Наталья Струтинская - Аю-Даг. Роман. Второе издание

Мы пошли за потоком речки, бежавшей по гладким камням вниз. Спустившись по каменным выступам, мы вышли к трем порогам водопада, образовавшим что-то вроде купелей. Они находились друг за другом на разных уровнях. Их обволакивала легкая дымка водяных брызг. Зеленые, поросшие пушистым, мягким мхом камни окружали купели, – вода здесь была голубая и прозрачная, виднелось каменистое дно. Сюда доносилось лишь легкое шуршание водопада и слышалось журчание воды.

– Ты стоишь на камнях, на которые когда-то ступала нога древних тавров и греков, – он косо посмотрел на меня и усмехнулся, заметив волнение на моем лице.

– Чья же еще нога сюда ступала? – я попыталась придать своему голосу веселости, но вышло несколько высокомерно.

– Итальянцев, татар, – его рука скользнула к вороту рубашки и начала медленно расстегивать пуговицы. – Сюда заходили караимы и болгары.

– Караимы? – я невольно опустила глаза на его оголившуюся загорелую грудь. – Кто такие караимы?

– Это такая немногочисленная тюркская народность. – Вася снял рубашку. – Они жили на территории Крыма, Западной Украины и Литвы.

Знать бы еще, что это за тюркская народность!

– Что ты делаешь?

– Знаешь, что это? – он указал на голубую воду. – Это называется «Фонтан любви». Видишь, наверху камень напоминает формой сердце и раздваивает поток воды? Я хочу в нем искупаться.

– Вода же ледяная! – я невольно вздрогнула, хотя здесь, в достаточном удалении от водопада, уже ощущалась духота.

– Люди приезжают сюда из других городов, чтобы коснуться этого места, а я здесь живу и, думаешь, не воспользуюсь таким шансом? – Вася снял ремень с джинсов.

– Ты с ума сошел, – заключила я, хотя меня так и подмывало залезть с ним в воду. Мне становилось жарко, солнце было в самом зените, раскалив дневной воздух. И даже в лесной тени господствовали горячие порывы ветра.

– Может быть, – усмехнулся он и неожиданно прыгнул в воду.

Здесь было достаточно глубоко, хотя можно было разглядеть каждый камушек на дне – настолько прозрачной была вода. Василий подплыл к большой каменной глыбе, с которой падала вода.

– Марусь, хочешь ко мне?

– Я еще не совсем потеряла голову, – я стояла на камне и завистливым взглядом наблюдала, как он подставляет руки под потоки воды.

Мне становилось нестерпимо жарко, щеки запылали: от желания, волнения, сомнения и страха. Вода так и манила, но разум останавливал.

– Ну как хочешь, – Вася подплыл ко мне и, встав на выступающий из воды камень, оказался на одном уровне со мной. – Дай мне рубашку, пожалуйста.

Я повернулась за рубашкой, и в тот же момент на меня полетели холодные брызги. Я вскрикнула и, отскочив, метнула на Василия напускной ненавидящий взгляд.

– Что ты делаешь! – я выпустила в Васю ответную порцию брызг.

Освежающие капли стекали по моим рукам, щекоча запястья и падая на колени.

Я наклонилась к воде, он подхватил меня, и в то же мгновение мою грудь обдало огнем. Я оказалась в воде.

Она не была настолько ледяной, как в горной речке, но теплом не отличалась. Я нащупала на дне скользкий камень и встала на него, держась за Васины плечи.

– Вася!! – я была в восторге от того, что я все-таки оказалась в воде. – Что ты делаешь! Я заболею!

– Не заболеешь, – он поддерживал меня за талию. – На улице сорок градусов – ты пока из воды вылезаешь, уже высохнешь.

– Да ну тебя! – я оттолкнула его и вылезла из воды. Мокрые волосы облепили лоб и плечи, легкое светлое платье прилипло к телу. Вася вышел следом. Его мокрые черные волосы топорщились ежиком, по телу стекали серебристые капли.

Я села на камень и скрутила волосы. На меня полилась тонкая теплая струйка.

– Заледенела? – улыбаясь, он опустился рядом со мной. Я не ответила, глядя в другую сторону. Какая самоуверенность! Как хорошо, что он проявил самоуверенность. Но я обиженно надула губы, изо всех сил стараясь сдержать улыбку. – Хорошо освежает, правда?

– Нет, не правда, – я повернулась к нему.

– Да не говори глупостей! Я же вижу, что тебе понравилось.

Я рывком встала. Нужно было держать себя обиженно и достойно. Я направилась вниз по тропинке. Он пошел следом, накинув мне на плечи свою рубашку. От легких потоков воздуха по моему телу побежали мурашки. Холод ушел, уступив место разгоняющему горячую кровь учащенному сердцебиению. На мокрые ноги налипала прозрачная пыль. Все, что мне сейчас хотелось – это отомстить Васе. Я еле сдерживала подступающий смех. Я скинула его рубашку, развернулась, бросила ее ему в грудь и, крикнув, чтобы он убирался со своей самонадеянностью восвояси, побежала по мокрым камням вниз.

Справа шумела ледяная вода, слева каменные валуны круто уходили вверх. А я бежала, лавируя на камнях, босыми ногами соскальзывая с камня на камень и с трудом удерживая в правой руке скользкие босоножки. Я вновь ощущала себя дикаркой: волосы крупными завитками развевались, играя на моих плечах и спине, подол платья раздувал ветер, а ноги ступали по диким, влажным камням. Я бежала по лесу, по берегу ручья, я бежала вперед, имея своей целью золотистый просвет впереди, там, где потоки воды скрывались среди камней и кустарников и убегали куда-то вниз. Солнце здесь косыми лучами проникало сквозь густую листву, а впереди я видела единственное яркое окно в этом сумеречном мире.

Я стояла на теплой, сухой земле. Острые ветки щекотали мои ноги. Ветер бил в лицо. Я держалась за ствол тонкого дерева, у меня кружилась голова. Яркое солнце било в глаза, ослепляющее, горячее. Тихое «о, Господи!» вырвалось у меня. Кого еще мое подсознание могло вспомнить в это мгновение, настолько же ослепляющее, как и яркий свет, озаривший его. Совершенство, абсолютное, как истина, сила, вечная, неумолимая, жизнь, дарованная Создателем.

Я стояла на краю обрыва. Далеко внизу, покрытые влажной дымкой и прозрачным светом, зеленым лесом и бархатной травой, ровным каньоном расступились склоны гор. Они были слишком далеко и слишком близко, казалось, я могу дотронуться до них рукой. Это было похоже на живописную картину искусного художника, увидевшего во сне долину Вратов Рая. Одинокая птица летела между склонами, лавируя, то опускаясь, то поднимаясь. Мне казалось, я лечу вместе с ней.

Я впервые почувствовала, как я дышу. Казалось, мои легкие наполняются золотым воздухом, животворящим, наполненным мелкими каплями сладкой росы. Свежесть, несвойственная этому времени дня, летела мне навстречу, проникая в каждую клетку моего тела. В объятиях ветра я чувствовала себя совершенной, как и все вокруг меня, я ощущала себя частью общего потока. Я была неотъемлемой крупицей этого незыблемого мира. Я была птицей, видевшей перед собой лишь голубое небо, золотой диск солнца и ветер, – сильный, живительный ветер!