вокруг камня и при каждом обходе меняла облик. Я видел своими глазами! Попробуй только сказать, что это неправда!

– Я не меняла облик! Мы были там вдвоем с бабушкой!

– Так их там было еще и две! – заговорили вокруг.

– Две ведьмы!

– Откуда столько набежало?

– Скажешь, у вас с бабкой н-на двоих один плащ?

– Вовсе нет! У нас разные плащи!

– Я своими глазами видел один и тот же плащ! Ты была одна и та же, но один раз – старуха, а в другой раз – молодая? К-каков же твой истинный облик?

– У меня один облик! И мне восемнадцать лет, до старухи мне еще далеко! Развяжите меня! – Гунхильда в негодовании потрясла связанными руками. – Я не сделала ничего плохого!

– Наверное, она и правда молодая на самом деле, – заметил тот мужчина, что постарше. – Ведь если бы этот облик был ложным, он рассеялся бы, когда ты поднес к ней нож. Ведь все видят, что это молодая девушка, или мне одному так кажется?

Мужчина обвел вопросительным взглядом своих людей, и все закивали:

– Да, да, конунг. Это девушка.

Конунг! Гунхильда не была уверена, что расслышала правильно, но вытаращила глаза. Ко… это может быть только Горм! Если ее не унесло злым колдовством через море, то ближе Борнхольма и Блекинге других конунгов нет.

– Но это не значит, что она не принимала облик старухи! – непримиримо ответил противник Гунхильды.

– А и правда, я слышала, что есть в наших краях ведьма, которая состарилась, а потом опять стала молодой, – заметила какая-то из женщин.

– Но где же тогда ее бабка? Ты ведь принес только одну ее, да, Харальд? – произнес надменный и насмешливый женский голос.

Из-за плеча того, кого назвали конунгом, выглядывала девушка одних лет с Гунхильдой. Она была очень красива – тоже рослая, пышного сложения, но не толстая, с тонкими правильными чертами белого лица и целым облаком вьющихся золотистых волос; одни пряди быть светлее, другие темнее, и все это было закручено в красивый узел, из которого длинный хвост волос кудрявым водопадом спускался по спине.

– Н-никакой бабки там не было! – отрезал Харальд. – Она была одна, когда набросилась на меня.

– Я не набрасывалась. Я поскользнулась!

– Она набросилась и пыталась меня схватить!

– Просто ты так ей понравился, что она хотела скорее тебя обнять и расцеловать! – усмехнулась кудрявая красавица.

– Харальд, дай ей объяснить! – велел Горм конунг, с любопытством рассматривая незнакомую девушку. На вид было непохоже, что она может представлять опасность. – Ну-ка, девушка, расскажи нам, кто ты и откуда взялась? Мне вроде бы кажется, я уже где-то тебя видел… – добавил он, вглядываясь. – Если мы найдем, что ты говоришь правду, мы развяжем тебе руки и не причиним никакого зла.

– Я… – начала было Гунхильда и умолкла.

Делая вид, что ей неудобно говорить и хочется сесть получше, она тем временем лихорадочно соображала, как быть. Конунг! И Харальд! Похоже, ее угораздило наткнуться в лесу на Харальда сына Горма, Кнутова младшего брата. И он, приняв за ведьму, притащил ее в отцовскую усадьбу. А о возвращении Кнута они ничего не знают. И уж конечно не знают о том, что Кнут привез мать и дочь их злейшего врага Олава в гости к своей матери! Она окинула внимательным взглядом толпившихся вокруг людей, но не увидела ни одной женщины, которую можно было бы принять за королеву Тюру. Единственную, кто мог бы ее защитить! И вот теперь она должна сама рассказать, что они с бабушкой Асфрид решили предаться в руки Кнютлингов и искать покровительства Тюры! Уже будучи здесь, в их доме! И к тому же ее считают ведьмой! Если она сейчас назовет свое имя… о нет! От женщины из семьи старых врагов и так не ждут ничего хорошего, а этот сумасшедший Харальд якобы видел, как она творила ворожбу и меняла облик!