Вадим Амуров - Игры Богов

– Входите, – раздался приглушённый голос изнутри.

Кабинет был обставлен новой мебелью. Внутри царствовал строгий минимализм, присущий многим государственным учреждениям: распластанный на полу ковёр, на котором находились рабочий стол с примыкавшим к нему столом для совещаний и расставленными с обеих сторон стульями. У стены в деревянном шкафу за стеклянными дверцами хранились рабочие папки.

Адам предстал перед советником-посланником. Это был невзрачный человечек лет пятидесяти, небольшого роста, с седыми жиденькими волосами, разделёнными посередине головы пробором, серая канцелярская «мышь».

«Удел карьерного дипломата так вот безвылазно сидеть за столом и заниматься составлением стандартных справок. Неужели мне придётся стать такой же „мышью“?» – с тоской подумал Адам, не желавший превращаться в серого «мышонка». Однако внезапно ожившие воспоминания о нелёгкой судьбе таджикского гастарбайтера, с которым он познакомился в самолёте, вмиг стёрли унылые краски, которыми его сознание рисовало образ рядового дипломата. «Лучше уж быть карьерным дипломатом, чем влачить тяжкую ношу гастарбайтера».

Советник-посланник непосредственно подчинялся послу, а в отсутствие главы дипломатической миссии временно возглавлял посольство и именовался временным поверенным в делах российского государства, становясь калифом на час, одновременно вкушая все прелести власти и неся бремя громадной ответственности за функционирование посольства.

Он встал из-за стола и протянул руку, затем жестом пригласил молодого дипломата сесть и, когда оба уселись, начал разговор:

– Адам Иванов? – Советник-посланник вопросительно воззрился на него, а затем перевёл взгляд на лист бумаги, который держал в руках.

Адам многозначительно кивнул.

– Приехали к нам после Дипломатической академии. Характеристика у вас хорошая. Надеюсь на долгосрочное сотрудничество. Работы у нас много. Если будете хорошо выполнять должностные обязанности, можете оставаться здесь столько, сколько захотите. Условия проживания в посольстве отличные: бассейн, теннисный корт, сауна, столовая. В квартире есть всё необходимое: плита, душевая, туалет, горячая и холодная вода…

Ораторским мастерством за долгие годы работы на дипломатическом поприще советник-посланник овладел в совершенстве: не сбивался, иногда, где необходимо, выдерживал паузы, умел чётко и грамотно выстраивать предложения.

Знакомство продолжалось около получаса. Адам выслушал напутствия второго лица посольства и пообещал, что будет работать на полную катушку. На том и попрощались.

На следующий день ему предстояло встретиться с послом.

Он видел посла и раньше, его трудно было не увидеть. Лицо главы посольства мелькало в рейтинговых телепередачах, серьёзных газетах и деловых журналах. Это был известный и уважаемый человек, государственный и общественный деятель. Перед встречей Адам испытывал волнение, которое не давало ему собраться с мыслями. Он не знал, как преподнести себя послу, в каком русле будет происходить беседа, какие вопросы тот будет задавать. И это незнание привело его в замешательство, какое возникает обычно у студентов в день экзамена.

– Можете входить, – сказала секретарь, после того как по внутренней связи доложила послу о приходе Адама.

Посол, нагнувшись над письменным столом и подперев ладонью квадратный подбородок, сидел в массивном кресле на колёсиках. Лицо у него было задумчивое.

Завидев возникшего в дверях дипломата, он сбросил с себя маску задумчивости, поднялся, и они обменялись крепким рукопожатием. Адам подметил разницу: вялое, слабенькое рукопожатие со вторым лицом посольства и настоящее, мужское – с главой дипломатической миссии.

Адам автоматически оглядел кабинет, который был раза в два больше, чем кабинет советника-посланника. Вдоль стены, напротив кресла посла, тянулся длинный высокий шкаф, полки которого были сплошь уставлены книгами философов-мыслителей разных времен и русской интеллигенции, что свидетельствовало о широком кругозоре руководителя посольства. На самой верхней полке Адам заприметил саблю, окаймлённую восточными узорами и аккуратно примыкавшую к корешкам книг. «Наверняка острая – в один миг с лёгкостью срубит пару десяток непослушных чиновничьих голов», – подумал он.

Оба сели в кресла, и теперь их разделял внушительных размеров письменный стол. Позади посла на стене висела картина неизвестного художника, запечатлевшая смелого всадника, одетого в черкеску, талия которого перетянута кожаным поясом со спрятанным в ножны кинжалом. На голове всадника баранья шапка; белый конь несёт его по серпантину меж высоких гор и неприступных скал, а в ясно-синем, не омрачённом ни единым облачком небе парит гордый орёл.

Помимо сложенных в стопочку деловых папок и российского флажка на столе особо выделялась зелёная книга в твёрдом переплёте. Адам прочитал её название, состоявшее из пяти букв, выведенных восточным тиснением на русском языке: «КОРАН». То была священная книга магометан, отражавшая основные постулаты мусульманской религии, приверженцем которой являлся посол.

Веяло приятной прохладой: где-то тихо шелестел кондиционер.

Посол откинулся на спинку кресла и закинул ногу на ногу так, что щиколотка оказалась на колене; левую руку, сжав пальцы в кулак, он уткнул в бок. Глава дипломатической миссии был сыном Северного Кавказа, волевым человеком с принципами и моралью.

Благодаря стараниям и интуиции, которые даровал ему Аллах, он достиг в жизни всего, о чём обычный человек только мог мечтать: имел высокий статус в обществе, солидный вес в политических кругах и деловой среде, разъезжал на красивых дорогих машинах, являлся собственником элитной жилой недвижимости в Москве. Он, политический назначенец, никогда не делал карьеру во внешнеполитическом ведомстве, зато был полноправным хозяином в российском посольстве. Посол дружил с таджикским президентом, знаменитыми российскими певцами и другими влиятельными людьми, а остальные человечки, менее влиятельные, метившие на высокие должности, почитали за честь быть у него в друзьях. У него были обширные связи в России и на Ближнем Востоке.

– Ну что, Адам, будем знакомиться, – сказал он с кавказским акцентом. – Ты будешь кофе или чай?

Улыбка Адама стала естественной реакцией на предложение влиятельного человека.

– Чай.

Посол нажал кнопку внутренней селекторной связи, и секретарь тотчас появилась в дверях.

– Два зелёных чая нам принеси! – гаркнул он. – Не знаю, смог бы я эффективно работать без этого чудесного напитка.

Адаму тоже нравился зелёный чай. Он подметил сходство вкусов. «Это хорошо».