Любовь Малафеева - О том как долг и обстоятельства создают Героя

Вестия невидяще смотрела куда-то выше моего правого плеча и на губах ее плавала снисходительная улыбка по отношению к себе из прошлого. Меж тем речь ее лилась дальше и захватывала меня все больше и больше.

— Блеск, шик и роскошь того вечера навсегда остались у меня в памяти. Я блистала и сияла как самая яркая звезда на небосклоне, отшивала одних соискателей моей руки, другим обещала кое-что, третьим расточала сладкие улыбки и нестройные смешки. Я была королевой, пока не возник ОН. Появился в зале сразу после полуночи в свите принца и случайно брошенный мной в ту сторону взгляд уже не оторвался от него до конца вечера. Я следила за ним повсюду, далеко послав всех своих кавалеров, и не могла понять, что же меня так манило к этому, на мой вкус, весьма непримечательному мужчине. Рост чуть выше среднего, все высмеивающие глаза серо-зеленого цвета, каштановые волосы в свете св е тошей отливали рыжиной, короткая бородка, подвижные черты лица — в принципе ничего необычного разве только некоторая бледность, но это совсем не бросалось в глаза. Ради эксперимента я осмотрела зал и увидела, что не одна я заинтересовалась персоной сопроводителя, а вернее охранника принца — от него словно исходил манящий женщин аромат. На последнего я глянула мельком, и издали, и ничего примечательного в нем не обнаружила — да хорош собой, да принц, но он меня не интересовал. Внутри разгоралась борьба двух пламенных желаний — желания подойти и заполучить этого мужчину и всесильная гордость. Битва была не долгой и когда позорно проигравшая гордость удалилась в глубины моего сознания, я решительно двинулась в его сторону. План знакомства продуманный до мелочей уже сформировался у меня в голове. И мы встретились. И с того дня на протяжении многих лет не расставались. Еще до помолвки он рассказал мне, что он не человек вовсе, а старейшина одного из кланов вампиров — Яморей О'Сайху. Для меня и всей семьи это был жуткий шок и не бывать бы свадьбы, если бы не ходатайство самого принца. В те времена такие браки хоть и были редкостью, но все же существовали.

Как муж и жена мы прожили вместе в любви и согласии шесть лет. За это время я стала не плохим магом и с удовольствием окуналась в новую для меня сферу интриг и большой политики. Когда мне исполнилось двадцать шесть, Яморей сделал мне еще одно предложение — стать одной из его рода. На обдумывание ответа у меня ушло больше седмицы. Я знала, что если я решусь на этот шаг, то пути назад у меня не будет и мой любимый перестанет быть просто мужем, а станет Кровным Отцом, что гораздо больше и меньше одновременно. Через десять ночей я пришла к нему и просто сказала «Да». После второй сотни лет жизни я, как обращенная главой клана, перестала бояться солнца и смогла вести почти нормальную человеческую жизнь, разве только раз в неделю мне нужна была кровь… хе-хе-хе… но многие тогда сидели на разных стимуляторах. А чем кровь не стимулятор? Я смогла легко устроиться на работу в Университет Высшей Магии на Факультет Воды на Темную кафедру и преподавала там почти сто восемьдесят лет. Пережила на этой должности гражданскую войну и развал империи. Но после этого мне удалось проработать только сорок два года. После крушения Даргарда начались активные гонения на представителей темных народов, а таких как я при удаче вообще сжигали на кострах.

Женщина зябко передернула плечами.

— До сих пор мне трудно верить в то, что я осталась единственной выжившей из семьи О'Сайху. Весь остальной клан, включая Яморея, полег под стенами Малгардара — Темной Цитадели. После падения империи и последующих активных чисток смогли выжить только три из тринадцати кланов вампиров — О'Тано, О'Дигро и О'Варсе — вобравшие в себя немногих выживших из других семей. Ко мне тоже приходили несколько раз, да и по сей день приходят, прося примкнуть к какому-то из трех кланов. Последний раз приходили за пару дней до твоего прибытия, но я даже не стала их слушать.

Как только в комнате смолкло эхо последнего слова, во взгляд Вестии вновь вернулась осмысленность, и она сфокусировала его на мне. Усмехнулась, поняв, на сколько увлекла меня ее история (потом она говорила, что ей показалось, будто я сплю с открытыми глазами). Верих сделал вид, что подавился последним глотком вина и закашлялся, возвращая мое внимание. Я вернулась из далеких даль, где проживала в воображении жизнь моей мамы-вампирши и смущенно порозовев под понимающими лукавыми взглядами, спросила:

— Но как вы встретились с Верихом, и попали сюда?

Они переглянулись. Одинаково усмехнулись. В этот раз рассказывал Верих, и у него это получалось не хуже чем у его супруги.

— Моя история не столь драматична и интересна как история моей драгоценной жены. Я родился в 1479 году в этом особняке, пожалованном нашей семье в давние времена становления империи Даргард. Как повествуют семейные хроники, мои предки присоединились к Основателю Империи одними из первых, за что в конечном итоге и получили графский титул и эти территории в близ Ней'о, где и выстроили этот дом.

В семнадцатилетнем возрасте я с блеском поступил в Университет Высшей Магии на Факультет Воздуха. Вторым направлением у меня была Тьма из-за моей оборотнической способности. Я этого очень стеснялся и слыл в семье потомственных природных оборотней ненормальным. Но в ходе учебы я выяснил, что быть оборотнем это здорово и дает много дополнительных возможностей, которыми не обладали мои согрупники-люди. Был у меня даже период призрения к ним как к слабейшим существам, но после пары разговоров с нашими кураторами я резко и навсегда поменял свое мнение, признав, что люди хоть и слабы физически, но сильны хитростью и изобретательностью.

Впервые эту красавицу я увидел на третьем курсе, — взгляд Вериха обращенный на Вестию был столь нежен и глубок по гамме чувств в нем сплетавшемся, что мое собственное присутствие в гостиной показалось мне кощунственным. Я была приятно удивлена тем, что на протяжении такого долгого времени эти двое все еще любят друг друга, — и больше не мог думать ни о ком ином. Я делал все, что бы привлечь к себе ее внимание, и мне было глубоко наплевать на то, что я всего лишь студент третьекурсник, а она преподавательница, женщина более взрослая, нежели я, да к тому же еще и четырехсотлетняя вампирша.

Вестия рассмеялась.

— Да, все так и было. Он заваливал меня цветами и конфетами. Писал стихи и любовные записочки в форме сердечек. Ты даже пытался петь серенады под моим окном, но твои вокальные потуги были прерваны, кажется уже на втором куплете одним цветочным горшком и двумя огненными шарами, если я не путаю, дорогой?

Верих постарался нахмуриться и изобразить на лице оскорбленное достоинство, но всю картину портили глаза, так и лучащиеся смехом.