Ульяна Берикелашвили - Письмо Потомкам

Утром на четвертый день, как ни в чём ни бывало, я спустилась к своим воспитанникам вниз. С трудом перебинтовав заживающие раны, я облачилась в свою старую рясу. Это было единственное мое одеяние, позволяющее полностью скрыть и горло, и повязки.

Но, по ходу дела, вся конспирация с треском провалилась в первые же минуты.

Весь дом уже знал о произошедшем.

Наивная я.

Думала, что это останется между нами тремя.

– Вот если бы мы были там, то от тебя точно ни-че-го не осталось. – Заверяют меня Анна с Веннэ. Мы сидим во дворе, у фонтана. Дети бегают по саду, Кайн до сих пор сидит взаперти у себя в покоях, а эти две девицы капают мне на мозг.

– Да, если бы нам представился такой шанс…

Не в силах больше выслушивать девичьи мечтания, я обливаю их холодной водой из фонтана. Мокрые близнецы еле сдерживали себя, чтобы не вцепиться мне в горло. Я подхожу к ним вплотную, скаля зубы:

– Ну, так и быть, нападайте вдвоем. Я даю вам полное разрешение на применение силы. Вы можете спокойно убить меня! Только потом все кусочки соберите и кремируйте, хорошо?

Принимаю боевую стойку. Левую руку дальше, правую чуть ниже и перед собой. Ноги на ширине плеч. Сёстры смотрят на меня, еле сдерживая слёзы.

– Ну, что медлим? Начинайте..

Анна и Веннэ испуганно шипят на меня, не в силах понять мою ярость. Для них я из непробиваемой гувернантки за считанные секунды стала берсерком. Зрачки расширились, верхняя губа нервно дёргается и по-звериному приоткрывает клыки. Я протяжно вдыхаю воздух, в предвкушении удара.

– Извините нас, – шепчет более спокойная Анна и, взяв сестру за руку, уходит с ней в шифф. – Мы не думали, что вас это так обидит.

– В следующий раз следите за своими слова. Рано или поздно вам придется за них отвечать. К вечеру прочесть «Введение в историю Семейства шерн Альяринн» и написать сочинение в тридцать листов на тему «Как я вижу свое будущее в клановой системе гемм».

– Хорошо, – поклонилась Анна. Веннэ продолжала молча сверлить меня взглядом.

– В стихах. – Добавила я, глядя на нее. Веннэ еле заметно дернулась. – Использовать только вольный разностопный ямб.

Анна зашипела на сестру и та поклонилась.

– Мне необходимо, чтобы вы поняли. Любые ваши слова должны подчеркиваться поступками. Только тогда вы сможете обрести внутренний покой. Если вы решили, что я вам не подхожу – устройте мне испытание, как я вам сейчас. Так как вы – геммы, у вас без труда получится выполнить мое задание. Госпожа Рионн будет оценивать их.

Девочки ушли к себе, переругиваясь шепотом. Ещё немного, и я на самом деле надавала бы им сама подзатыльников. Когда дело доходит до ближнего боя, мышцы и рефлексы живут своей жизнью.

Поодаль, наблюдая за нами, перешёптываются няни Ангуин и Ариан. Перемывают мне кости, как обычно. Опять я не так влияю на юных гемм. Не то, что Рао. По сравнению с Тем, кто ушел, я слишком импульсивна. А вот няни – совершенно другое. Их с детства определяют в кормилицы, после усиленных тестов их обучают многому, как и нас в Монастыре. Можно сказать, по знаниям это были бы наши прямые конкуренты, если бы не их принадлежность к геммам. Их кровь действительно уникальна, она подходит каждому обращенному и помогает пережить изменения. У них отличительные одежды, расшитые ритуальными символами. Для них выковывают специальные браслеты, которые год от года украшают новыми драгоценными камнями. Чем богаче россыпь минералов на металле, тем выше ценность кормилицы для семейства. Ведь каждый означает вскормленного нового гемму.

У Ариан браслеты заполнены наполовину. Насколько мне известно, она старшая няня по традиции в доме шерн Альяринн и воспитывала когда-то саму Рионн. А вот у Ангуин это первое дитя, и её золотые узорчатые оковы пусты.

Малыш Андрей слабо растянулся на кресле и даже не агукает мне, как раньше, до коронации. Такой бледный и печальный… Вирус только начал перекраивать его клетки, и в любой момент он может забиться в конвульсиях.

У меня болезненно сжимается всё внутри. Но я знаю, что у Ангуин отменная кровь и ему будет легко перенести процесс становления. На семь лет она его няня.

– Ты не поможешь ему, льюти? – пищит кто-то у ног, и я вздрагиваю от неожиданности. Это Ума с букетиком цветов прибежала из сада, и теперь прижимается, игнорируя просьбы Ариан отойти от меня.

Вздыхаю огорчённо:

– Не могу, малышка. Он еще слишком слаб и может не пережить это.

– Но ему очень плохо! Ты же помогла мне, теперь нет больше этой ужасной боли, и Ариан меньше кормит, только когда мне не хватает сил для изменения! – золотые её глаза наполнены слезами, Ума не слышит ничего другого. Вернее, не хочет слышать. – Если мы расскажем им, то они поверят! И Андрей не будет так мучиться.

Ей жаль брата, ведь она знает, как это всё болезненно – день ото дня становиться геммой, теряя всё человеческое. Я нагибаюсь к ней и начинаю гладить по чёрным, как смоль, волосам:

– Милая, это наш секрет. Помнишь? Им пока не следует знать о моём знании. Я сама не уверена, что это поможет другим.

Ума кивает головой, как я научила её делать недавно, и… истошно начинает рыдать. Её няня подбегает к нам и, забирая девочку из моих объятий, начинает успокаивать её:

– Ну же, Ума! Не плачь! А ты! – это она уже мне. – Ты слишком жестока, чтобы быть Столпом! От тебя одни беды сегодня. Лучше бы тебя Кайн…

Она умолкает, понимая, что проявила излишнюю эмоциональность. Я понимаю Ариан – все мои действия идут против ее убеждений, против ее призвания быть няней. Я – слишком странный ширрах. Может быть, она где-то внутри ненавидит меня.

Усмехаюсь, опуская руки в прохладную воду фонтана. Что мне эта ненависть, Ариан? Меня ненавидели сильнее и не раз. Я настолько привыкла, что могу реагировать на это только иронией.

– Извините меня, я перешла границы дозволенного, – через некоторое время, усмиряя свой гнев, кланяется мне няня Умы. Второй раз за утро слышу от геммы эти слова.

Странное утро.

***

– Геммы никогда не вмешиваются в жизнь людей, ни прямо, ни косвенно. Единственно, Старейшинам и главам Вы не можете общаться с людьми за пределами – вас для них не существует. Вам запрещено без разрешения покидать Шим'Таа. Вы находитесь на собственном материке, на огромном расстоянии от Великой Империи. Вы подчиняетесь Совету, исполняете заветы Святейшей и молитесь только ей.

У нас урок Высших Действ. Присутствуют все, за исключением Андрея и Кайна.

Первый слишком мал, а со вторым всё сложнее.

На время урока мы почти друзья. Все распри за стенами покоев Становления. Здесь моё царство.

– А кому молятся люди? – вопрошает Тор, делая пометки у себя в криате. Это небольшое устройство позволяет записывать все данные стеклянным стилусом в капле крови. И всё остается в твоей памяти. Навсегда.