Адика Олефир - Возвращение некроманта

С прямого пути пришлось свернуть: неподалеку была одна из ранее найденных разрушенных деревень. В прошлый раз они расчистили от снега проход в один из домов, и сейчас Филип собирался снова там заночевать. Спать под крышей, хоть и прохудившейся, приятней, чем под еловыми лапами. Тем более что снова повалил снег.

Незнакомец тихо сидел в углу, ни на что не реагируя. Когда Филип приказал его покормить, он с трудом проглотил ложку каши и тут же скрутился от боли в желудке.

Назначая стражу, Филип приказал приглядывать за найденышем, да и сам лег рядом, уверенный, что проснется при малейшем шуме.

Вот только когда рассвело, незнакомца на месте не оказалось. Вильяма и Ареса, которые стояли утреннюю стражу, так же не было.

— Обыскать все вокруг! — Филип мысленно клял себя за самонадеянность. Не стоило доверять заверению Зака. Нормальный человек не выжил бы в лесу без одежды. Наверняка они подобрали нечисть.

— Капитан, возле дома волчьи следы, — крикнул, вбегая, Тис. — Это оборотень забрал парня, которого мы в сугробе нашли.

— Ты уверен? — Филип вышел во двор. Цепочка слишком больших и глубоких для обычного волка следов тянулась к порогу и обратно.

— Сами посмотрите, капитан. Он шел на двух ногах.

— Вижу, — кивнул Филип. Судя по слегка подросшим сугробам, снегопад прекратился еще до полуночи. Благодаря этому следы легко читались на свежем снегу. Нечисть не потрудилась скрыть свой путь, и было отчетливо видно, что назад непрошеный гость возвращался с грузом на правом плече.

— Вильям с Аресом нашлись, — сообщил Вильтон, подбегая.

— Живые?

— Да. Их связали и заперли в коровнике.

— Нужно выследить тварь, — Филипп распрямил плечи. Если удастся найти и уничтожить гнездо нечисти, то отряд избежит клейма неудачников.

Воины быстро собрались и отправились по следам. Следы за деревней говорили, что оборотня поджидало три человека.

— Прислужники нечисти!

— Или сами оборотни в двуногом обличье, — поправил солдата Филип.

Дальше след терялся: твари вспомнили об осторожности. Пришлось напомнить Заку, что он — маг отряда. Чародеешка мялся и сомневался возле каждого дерева, но все же сумел провести их по эфирному следу.

Преследование оказалось недолгим. Уже к вечеру отряд оказался у запертых ворот волчьего логова.

— Капитан, — негромко обратился Вильтон, — кажется, это та деревня, куда вел своих людей Рауль.

Филип сжал губы. С Раулем отправили Эйми.

Свежий снег укрыл поляну перед воротами девственно белым полотном, однако не смог полностью спрятать следы недавнего побоища. Обгорелые деревья и видневшиеся под деревьями кровавые пятна красноречиво говорили о том, что поход Рауля окончился плачевно.

Филипу на миг показалось, что почва уходит из-под ног. Эйми. Он никогда не воспринимал свои чувства к ней серьезно — с ведьмой брак невозможный. Однако сейчас при мысли, что Эйми погибла, в груди разлилась боль.

Вдруг ворота распахнулись, и первыми вышли три ведьмы. Эйми жива! Филип устыдился собственной слабости. Негоже волноваться за наследницу проклятого дара больше, чем за боевых товарищей.

Следом за ведьмами ковылял найденный в сугробе парень. Он тяжело опирался на посох мага. Рядом семенила сморщенная старуха, а по левую руку вышагивала высокая девка в странной одежде.

— Я — повелитель Медный Грош, — сообщил парень. — Вы спасли мне жизнь, и я не хочу вас убивать. Предлагаю сдаться. Иначе я спущу на вас ведьм. С недавних пор они подчиняются мне.

— Нет.

— Филип, пожалуйста! — Эйми упала на колени. — Я не хочу убивать тебя!

Она закрыла лицо руками и разрыдалась.

Филип дернулся, словно его ударили. Ведьма знала о его чувствах! Что, если она приворожила его? Следовало давно покаяться магистру, а не лелеять в сердце несбыточные мечты. Мысли пролетели и исчезли. Сейчас есть дело поважнее.

— Нас больше, — Медный Грош дал знак, и из-за сугробов появились вооруженные оборотни. Они были в человечьем обличье, но Филип не сомневался — перед ним нечисть.

— Парень пустой, — робко шепнул Зак, став за спиной Филипа.

— С тобой я отдельно поговорю, — с угрозой ответил Филип. Не рассмотреть темного колдуна! Да какой он после этого маг?

— Не заставляйте своих людей умирать. Сложите оружие — и мы сохраним вам жизнь, — продолжил Медный Грош.

— Как я могу тебе доверять?

— Даю слово. И лучше бы тебе поверить.

Филип скосил глаза на оборотней. Их больше.

— Зак.

— Да, капитан.

— Что с ведьмами?

— Они привязаны к старухе.

Филип закусил губу. Темный колдун не лгал. Своей жизнью Филип рискнул бы, не раздумывая, но обрекать на смерть доверенных ему людей не хотел. Он вынул меч и бросил его на снег.

Джейн пропустила между пальцами серебристые звенья, потом внимательно осмотрела обхватывающий лодыжку браслет. Сильные чары. Ей не снять. Другой конец цепи уходил к вмурованному в стену подсвечнику. Сбежать не выйдет. Разве что вырвать этот подсвечник вместе с куском стены.

Джейн легла, с наслаждением вытягиваясь на мягкой перине. После сна на каменном полу и ночевок в снегу возможность понежиться в постели ценилась особенно высоко.

Бежать некуда. Не к Эмори же возвращаться. Остается только поверить вампирскому выродку и принять его предложение.

Джейн перевернулась набок, так, чтобы видеть горящие в камине поленья.

В Магограде всех учили ненавидеть колдовской народ. Им говорили, что все беды мира от вампиров и оборотней. Ведьмы с этим утверждением могли поспорить: они считали, что все зло от паука Эмори.

Как же хотелось добраться до этих похотливых глазенок и бесстыжих рук. Вырвать с корнем уд, сломать пальцы, выдавить глаза…

У ведьм нет воли. Только тело, да и то принадлежит не им. Бейся во славу Эмори, удовлетворяй его, а когда молодость подойдет к концу, роди дочерей от им же выбранных кобелей.

От ведьмы нужна только покорность. А те, кто смели противиться, быстро находили свой конец на алтаре.

Джейн погладила обожженную лодыжку. Не все шрамы заживают. А уж те, что в душе, и подавно.

Ведьмы — проклятое племя, чье предназначение — безмолвно служить, терпя насмешки и не надеясь когда-либо урвать толику счастья.

Не желая и дальше вести бесправную жизнь, Джейн решилась на бунт. Вот только зря она надеялась на удачу. Паук слишком глубоко запустил свои лапы. Джейн боролась, пока помнила себя, а потом ее окутала ночь. Глубокая милосердная темень, из которой так не хотелось выныривать. Пришлось.

Джейн обхватила себя руками. При воспоминании о днях в пыточной тело невольно охватывала дрожь.

Эмори пил ее боль, как пьяное вино, с каждым разом становясь моложе и сильнее. Обещал научить послушанию, но уже через неделю передумал и, дав два дня отлежаться, передал в подчинение Ашану.