Наталья Батракова - Миг бесконечности

– Катерина Александровна! – спустя какое-то время Стрельникова как ни в чем не бывало тряхнула кудряшками у стола «шефа». – Если вы плохо себя чувствуете, оставайтесь завтра дома. Я сама закончу материал с осенними историями: почти все письма прочитаны, рассортированы. Да и Жоржсанд согласилась: я только что спросила ее разрешения, и она позволила мне самой завершить акцию. А вы можете немного поболеть.

Жоржсанд – так за глаза называли главного редактора Евгению Александровну Камолову. Когда и кому пришло в голову сотворить такое завидное прозвище из ее имени и отчества, никто уже не помнил. Но звучало впечатляюще, да и характеру соответствовало: волевая дама, снисходительно относящаяся к мужчинам и весьма холодно – к женщинам. Правда, надо отдать должное, разговаривала она со всеми корректно, крайне редко повышала голос. Но уж если кто попадал под раздачу, ему оставалось только посочувствовать.

За десять лет совместной работы у Кати и главного редактора сложились особые отношения. Именно Проскурина официально и негласно замещала начальницу во время ее отпусков и командировок. Возможно, потому что Камолова прекрасно знала: в отличие от некоторых, Катя даже и не помышляет занять ее место. Она была и правой рукой, и рабочей лошадкой: писала много, толково, никогда не отлынивала от заданий, никогда не брала больничных. Даже когда лечилась в стационаре, продолжала работать и пересылала материалы по электронной почте. Благо за окном век информационных технологий! К тому же Проскурина успела наработать массу ценных контактов, которые не купишь ни за какие деньги, ее знали и уважали далеко за стенами редакции.

Достаточно осторожная в откровениях и в подборе окружения, Евгения Александровна любила уединиться с ней в своем кабинетике-футляре, поболтать за чашкой кофе, посоветоваться. Подругами в полном смысле слова они не были, но находили друг у дружки поддержку и понимание. И в первую очередь конечно же их связывала газета.

Тем удивительней показалось Кате, что Жоржсанд разрешила стажерке самостоятельно завершить акцию осенних историй, которая проводилась не первый год и считалась темой Проскуриной.

– Можно поболеть, значит… – не отрываясь от монитора, механически повторила она. – Долго и продолжительно? Не дождетесь. Любопытно, с чем еще согласилась главный редактор?

– Ну, с тем, что вы давно не были в отпуске. Что давно пора вас разгрузить, и я могла бы помочь.

«И это в конце года, когда полно работы? Не очень приятная новость, – отметила про себя Катя. – Судя по всему, Стрельникова скоро станет у Жоржсанд фавориткой. Интересно, чье место она займет в газете? Вакансий вроде нет».

– Спасибо, дорогая. Ты мне уже помогла… – Проскурина сделала паузу, быстро решая, что бы такое добавить и поставить выскочку на место. Однако голову не посетила ни одна умная мысль. «Ладно, черт с ней, пусть работает», – великодушно простила она девушку. – Принеси, пожалуйста, отобранные письма.

– А саму статью?

– У тебя даже статья готова? – хмыкнула она, подумав, что в ближайшее время все же придется охладить пыл Стрельниковой. – Хорошо, перекинь на мой электронный адрес. Сдам свой материал и посмотрю.

– О’кей! – тут же испарилась девушка. – Как только освободится какой-нибудь компьютер! – донеслось из-за стеллажа, отгораживавшего рабочее место Кати от остальных.

День летел, как обычно, незаметно. Все шло своим чередом: то корпишь над статьями, не поднимая головы, решая, что дать в номер, то отвлечешься на какую-то новость, то просматриваешь полученные из Москвы полосы, то послушаешь свежий анекдот во время короткого перекура… Ближе к четырем дня круг знакомых лиц в редакции почти полностью обновился: кто-то уехал по делам, кто-то прибыл со свежим материалом.

Сбросив несколько готовых заметок в папку корректорам, Катя решила проверить кое-какую информацию в интернете, а заодно посмотреть, вернулся ли от одного важного чиновника комментарий к поправке в законопроект, который он продиктовал по телефону. Работать с такой категорией лиц ой как непросто: каждую строчку приходилось согласовывать. Упаси боже что не так – жди иска о моральном ущербе!

Вестей от чиновника не было. Уточнив в электронном словаре значение нескольких сомнительных терминов, Проскурина просмотрела свежую почту, затем заглянула в ежедневник и тяжело вздохнула: работы непочатый край, зря уезжала на выходные. Первым делом надо обработать интервью со скульптором Дудинцевым, получившим на днях престижную международную премию. День рождения у него в четверг – почему бы не сделать человеку приятное?

Ближе к шести вечера ответственный секретарь наконец-то повез готовый номер в типографию, а у рабочего стола Проскуриной нарисовалась фигура главного редактора. В придачу ко всем своим достоинствам Жоржсанд обладала уникальной способностью незаметно исчезать и так же неожиданно появляться.

Требуя немалого от своих подчиненных, Камолова сама служила для них примером – можно сказать, дневала и ночевала в маленьком кабинетике за стеклянными перегородками. Как и когда она занималась домом, воспитывала ребенка от несложившегося брака – никто понятия не имел.

– Катя, я знаю, что ты не совсем здорова, но у меня нет выбора. Завтра с утра можешь отсыпаться, а с обеда берешь Веню, водителя и дуешь в аэропорт.

– А что случилось? – на секунду оторвалась Проскурина от монитора.

– Лана Сосновская с продюсером прилетают на сутки в Минск. Съемки у них. Кому-то обязательно надо быть на пресс-конференции.

– Прямо в аэропорту?

– Да, в VIР-зале. Поговаривают, что она прилетит на собственном самолете.

– Это на том, который ей жених обещал подарить? – усмехнулась Проскурина. – Круто! Год назад о ней в России слыхом не слыхивали, а теперь вся желтая пресса делает тиражи на имени Сосновской: в женихах – чуть ли не олигарх Снежкин, в продюсерах – сам Губерман. Пресс-конференция в VIР-зале… Тоже мне, Мадонна! Так, смотришь, через годик отправят на «Евровидение». Только ведь у этой мадам, кроме кошелька жениха, конечно, ничего нет: ни голоса, ни таланта. Зато в прежней жизни столько интересного осталось!

– Катя, я разделяю твой сарказм, но Москва запросила репортаж о приезде Сосновской на родину.

– Надо же! – хмыкнула Проскурина. – Все еще круче, чем я думала. И что у нее здесь?

– Участие в двух ток-шоу, на Первом канале и на ОНТ, и… Ты почти угадала: через год она собирается участвовать в «Евровидении». С весны планирует начать европейское турне.

– Какое турне??? – едва не подавилась Катя.

Эта новость заставила ее в изумлении отодвинуться от стола.

– Какое турне? У нее же голос, как у кряквы! Кроме кожи да рожи, ничего нет!