Марианна Грин - Манхатанская ведьма

Отец Рашворт решил непременно покормить меня с дороги. Усадил меня за стол и пропал в кладовой, не слушая моих возражений. По-стариковски кряхтя и тяжело ступая, он по одному приносил хлеб, сыр, кусок телятины и салат. Глядя на его старания, я понял, что к ужину надо отнестись со всем почтением и не портить доброму старичку аппетит рассказами о волках. Так я и сделал, тем более, что и сам после всех дорожных происшествий всерьез проголодался.

– Ну что, сын мой, поведай, какая тревога терзает твое сердце? – произнес отец Рашворт, поставив две чашки горячего дымящегося чая.

И я стал рассказывать о своей тревоге. О том, как сам встретил волка, как он чуть не напал на слепого Денни, о том, что весь город его боится, но почти все думают, что это Мириам.

– А ты сам как считаешь? Мириам или нет? – строго спросил пастор.

– Я совершенно уверен, что это не она. Ни пугать детей, ни причинить зло кому-то она не может. Если бы не Мириам, я, наверно, и не доехал бы к вам…

Все добродушие исчезло с лица отца Рашворта, и оно стало очень серьезным. Он потребовал, чтобы я подробно рассказал обо всем, что случилось со мной по дороге. Я повиновался, хотя поначалу и не собирался ничего говорить об этом. Когда я закончил, святой отец неожиданно спросил:

– А кто знал, что ты едешь сюда?

– Кроме Генри и моих попутчиков, никто, – ответил я немного неуверенно. Затем я вспомнил, что не говорил Лори, куда именно и зачем я еду, просто сообщил, что должен отлучиться на день, и уверенности прибавилось.

– Вспомни, сын мой, никто ли не подслушивал тебя? Не видел ли кто-нибудь тебя, когда ты уезжал?

Я покачал головой.

– Может, ты встречал по дороге какого-нибудь зверя или птицу, которые необычно себя вели?

– Да нет, ничего такого я не видел.

Отец Рашворт задумался.

– Странно, – пробормотал он.

В моей памяти вдруг случайно всплыла картинка: сердитый черный ворон на кусте боярышника у дороги.

– Ну, разве что злобная ворона наблюдала за моей посадкой в дилижанс, – с готовностью доложил я пастору, словно солдат командиру.

– Тогда все сходится, – тихо ответил он. – Выслушай меня, сын мой, и отнесись с полной верой к моим словам. И волк, и ворон, и тот, кто пугал лошадей – это все одна могущественная злая сила. Кто-то охотится за тобой, и только благодаря Мириам ты и твои спутники остались живы.

– Но что это за сила?

– К сожалению, я не могу этого сказать. Знаю только, что это не просто оборотень, а нечто гораздо страшнее.

– И что же мне делать?

– Молись, сын мой, чтобы Бог избавил тебя от преследований дьявола и его приспешников. Только Бог может тебе помочь.

«Да-а, хороший ответ, – подумал я. – А чего, собственно, ждать от проповедника?» Разговор можно было считать оконченным. Значит, напрасно я ехал, зря на него надеялся.

– Благодарю вас, святой отец. Время позднее, пожалуй, я пойду, – сказал я, поднимаясь из-за стола, и направился к двери.

– Очень жаль, что ты не способен попросить Бога о помощи, о защите… Ведь никто из людей не сможет ее спасти.

– Кого – ее?

– Ту, которую ты любишь.

Пол покачнулся под моими ногами. Как он узнал?

– Вы хотите сказать, что Мириам грозит опасность?

– Да, сын мой.

Я вернулся и сел за стол напротив него.

– Святой отец, прошу вас, расскажите мне все, что знаете о ней и об этой силе зла. За Мириам я готов молиться днем и ночью!

Отец Рашворт внимательно посмотрел мне в глаза, затем произнес:

– Хорошо, я тебе расскажу. Хотя, это вряд ли поможет тебе, так как я знаю совсем немного. Дело в том, что я чувствую любое магическое действие, которое совершается в радиусе одной – двух миль от меня. Я не могу сказать, кто занимается колдовством и где это происходит, но я всегда ощущаю на добро или на зло оно направлено.

Когда я приехал и увидел истерзанное тело бедного Джо, я пришел в ужас оттого, что его раны хранили отпечаток черной энергии неимоверной силы. Из них исходила такая ненависть, на какую не способно ни одно животное. Его душа не могла освободиться от злых чар. Мне пришлось всю ночь читать над ним Святое Писание, чтобы дьявол отпустил его…

Лишь только забрезжил рассвет, мне вдруг стало трудно читать. Я почувствовал, что где-то совсем рядом совершается мощное магическое заклятие. Колдовство такого рода одурманивает множество людей одновременно и может внушить все, что угодно, целому городу. На это способен только очень сильный колдун.

– И вы знаете, кто он?

– К сожалению, нет.

– Но как у вас получается чувствовать такие вещи?

Отец Рашворт смущенно опустил глаза.

– Мне бы не хотелось об этом говорить… Ну, да уж ладно. Моя бабушка была… э-э-э… Нет, ну, не то, чтобы совсем, но… кое-чем, в общем, баловалась…

Я ничего не понял.

– Ну, знала она кое-какие заклинания, ворожила, – объяснил пастор, расстроился и покраснел. – Это ведь большой грех. Мне очень стыдно, что мне передались такие вот нелицеприятные способности. Как бы я хотел от них избавиться! Сколько я молился и постился… Зато, – гордо добавил он, – я отучил от ворожбы всех своих прихожанок. Я ведь «слышу», даже если кто-то вчера гадал на картах. Для меня это все равно, что запах крепких напитков или духов, например…

Лицо пастора приняло мечтательное выражение. Видимо, он вспомнил что-то приятное. Наверно, сладкое церковное вино, не думаю, чтоб духи.

– А Мириам? – не выдержав, спросил я.

– Что?

– Как вы поняли, что этот колдун опасен для нее?

– Ну, это очевидно. Добрая и злая силы никогда не уживаются на одной земле. И та, что сильнее, всегда стремится подчинить себе или уничтожить другую. В день похорон Джо все вдруг стали винить в его смерти Мириам. Причем, с таким упрямством! Никто не хотел слушать никаких разумных доводов, они ругали ее и проклинали все в один голос, будто находясь под гипнозом. Вот поэтому я и спросил тебя, сын мой, считаешь ли ты ее виновной. Я хотел узнать, попался ли ты на крючок этой дьявольской магии…

Ты, наверное, спросишь, зачем понадобилось вызывать в людях такую ненависть к Мириам? Чтобы они не могли отличить, где добро, а где зло, и в решающий момент никто бы не захотел придти ей на помощь… Что с нею будет? – отец Рашворт достал платок и вытер глаза. – Он ведь в десятки раз ее сильней!

– Но что-то ведь можно сделать! – воскликнул я. – «Он» – это все же человек?

– Я не знаю, воплотилась ли сила зла в какого-то человека или же она бестелесна. И ничего ты сделать не сможешь. Даже если это колдун, имеющий человеческое обличье, его нельзя так просто убить.

– Но миссис Саленс говорила, что вам известно, как его победить, – попытался возразить я.

– Я священник. У меня нет ни сборника заклинаний, ни даже ружья. Мое орудие – это Слово Божье и молитва! – с достоинством сказал проповедник, как будто я обвинил его в чем-то совершенно ужасном.