Наталья Струтинская - Аю-Даг. Роман. Второе издание

Мне хотелось радостей, я все еще горела желанием броситься вприпрыжку по сосновому лесу, прячась от вымышленных чудовищ и дикарей. А рядом со мной сидело далекое эхо моих желаний. Вася был слишком далек от этих шалостей, и я впервые почувствовала разницу в возрасте. Что мне от его понимания, тихой задумчивости и решительности, если я не могу, как раньше, вскочить ему на плечи, повалить на песок, засыпать камнями? Всем своим видом он воплощал мужественность, руки его были далеки от мальчишеской тонкости, а плечи – слишком широки. Я не могла себе позволить вольного поведения, как раньше. Почему? Что произошло за эти два года? Неужели я так отвыкла от него? Столько лет, проведенных вместе, закончились скованностью и растерянностью. Я почувствовала, что я стесняюсь его. Я боюсь сделать неверное движение, сказать что-то, что выдало бы мою стеснительность.

Василий был необычайно родным и чужим одновременно, и все же…

– Давай никогда не терять связи друг с другом, что бы ни случилось? – вдруг выпалила я невпопад.

Вася удивленно поднял на меня свои глаза. У меня внезапно возникла острая потребность в этом его обещании.

– Давай.

– Ты обещаешь мне? – я помедлила. – Все так странно. Все сильно изменилось. У меня чувство, будто что-то оборвалось. Я не хочу потерять тебя.

– Маша, о чем ты говоришь? – Вася нахмурился.

– Я имею в виду Диму, Колю – то, что с нами происходит. Мы стали другими. Почему-то я поняла это только сейчас.

– Я с тобой, мой друг, – он обнял меня за плечи. – Я всегда буду с тобой.

Сумерки начали опускаться на склоны гор. Нужно было вернуться к машине до наступления темноты. Лес стал еще более таинственным, чем днем. Он полнился тенями, сухие ветки хрустели под ногами. Мое воображение было перенасыщено и утомлено. День был наполнен впечатлениями, и мое усталое сознание уже не воспринимало той полноты воображаемого мира, которым был исполнен вечерний горный лес.

Когда мы были в машине, стало совсем темно. Вася включил фары. Мы двинулись по хрустящей дороге в обратный путь. Мы ехали в молчании. Мне вдруг стало неловко за свой порыв. Что заставило меня сказать все это? Я сказала как будто двусмысленные слова. Я посмотрела на Васю. Неясный свет редких фонарей вырывал из темноты его профиль. Было сложно понять, чем заняты его мысли. В отличие от его проницательности, моя находилась в зародышевом состоянии.

Я прислонила лицо к стеклу. Из приоткрытого окна дул свежий ночной воздух. Мне стало холодно. Удивительный контраст: знойный день и холодная, душная ночь. Противоречиво и гармонично было устроено это место. Мои мысли были подернуты дымкой, туманной казалась дорога. Или это стекло запотело от моего дыхания?..

Я плыла на большом белом пароходе. Вокруг было прозрачное, голубое море. Небо было чистое, и сверкало яркое солнце. Пароход приближался к берегу. Скалистый, крутой берег. Волны ударялись о вертикальную, выжженную солнцем коричневую каменную стену. Когда пароход подплыл ближе к берегу, я поняла, что стена эта большой старой башни, вокруг которой кружили чайки. Я и несколько матросов спустились в лодку и поплыли к этой стене.

По мере приближения к ней я понимала, что это место мне знакомо. Разве могла я раньше бывать в этом диком, заброшенном месте? Основание башни уходило в море, стена была покрыта каким-то налетом, походившем на ржавчину. На берегу повсюду лежали отколовшиеся гранитные куски. Несмотря на дикость места, я хотела сойти на берег.

И вот я стою на берегу, а передо мной зияет темный вход. Я была здесь. Я теперь совершенно уверена, что была. Внезапно из черноты входа вышел мальчик. Спотыкаясь о камни, он пошел навстречу мне. Я ускорила шаг. Что делает ребенок в этом заброшенном месте? Я подняла голову. На самой вершине башни, на развалинах, что остались от нее, сидели три чайки. И вдруг меня осенило, что башня – это старый маяк.

Мальчик приближался ко мне, и внезапно я поняла, что это Вася. Только ему не двадцать, как должно быть, а лет восемь. Мы стояли друг напротив друга, и я не могла понять, что произошло. Внезапно он повернул голову в сторону моря. Проследив за его взглядом, я заметила слева от себя шарообразный кусок горы. Я находилась в нашей бухте. Но маяк… Откуда здесь маяк?

Яркий свет. Яркий солнечный свет бил в глаза. Я сощурилась. Машина стояла перед домом деда, и свет фонаря освещал подъездную дорожку. Я с трудом открыла глаза.

– Мы приехали, – улыбнулся Вася. Он сидел на водительском кресле вполоборота ко мне. Его лицо скрывала темнота.

– Спасибо за день, – сказала я. – Мне очень понравилось.

Я посмотрела на него в ожидании ответа, но наступила пауза.

Я открыла дверь и вышла из машины.

– Может, зайдешь?

– Уже поздно. Не хочу беспокоить, – он положил руки на руль.

– До завтра, – сказала я и хлопнула дверцей.

Машина дала задний ход. Я стояла у калитки и смотрела вслед удаляющимся фарам. Вася уезжал. Два огонька, как маленькие маяки, сверкали в непроглядной ночной тьме. Подумав об этом, я вспомнила маяк из сна. Странно, что это сравнение пришло мне на ум сейчас.

Во всех окнах горел свет. Было часов восемь вечера, повсюду стрекотали цикады. Я поднялась на крыльцо. Снимая босоножки, я услышала из раскрытой двери кухни приглушенные голоса. Мама и дедушка сидели за столом, мерно потягивая смородиновый чай. Даже здесь я чувствовала его тонкий аромат. Дверные занавески чуть надувались от легкого сквозняка, но дома все равно было душно.

Попив ароматного чаю, послушав вечерние разговоры, какие обычно происходили у нас после жаркого летнего дня, замученная зевотой и утомленная пережитыми впечатлениями, я отправилась спать.

Как только моя голова коснулась подушки, я сразу же погрузилась в глубокий сон.

Василий приехал ровно в два часа дня. Его черный «дефендер» блестел в лучах послеобеденного солнца. Я села на заднее сиденье, и мы медленно покатили по улице. Мама и бабушка замерли у калитки со смородиновыми листами в руках. Я помахала им в заднее окно, и они направились к дому.

Как только мы выехали на выездную дорогу, которая, петляя по склону, вливалась в поток шоссе, Вася нажал на педаль газа. Машина взревела и, казалось, напрягая все свои силы, рванула в гору. Я откинулась на спинку сиденья от внезапного толчка. Вася, улыбнувшись на мое «ой», только еще сильнее надавил на газ. Обернувшись, я увидела, что за нами едет серебристая «шкода», еле заметно моргая раскосыми фарами, а за ней гудит синий старенький «БМВ». Я весело помахала им рукой. За ними, внизу, я разглядела голубой кусочек моря, а через некоторое время мне открылся вид на весь городок, который все быстрей удалялся, погружаясь в прозрачный туман.