Ника Никалео - Одно дыхание на двоих

– Татьяна, – напомнила женщина свое имя, и тень неприязни промелькнула на ее улыбающемся лице. – Ты замечательно выступила. Нам приятно тебя видеть здесь.

Тут же подошел и он. Он – муж Татьяны, Виктор. Тогда я его воспринимала лишь в таком амплуа.

– Ты пела непревзойденно. – Он поцеловал мне руку, а взглядом оценил мой внешний вид. – Брависсимо!

– Благодарю, Виктор! – Я сразу смутилась.

– Может быть, присоединишься к нам? – пригласил он, кивнув в сторону щедрого стола.

– Нет-нет, благодарю. Я не могу. Мы уже скоро уезжаем.

– Тогда хотя бы вина, – настаивал Виктор.

– Мне еще нужно переодеться и сдать номер, – объяснила я поспешно.

– Так ты здесь не с Андрианом? – поинтересовалась Татьяна.

– Я одна. Всего-навсего работа.

– Виола! – Тут появился бог знает откуда губернатор. – Примите мои искренние восторженные поздравления.

– Простите. – Я смущенно улыбнулась Татьяне и Виктору и повернулась к губернатору, который уже уверенно держал мою руку в своей.

– Позвольте вам отрекомендовать господина Евгения Ольштинского, главу ассоциации людей с особенными потребностями нашей области. Господин Евгений намеревается наладить выпуск самых современных инвалидных колясок одной немецкой компании.

– О, это совсем не то, о чем я хотел просить пани Виолу, – сказал солидный седой мужчина на инвалидной коляске.

Он взял с меня слово дать небольшой благотворительный концерт в Асоциации инвалидов и, попрощавшись, уехал. Губернатор поспешно «потянул» меня за стеклянные двери зала. Виктор и Татьяна с мнимым пониманием кивнули нам вдогонку.

– Представляю их диалог после твоего исчезновения, – сказала Катя подруге.

– Какой диалог? – удивилась Виола.

Психолог попробовала смоделировать ситуацию:

– «Надменная она какая-то. Тебе так не кажется, Витя?

– Ну, может, немного. С ее-то данными, – наверное, попробовал оправдать тебя Виктор.

– Конечно, «остановилась в номере всего лишь на время выступления», – саркастически собезьянничала твои слова Татьяна. – А не с губернатором ли?!

– Глупости! Не фантазируй. – Виктору, скорее всего, стало не по себе от таких мыслей.

– Разве ты не видишь, как тот на нее смотрит? И вспомни: у него слабость к певицам. Кем была его первая жена?! И где она сейчас? Уже и не вспомню ее имени, – аргументировала Татьяна.

– Я тоже не помню. Ты додумываешь то, чего не знаешь. Идем лучше к столу».

Думаю, что приблизительно такими словами Виктор завершил не очень приятный диалог.

Виола чувствовала себя так, будто на нее натянули смирительную рубашку.

– Ты экстрасенс, Кать?! – воскликнула она.

– Ой, что ты! Просто профессионал, – улыбнулась подруга.

– А в моей голове как раз и вертелись такие пугливые вопросы: что обо мне подумают знакомые, как объяснят мое появление в неожиданной компании? И что будет представлять себе Андриан, если это дойдет до его ушей?! Мои пальцы и ладонь парадоксально леденели в горячей руке малознакомого мужчины. Каждая секунда казалась невыносимо длинной, хотелось провалиться на месте, лишь бы не находиться в таком до ужаса глупом положении. Я уже чертыхалась, что согласилась на его предложение помочь исправить ситуацию с платьем. Но вдруг он, очевидно ощутив мой дискомфорт, остановился и не без чувства собственного достоинства спросил:

– Я надеюсь, что смогу попасть на вашу премьеру по личному приглашению?

«Хвала Создателю!» – с облегчением вздохнула я мысленно.

– Да, конечно, пан Василий. Я искренне благодарна вам за помощь. Вы так легко решили мою проблему.

– Рад, что сумел помочь. И должен заметить, что сделал это не без удовольствия. – Он как будто одарил меня своей улыбкой. – Опера – один из самых любимых моих жанров. А вы, я слышал, готовитесь к очень важному конкурсу?

– Да, действительно. Но это никому не известная информация! – Я была озадачена.

– Только не для меня. Успехов вам! – пожелал губернатор с теплой и все же снисходительно-пренебрежительной улыбкой.

– Благодарю. Я обязательно передам вам приглашение, – заверила я, чувствуя финал мини-променада.

– Не нужно. – Он взглянул на своего помощника, который все время был с ним рядом, и тот сразу же вручил мне его «золотую» визитку. – Лучше позвоните мне по телефону.

– Конечно, – ответила я, опустив глаза на карточку, когда он уже отошел.

Боже! Я, как будто сбросив тяжелые кандалы, поспешно взлетела по ступенькам к своему временному прибежищу. У меня уже почти не оставалось времени на переодевание для моего следующего выступления на улице, под фейерверк и спецосвещение, в окружении артистов цирка: акробатов, клоунов и фокусников на ходулях. Но все прошло по плану, даже невзирая на начинавшуюся грозу.

Это было такое красивое зрелище, Катюша! Я эффектно выезжала на колеснице, в маске и золотисто-красном платье, исполняя отрывок из оперетты Имре Кальмана «Принцесса цирка». Картину довершала молния с раскатами грома и фейерверк.

Я, улавливая восторженные взгляды и аплодисменты завороженной действом публики, не могла не заметить среди других и Виктора. Он стоял рядом с женой, маниакально впившись в меня глазами – я ощущала это почти физически. Катя, он смотрел так, как будто видел перед собой не обычную женщину, а нечто фантастическое и божественное! Я не первый раз чувствовала себя Сиреной, но никогда раньше это не оставляло таких трепетных воспоминаний в моем сердце, – созналась певица.

Разговор с Катей занял значительно больше времени, чем планировала Виола. Но в тот день не было назначено ни одной репетиции. Сразу после этого разговора она побежала за Орысей в садик. Зима, и в пять уже темнеет.

По дороге домой малышка что-то лопотала о своих чрезвычайно важных делах. И сколько Виола не просила ее помолчать – как все вокалисты, она раз и на всегда зарубила в своей памяти: на морозном воздухе можно легко простудить горло, – ребенок не мог удержать язык за зубами.

– А папочка уже дома? А что у нас будет на ужин? – сыпались один за другим вопросы, которые погруженная в себя мама, казалось, и не слышала.

– Ой, я совсем забыла об ужине, – вдруг спохватилась Виола.

Сама она уже несколько дней не ощущала потребности в еде, и только резкая боль в желудке принуждала ее заглянуть в холодильник.

– А чего бы тебе хотелось, Орыся? – любяще спросила дочурку.

– Картошечка есть? Или курочка? – поинтересовалась малышка.

Виола улыбнулась и присела, чтобы обнять свое чудо. И в то же мгновение будто вновь испытала то неземное блаженство, когда впервые увидела свою новорожденную девочку. Только теперь это ощущение портила… нет, болезненно заостряла душевная тоска. Она грустно улыбнулась Орысе, поцеловав ее в бархатную щечку.