Татьяна Леонтьева - Полтора килограмма соли

Федя молчал и смотрел на меня с каким-то даже возмущением.

– Да? Интересно. А у меня так семь с половиной.

Мы достали линейку и измерили. У меня оказалось семь. У Феди семь с половиной.

Потом я носилась с этим тестированием и Янку тоже прогнала по вопроснику. Так вот. Янка ответила, что у нее – три. Три сантиметра длина пальца.

А в другой раз она заявила, что средняя скорость пешехода шестьдесят километров в час. Я посмотрела на нее с неуверенностью. Я, честно говоря, сама ни за что не сказала бы, какова она – средняя скорость этого самого пешехода. Но вот это «шестьдесят километров в час» – это как-то с пешеходом не вязалось. Не звучало, что ли. Я кричала:

– Кевич! Ну ладно – я! Ноты же кандидат наук!

Янка прикладывала к груди руку и объясняла:

– Так я ж филологических!

Так что, знаете ли, у всех у нас есть белые пятна в картине мира. Та же Янка совсем недавно узнала, что Египет-в Африке. Я ни за что не скажу, где находится какой-нибудь Бангладеш. Ну а Алена… Алена вот долгое время думала, что Америка – в Европе. Как это так, вы спросите. А воттак. Америка в Европе-и точка. Как хотите? – так и понимайте.

Ну и, казалось бы, куда мне со своим Зощенко соваться, умершим до революции? Нет же, я сидела и думала: «Ну как же так не читать Улицкую? Ну вообще, ну вообще, о чем разговор?»

И я таки смаргивала и отводила взгляд. Нет, конечно, я не хмыкала и не крякала, но как-то так, по-моему, сразу всем становилось понятно, что я сижу и думаю: «Ну вообще».

Янка в такие моменты пыталась продолжать разговор как ни в чем не бывало. Алена сидела рядом, сняв улыбку. Янка держала ее за руку, как бы говоря: «Ты с нами. У нас все хорошо». Но всем троим было понятно, что общаемся мы с Янкой вдвоем, а с Аленой нас связывает только Янки на рука.

Поэтому Алена уходила раньше, а мы оставались до самого закрытия. А потом она перестала ходить с нами. Зато часов в десять начинала звонить Янке и спрашивать, когда она явится домой.

Сначала Алене говорилось «полчаса», потом «часок», «еще часок». Потом Янка выбегала на улицу и вела с Аленой какие-то подробные переговоры. А я сидела одна и смотрела по телевизору «Симпсонов» под аккомпанемент «Нирваны». В «Килл Фише» постоянно показывают «Симпсонов» без звука.

Потом Алена бросала трубку, или Янка бросала трубку. В общем, неизменно кончалось все тем, что мы оставались до закрытия бара. То есть до двух часов ночи. К этому моменту суть была уже почти достигнута, и мы свободно обсуждали вопросы мастурбации или психоанализа. Особенно же мы любили поговорить об алкоголизме, о формах похмелья и о смысле борьбы с вредными привычками.

– Кевич, – говорила я, – у тебя все хорошо?

– Тьфу-тьфу-тьфу, – говорила Янка и скорее искала что-нибудь деревянное, чтобы постучать. – У меня действительно все хорошо!

– Ну а вот если у тебя все хорошо, почему же ты пьешь, как лошадь?

– Не знаю, – пожимала она плечами, – люблю я это дело – пить. И не вижу никакого смысла бросать. Работе это не мешает. Личной жизни… – И тут Янка осекалась.

Я жаловалась, что от меня уехал Коваленко. И что все у нас не слава богу. Поэтому что еще остается делать, как не квасить без остановки. Янка вдруг признавалась, что у нее с Аленой тоже не все хорошо. Ну вот, для начала, Алена запрещает Янке пить. Ну и не только это. Ну вообще многое. Вот, например, Янка ведет хозяйство, а Алена даже стиральный порошок не может купить. Ну или вот книжки… Или вот в постели…

Эти разговоры проистекали уже за пятым бокалом. Я рассказывала про нашу с Коваленкой статистику оргазмов (от двух до семи в будний день и от семи до двадцати – в выходной). Янка возбужденно кивала и приговаривала: «Да! Вот это я понимаю».

…Потом мы пытались ловить машину или вызывать такси. И начиналась адская дорога домой. Потому что от этой географической середины никому из нас ехать до дома не удобно. Я так вообще постоянно оказывалась перед мостами и ждала, пока их сведут. Можно догадаться, в котором часу мы добирались до своих диванов.

Янка даже и до дивана-то не добиралась. Это меня никто не ждал дома, Коваленко торчал в Томске и не названивал мне, как Алена, спрашивая, где меня носит. Поэтому я приходила и бревном валилась на постель. А Янку дома ждала разъяренная подруга. И Янка шла на кухню и валилась куда-то под стол, сиротливо закутавшись в плед.

В конце концов Алена все-таки допекла Янку, и вот она… решила бросить пить.

…На днях я позвонила и проныла в трубку:

– Давай встретимся, Кевич, а?

– Да, Татьяночка, вот я завтра могу. Алена как раз пойдет на корпоратив, и потом мы где-нибудь в центре с ней встретимся. Только это… Это…

– Что – это? – пугаюсь я.

– У меня тут обстоятельства…

Я замираю:

– Какие?

– Я решила бросить пить.

– Да ну!

И принимаюсь ее поздравлять и доказывать, что можно при встрече пить чай. Чтобы она не робела.

Но мне, честно говоря, не верится. Все что угодно, но не это!

На этот раз мы выбрали «Килл Фиш» на Сенной.

– Может, в «Белочку» пойдем? – предлагаю я. Про эту «Белочку» я уже сто раз слышала, но никто не хотел меня туда сводить.

– Да видишь чё, Татьяночка. В «Белочке» шумно и поговорить нельзя толком. В «Белочку» можно только пьяными в хлам идти. И играть там в настольный футбол или пить дальше.

– Ну тогда это да, пока отменяется…

– Да, отложим пока, – хехекает Янка.

В «Килл Фише» мы бодренько заказываем чайник чаю на двоих.

– Сегодня дамам коктейль в подарок! – возвещает бармен.

Янка хмыкает.

– Да ладно, давай я два выпью. Ну или вообще откажемся, – предлагаю я.

– Не, давай посмотрим, какие тут есть коктейли… – задумывается Янка. – Вот, вот этот нам, пожалуйста! Это что такое?

Это оказывается шампанским с ликером.

После шампанского с ликером Янка говорит:

– Нет, ну я не то чтобы совсем бросила пить. Я просто решила не каждый день пить. Просто самое главное – это не напиваться.

– Это точно, – одобряю я.

– А по праздникам… и если есть повод…

– А у нас сегодня есть повод?

– Ну есть, – приосанивается Янка. – Я себе третью работу нашла!

– Во даешь! Какая же ты молодец…

И мы берем пива.

После пятого бокала мы оказываемся в «Белочке». Там Янка играет в настольный футбол. Я от футбола отказываюсь, после того как забиваю гол в свои ворота.

Я пляшу, и какое-то время мне это удается, пока не брякаюсь на пол и не ударяюсь коленкой. После этого мы выкатываемся и устремляемся к метро. Янка на ходу пишет эсэмэски, наверное, Алене.

– Черт! – кричит Янка. – На метро опоздали!

Мы приземляемся на каменную скамеечку. Янка продолжает тыкать в экран, а я просто повисаю в пространстве. Мне кажется, я рею, как флаг. Вот так беспорядочно болтаясь, я случайно поднимаю голову и тогда вижу Алену.