Th. Wagner - Общага

Пипец! И о чем я думал?! Главное, о чем думал, когда, после полбутылки водки и двух бутылок пива, садился играть в покер, на раздевание с самой развратной девахой всех времен и народов?!

Настя оказалась той еще стервой, с непередаваемой стойкостью к алкоголю. Для нее игра превратилась в изящный способ соблазнения. Она дала возможность раздеть ее до труселей, а после, демонстративно заигрывая со своими упругими сиськами, стала планомерно, раунд за раундом избавлять меня от одежды. Проигрывая, хочешь — не хочешь, а выполнять правила игры надо — вот и полетела моя скудная драпировка, отнюдь не тщедушного тела, в разные концы комнаты.

Пиво быстро давало о себе знать, вызывая легкие эротические позывы в паху.

— О… твой мальчик просится наружу! — ехидно подметила Настя. А как же — у нее на это глаз наметан ого-го!

— Ага! Поссать просится! — а что церемониться с ней? Из-под нее тоже не мыши носят.

Я подскочил с кровати, не одеваясь, лишь ныряя в старые, потрепанные шлепанцы и неровным, семенящим бегом направился в конец коридора — в сортир. Освободившись от содержимого, полного под завязку, мочевого пузыря, впервые за сегодняшний день почувствовал счастье. И снова, я со своей пьяной, довольной рожей попал под пристальный взгляд старосты, бесшумно вошедшего в туалет следом. Функционирующий писсуар у нас был один, причем для персонального использования не предназначался. Так что для парней было в порядке вещей начать утро с подтверждения тезиса: это могут сделать десять мужиков, но не сделают две бабы.

— Слушай, ты меня караулишь, что ли? — с опаской посмотрел на расстегивающего джинсы Просковина.

— У тебя мания преследования, — спокойно констатировал, не в меру довольный староста, вываливая из ширинки внушительную колбаску.

Глядя пьяными и веселыми глазами на паршивца, как только тот стряхнул, нагло беру в руку его член, и присвистывая, заявляю:

— Ничего себе! И ты еще не женат! И у тебя даже телочки, насколько я знаю, нет! — по пьяни я настоящий герой, без страха и упрека. Только вот, геройствовать мне долго не позволили. Сергей быстро перехватил мое запястье, с силой надавливая на него, пока я от боли не разжал руку, отпуская его член.

И о чем я думал тогда, хрен его знает. Трезвым я за чужой хуй вряд ли бы схватился. А тут, мало того, что держал, так еще и трясущимися, неверными руками мацал член Просковина!

— Не лезь! — отрывисто и со злостью заявил Сергей. — Или решил мне отдрочить в сортире? Тогда, может, пойдем в менее людное место? — Похоже, что хладнокровие к нему возвратилось быстро, если он сразу начал подначивать.

— А не пошел бы ты лесом в индивидуальном порядке?! — до меня дошло, что сотворил и я попытался поскорее ретироваться. — У меня самого в комнате почти голая телочка сидит, нах ты мне нужен такой красивый?

— Да неужели? Настя и до тебя добралась? — ехидству этой сволочи не было предела. — А знаешь, что она зачастую в очко дает? Оно у нее горячее!

— Че, сам пробовал? Видно, принимал активное участие, да?

Мне было обидно. С чего — не знаю. Пьяному всегда из-за чего-то обидно. И жизнь не удалась, и по утрам воробьи спать мешают, и очко у девушки диаметром с арбуз — всякие причины бывают. В моем случае, наверное, из-за последнего варианта. Хотя чего уж греха таить, о Насте я и без этого знал много: она, кажется, со Славкой и Васькой тоже спала. Но все равно, как-то противно на душе стало. Я развернулся и не дожидаясь ответа Просковина, пошел к себе.

— Знаешь, Настя, а не пошла бы ты домой, а? — так с порога ей заявляю.

А она лежит на моей кровати, сука, голая, и призывно пальчиком манит.

… После того, как я успешно проблевался, она покинула-таки мою комнату. А мне только и осталось — убирать недоразложившиеся продукты собственной жизнедеятельности.

Ночью спал один, и это меня не угнетало.

Под утро приснился странный сон. Как будто, стоим мы в чистом поле с Серегой Просковиным и лупасим друг друга на чем свет стоит. Сон показался приятным, и на пары я не пошел. Была суббота.

И почему я зацепился за этот сон? Он так перед глазами и стоял всю субботу, и воскресенье. Дошло до абсурда. В воскресенье я ложился спать со стойким желанием увидеть, чем закончилась наше мордобитие с Просковиным. Не скажу, что настолько плохо относился к этому парню, но напряженные отношения подстегивали меня, наполняя каким-то мальчишеским азартом.

Настроение поднялось. Появились детские, шаловливые мыслишки, как нагадить старосте. По большему счету, Сергей мне ничего плохого же не сделал, но тянуло с ним поиграть. Знаете, как в детстве, когда мальчики девочкам кнопки подкладывали и за хвостики дергали, обзывая всякими обидными словами? Так и я сейчас. Как тогда, в детстве, мальчишки не соображали, что толкает их на глупости, так сейчас и я не понимал, почему у меня кровь вдруг стала закипать с ним рядом.

В субботу и воскресенье я Серегу не видел. Да и не мудрено, потому как врубил на всю катушку колонки на ноуте и устроил генеральную уборку. Выволок четыре мешка хлама, постирал вещи, помыл холодильник, нашел много нового и интересного, выматерил пацанов за то, что забывали гондоны выбрасывать, и понял, что была такая падла, которая умудрилась потрахаться на моей кровати, подложив резинку мне под матрац. Убью гада! Убью тебя, Вася! Однозначно, только тебе могла прийти в голову такая дурацкая мысль.

В общем, когда вечером вернулся с общей кухни, неся в объятиях тряпочки, неизвестного происхождения, небольшую кастрюльку супа, мои покои сияли чистотой, которой в этом помещении отродясь не было.

Супчик был первой едой за сегодняшний день и незаметно исчез под просмотр модного вампирского сериала. Когда до меня дошло, что рот разрывается от зевоты, а глаза заливаются слезами от этого самого процесса, на часах было три часа ночи. Я захлопнул крышку ноута и уронил свое тело на чистую кроватку.

«И что же было дальше во сне?» — пронеслась последняя мысль в голове.

Мне так ничего и не приснилось. Я даже чуток расстроился. Но на пары пошел бодрый и окрыленный идеей нагадить в душу Ваське, и Просковину. Первым делом увидел одиноко курящую Зайца. Она была существом иррациональным и паранормальным (точнее, совсем ненормальным по меркам серой массы). Староста нашего потока полностью соответствовала своей должности. Эта приколистка умела держать в узде не только местных обалдуев, как я, но и невменяемых арабов, и зарвавшихся младших сотрудников нашей кафедры, и вообще, любила травить анекдоты с профессорско-преподавательским составом. И Заяц — это как раз тот человек, который мне нужен.

— Привет, гроза темнокожих почитателей Аллаха и сына его, Мухаммеда. Что творится с тобой? — проговорило это странное существо еще до того, как я подошел к ней сзади, намереваясь в шутку напасть.