Валентина Карабаджак - Бог вам судья. Закон бумеранга

Алекс целует Марию в шею, туда, где учащённо бьётся её пульс.

– Ммм… – уже стонет она. – Так приятно любимый, – мурлычет она как довольный кот, который только что слопал всю сметану с горшка. – Не начинай, а то мы с тобой домой так и не доедем, да и Лиза, наверное, заждалась давно, а мы с тобой здесь вспоминаем свою молодость и отдаёмся сладостным грехам, на чём собственно держится и весь этот мир.

– Ничего страшного, пусть ждёт. Да и куда нам с тобой собственно спешить, ведь на часах без четверти два, а все нормальные люди в это время спят крепким сном младенца. А за Лизу нам не стоит вообще переживать, она у нас уже взрослая девочка и сама прекрасно готовит не хуже тебя. Хороший учитель – способный ученик. Твоя школа и я ею горжусь. Она даже разговаривает как ты, ну прямо слово в слово, – и легонько коснулся мочки её уха.

– Конечно милый. А ты как думал? Мы с ней говорим на всякие темы, мы же с ней родные люди: мать и дочь. Кто её всему обучит и научит, если не родная мать? Вот когда она выйдет замуж и родит свою Николь, то потом всем этим премудростям жизни будет обучать свою дочь. Лиза всегда мечтала родить лапочку – дочку, точную копию себя и назвать её Николь.

– Малыш, оказывается, что нас уже взрослая дочь. Когда же годы успели пролететь? Я даже не успел заметить, как быстро пролетели все эти двадцать с лишним лет, что мы с тобой женаты.

Мария поворачивается к мужу всем корпусом и посылает губами воздушный поцелуй.

– Милый, чтобы узнать, как быстро пролетели все эти годы, достаточно нам с тобой обоим лишь взглянуть в зеркало – морщины точно нам скажут как быстро и когда они пролетели.

– Женщина моя, мы с тобой фору любому молодому сможем дать, да и нос утереть, ведь тебе восемнадцать, а мне двадцать! Ты что забыла? Эх, ты, я в тебе так разочарован детка! – И старается придать своему лицу обиженный вид.

– Ай – ай – ай, прости родной, прости любимый, действительно, как же я про это могла забыть? Вот уже больше двадцати с лишним лет милый как мы с тобой вместе, а тебе всего лишь двадцать, ну а мне соответственно восемнадцать! Любимый, единственный, человеку столько лет, насколько он себя ощущает внутри. Ну что едем домой или встречаем здесь рассвет?

– Никакого рассвета, домой и только домой! – Берёт её лицо в обе ладони и легонько касается уголков её пухлых губ. – Я по тебе жуть как соскучился. А рассвет мы с тобой встретим в другой раз. Идём, – и, взяв её за руку, направился в сторону машины.

Алекс нажал на дистанционный пульт управления. Ворота открылись, и джип въехал во двор.

– Вот мы и дома. Слава Аллаху. Всё – таки, как ни крути, а лучше дома ничего нет. В гостях хорошо, а дома лучше. Я так соскучилась по дому, это просто не передать никакими словами.

– Ещё бы, меня дома не было, всего лишь пару дней и я уже соскучился, по дому, а тебя не было целый месяц. Я представляю, как тебе тяжело он дался. – Алекс смотрит на часы. – Ого, ни фига себе, начало третьего! Обалдеть! Ну что, выходим? Если да, то разреши тогда мне за тобой поухаживать жена, я ведь джентльмен детка. – И самодовольная улыбка озаряет всё его лицо. – Жди любимая, ты только жди и я вернусь.

– Жду дорогой, жду, с тысяча девятьсот семьдесят третьего года всё жду! – Старается сделать серьёзное лицо, но у неё ничего не выходит и она уже смеётся во весь голос.

– Детка, говоришь, что ждёшь меня с тысяча девятьсот семьдесят третьего года? – И присоединяется тоже к её смеху. – Ты никогда за словом в карман не полезешь. Вот за это я тебя и обожаю любовь моя. Ты всегда непредсказуема как сама весна и никогда не знаешь, чего от тебя ожидать в тот или иной момент.

Мария ничего не ответив лишь улыбнулась. Алекс вышел. Подошёл. Открыл дверцу.

– Девушка, разрешите за вами поухаживать! – Мило улыбнувшись галантно протянул супруге руку.

– Очень любезно с вашей стороны молодой человек! – Ставит свою ладонь на его, и, хоть она и стеснённая мини платьем, но, как всегда, грациозно выходит из машины; она в ладах со своим телом или, по крайней мере, производит такое впечатление.

Алекс открыл дверь своим ключом. Пропустил вперёд супругу. На пороге на своём излюбленном месте расстелился Малыш – их верный четвероногий друг. Едва дверь открылась, как Малыш встал, радостно скуля и виляя хвостом.

– Девочка моя, ты меня признала? – Мария опускается на колени и дёргает его за оба уха со всей ей прессу щей силой. – А теперь говори Малыш, ты соскучилась по своей хозяйке?

Малыш в знак ответа пару раз гавкнул и языком прошёлся по её лицу, тем самым показав хозяйке свою преданность и любовь.

– Девочка моя, вижу, что ты соскучилась по мне. Я по тебе тоже жуть как соскучилась. Малыш, а где твоя маленькая хозяйка? Почему она нас не встречает? Давай веди меня к ней.

Пёс побежал в сторону гостиной, откуда доносился приглушённый звук телевизора. Алекс тем временем подошёл к Марии. Молча протянул супруге руку и помог подняться с колен. Они вместе направилась вслед за Малышом. В гостиной на огромном диване мирно спала Лиза с пультом на руках, свернувшись в калачик.

– Лиза. Дочка. Ты спишь? – Окликнул отец дочь. – Мы пришли и с мамой дома.

Мария дёргает мужа за руку и тот поворачивается к ней лицом и недоуменно на неё смотрит.

– Тсс… – закрывает ладонью ему рот и смотрит на настенные часы. – Милый, тихо. Лиза спит, и это нормально, ведь на часах начало третьего.

– Да, конечно, – перешёл на шёпот и Алекс. – И какие мы с тобой после этого родители? Но, скажу тебе по секрету, что было просто класс, наивысший пилотаж. – У Алекса глазки опять заблестели, а на губах появилась его фирменная, лукавая и порочная улыбка. – Я согласен с тобой всё это повторить снова и снова, ох, как согласен детка. – И облизывает свои пересохшие губы, но уже через какие – то наносекунды его взгляд меняется и становится серьёзным. – И пусть молодёжь учится, у нас с тобой жена как нужно красиво заниматься любовью и дарить друг другу наслаждение.

– Ты неисправим Алекс, ей Богу неисправим, но ты мне нравишься именно таким. Я тебя люблю и обожаю любовь моя, такого разного и непредсказуемого, все твои пятьдесят оттенков.

Алекс притягивает супругу к себе и дарит ей страстный поцелуй, вкладывая туда всю себя целиком.

– А теперь идём к дочери, – шепчет она едва слышно мужу.

Алекс отстраняет легонько от себя супругу и смотрит пристально в глаза.

– Идём милая, – и, взяв её за руку, тянет за собой.

Слёзы радости подступили, к горлу и Мария уже себя с трудом сдерживает, чтобы не дать им вырваться наружу. Опускается на колени. Вдыхает её запах. Гладит волосы. Нежно целует.

– Доченька, мой сладкий, нежный и ласковый ребёнок, как же я соскучилась по тебе.