Диана Дмитриади - Шоколадное море

И да когда она повесила трубку, я все-таки топнула ногой. Ну как так можно, скажите мне? Друзья должны поддерживать, а не осуждать. И вместо того, чтобы сказать мне, что я бешусь с жиру, могла бы сказать что-нибудь типа: «Молодец, Ева, деньги – это не главное», хотя финансист вряд ли мог такое сказать.

И вот теперь я уже часа два сижу перед окном, ем конфеты и размышляю о том, что, кажется, никто не считает мое решение правильным, даже лучшая подруга. Даже мама, которой я позвонила почти сразу после звонка Юле. Она, кажется, впала в не меньший шок, чем подруга, и смогла только выдавить из себя: «Поступай как считаешь нужным, доченька», а потом всхлипнула и, сославшись на подгорающую на плите курицу, повесила трубку.

Родителям я стала помогать, как только пошла работать. Их пенсия, разумеется, слишком мала для того, чтобы они могли безбедно жить на нее. На нее разве что можно существовать. Но когда я стала хорошо зарабатывать, я начала отдавать им некоторую часть своей зарплаты, которой им хватает не только на бытовые расходы, но и на воскресные ужины в ресторанах и отдых заграницей четыре раза в год. Конечно, мне не хватало нужной суммы для того, чтобы купить им квартиру, но родители сумели удачно продать квартиру в «хрущевке» и переехать в новостройку, правда, за мкадом. Как говорит мама: «Ну и что, что далеко, зато парк рядом».

И чего она так расстроилась? Ведь знает же, что я копила им на подарок на годовщину свадьбы, хотела подарить дом и участок в Подмосковье. Теперь просто отдам деньги и пусть распоряжаются ими, как посчитают нужным. Кстати, там даже больше, так что, и мне останется что-нибудь…

Но все же, кажется, несмотря ни на что, мои близкие недовольны моим решением. И когда это я упустила из виду тот факт, что в 35 ты слишком стар для подвигов и приключений? Где это было написано или кем было сказано, что в 35 лет нельзя начать все с чистого листа? Наверное, об этом где-то предупреждают, но я не заметила этих предупреждающих знаков или, быть может, не увидела как в день моего рождения люди вокруг начали махать руками и показывать мне разные предостерегающие знаки, чтобы, ни дай бог, я не начала все сначала.

Ну вот, заревела! Я дотягиваюсь до низкого журнального столика и хватаю салфетки.

– Нечего тут рыдать, – строго говорю себе вслух. – Тут нужно доказывать, что ты можешь найти себя в другой сфере, а не реветь. И доказывать, прежде всего, себе, а не окружающим. Не смей дать им повод разубедить себя в правильности твоего выбора! – но уговоры из книжек по психологии совершенно не действуют, и я заливаюсь слезами с новой силой.

Через полчаса рева, полного отчаянья, жалости к себе и ненависти к окружающему миру, я, всхлипывая, бреду в ванную. Ледяная вода немного приводит в чувства – слез больше нет, точнее, слезы-то, может быть, и есть, но вот сил рыдать больше точно нет.

Одеваю толстовку с глубоким капюшоном, чтобы никто не заметил моих припухших глаз и вообще не увидел растрепанного состояния моей души, натягиваю джинсы и кеды (откуда они у меня? Они же без каблука!) и спускаюсь на первый этаж в ресторан – сегодня буду есть все, что захочу!

С детьми у меня странные отношения они меня любят, а я их нет. Разумеется, как здравый и воспитанный человек, я не ору на них, не пытаюсь быть грубой и, каждый раз оказываясь в обществе детей, я похожа на милую и добрую Мэри Поппинс. Увидев меня, играющую с ребенком, вы никогда не подумаете, что я не люблю детей. Но, тем не менее, это так.

Когда я была совсем маленькой, я думала, что в 20 лет у меня обязательно будет дочка, и я буду молодой мамой, но когда мне стукнуло 20, я и думать забыла о детях. Хотя, например, моя бывшая лучшая подруга Ленка (ну та самая моя одноклассница из ЖКХ помните, да?) заявляла о своем желании родить ребенка и в 10, и в 15 лет, а в двадцать с чем-то уже родила… Но меня, когда она это заявляла, куда больше интересовало, как лучше прокатиться на тарзанке – с угла высоченного гаража или все-таки с чуть более низкого дерева. А в то время пока она рожала, я вообще училась в институте, и мне было не до этого.

Мои родители, правда, считали, что это пройдет со временем, и я рожу им милого внука или внучку, а, может быть, и обоих и они с удовольствием будут нянькатся, покупать пеленки-распашонки и всячески баловать. Но, кажется, зря они надеялись на это, сейчас мне 35 и детей у меня нет.

У меня не вызывает умиления ребенок, который измазался в шоколаде, или играет с собакой, которая в два раза больше его, я не впадаю в восторг от смеющегося над собственными частями тела малыша. Зато почти все мои подруги именно такие. Они первыми бегут сюсюкаться к чужим детям, первыми радуются: новому зубику, животику без коликов, гипоалергенному крему или подгузникам.

Это их мир, и он так же мне не понятен как им – мой. Я смотрю на свою подругу Женю, которая как и я, без особого энтузиазма относилась к детям, и не узнаю ее. Она, всегда такая эмансипированная красотка, сейчас находится в ожидании второго ребенка и, словно зомбированная, рассказывает о том, как здорово, что появилось средство от растяжек на груди, о чудесном молокоотсосе и о том, где она собирается рожать. А вот Юля – мама аж троих детей, и она всегда выглядит очень усталой, но как только тема касается ее чад, она сразу оживляется и может часами рассказывать о том, каких успехов добился Юра в школе, как Танечка научилась плавать, и как Стасик смешно пускает слюнки.

Обе мои подруги в какой-то момент в одночасье превратились в клуш. Мы перестали часто видеться потому что: «Понимаешь, у всех свои дела, заботы» и «Какой клуб? Вот будут у тебя дети, тогда ты нас поймешь». И почему я звоню так поздно? Разве я не знаю, что: «Юре завтра в школу, и ты перебудила весь дом». Или «У тебя что-то срочное? Что, тебя бросил парень? Перезвони позже, поболтаем, мне ребенка нужно укладывать спать». Я сразу почему-то превратилась из лучшей подруги в «легкомысленную и ничем не обремененную» девушку, почти чужую для них, с их общими интересами и переживаниями.

Поначалу я не сдавалась и предлагала оплатить няню, только чтобы встретится с подругами, благо на работе было немало мамочек, готовых поделиться контактами действительно ответственных и хороших нянь. Но нет, и тут выходила проблема: «Я не могу оставить детей с чужим человеком». Когда же их дети подросли, чтобы их можно было вполне брать с собой, любые наши посиделки оборачивались ревом, ором, беготней и разозленными мамами Юлей и Женей.

И почему-то крайней всегда оказывалась я, ибо именно я потащила подруг в кино, ресторан, кафе и так далее. Хотя я, так отчаянно скучающая по нашему общению, выбирала только те места, где с детьми можно было отдыхать приятно и легко. И все посетительницы со своими маленькими и не очень детьми отдыхали и спокойно пили кофе и беседовали в обществе своих подруг, мужей или родителей и только почему-то у нас все выходило всегда шиворот навыворот.