Петр Алешкин - Победитель. Пьеса и киносценарии

Любаша стала помогать матери убирать со стола.

Егор пересел с табуретки на сундук и открыл тетрадь. Николай встал, перекрестился на икону и подсел к брату. С другой стороны рядом с Егором пристроился Игнат Алексеевич.

Е г о р (читает вслух): «Мирской приговор»! Мы ждали после падения барского режима счастливой вольной жизни, а между тем после недолгой передышки видим, как в новом виде восстанавливаются все тягости и весь гнет старого строя. Мы решили поэтому изложить все наши горести, обиды и жалобы по пунктам… (приостановился, глянул на отца). Лучше, должно, надо сказать после падения царского режима, а не барского.

И г н а т А л е к с е е в и ч: Не в этом суть. Читай дальше.

Е г о р: В поставленных над нами властях мы почти не видим знающих и понимающих наше земельное хозяйство людей, а чаще встречаются никчемные, бесхозяйные, неумелые люди, настоящие никудышники, которые во все мешаются, все путают, злоупотребляют своей властью, не отдавая нам никакого отчета и не зная над собой управы. Никто их не уважает и настоящей властью считать не может… Это правильно, (снова глянул на отца). Какой из Мишки хозяин, а сопляк Андрюшка член совета. Смех, издевка над народом, (ухмыльнулся и начал читать дальше). Всего хуже приходится всем нам, простым людям, от господ в кожаных куртках, зовущих себя агентами чрезвычайных комиссий. Эти ведут себя с нами, словно завоеватели в покоренной стране, и от них никто не может чувствовать себя в безопасности. Над ними нет никакого закона, а их произвол – всем закон…

М а р и я П е т р о в н а (сердито мужу): Ты чаво затеял? Мало вас Маркелин учил? Чаво затеял-та? Сам, старый вергугуй, в петлю лезешь и сынов тянешь. Сынов не путай…

И г н а т А л е к с е е в и ч: Отвяжись!

М а р и я П е т р о в н а: Сам лезешь, сынов не путай!

Егор прочитал, закрыл тетрадь.

И г н а т А л е к с е е в и ч: Ну как?

Е г о р: Тут у вас обращение к крестьянам других дере¬вень, а как они узнают? А рабочие?

И г н а т А л е к с е е в и ч: Если сход согласится, по деревням пойдем, чи-тать будем… Сумлевается кое-кто, надо ли?

Е г о р: Вот и я…

И г н а т А л е к с е е в и ч: Надо-надо! Моготы нет терпеть. И просвета нету. Покуда весь народ слова не скажет, так и будет править лихо на Руси. Ежли власть трудового народа, пущай народ и правит, а не под Маркелинскую плетку пляшет. Мы решим, решим!

М а р и я П е т р о в н а: Сынов, говорю, не путай…

И г н а т А л е к с е е в и ч: Ты зачем на паперть полез, а? Если б не расстрел, я б с тобой чикаться не стал, не одну б хворостину измутызгал о хребет, неповадно чтоб было…

Е г о р: Я не сам, вытянули.

И г н а т А л е к с е е в и ч: Вытянули его… Головы нет? И с этим… Чиркуном не вожжайся, подальше держись. Никудышный он человек. Поплачет из-за него народ, ой поплачет… И эта… боле на сход не вздумай явиться. Знай дело свое, ты отпускник, отдыхай, копи силы, а к нам не лезь. Ты отстал… оборкаться не успел, да и не к чему… тут без тебя жисть кутыркнулась, раздрызганная стала, все, как слепые посеред леса, один туды тянет, другой сюды. Никто не знает, где дорога, а все указывают. Иной, скороземельный, таким соловьем поет, точно, мол, знает, за каким бугром рай, заслушаешься, бегом бежать следом охота, а приглядишься… Неча те делать на сходе, отдыхай. Сами как-нибудь расхомутаемся, с матерей будь… Вершу помогай Николаю плести. Верша – это хорошо. Весной жрать нечего будет. Можа, рыбкой перебиваться будем…

Двор Гольцова. Вечер. Полумрак. Егор и Настя стоят молча обнявшись возле угла сарая.

Е г о р: Касаточка ты моя! Как я тебя лелеять буду!

Донесся скрип двери от избы попа, и они отпрянули друг от друга, оглянулись на избу.

Е г о р (шепотом): Отец?

Н а с т я: Не знаю… Вряд ли. У нас сейчас полно незваных гостей.

Е г о р: Кто?

Н а с т я: Комиссар с красноармейцами, Мишка Чиркунов и этот… комсомолец Андрюшка.

Е г о р: Зачем они явились?

Н а с т я: Пить самогон.

Е г о р: Я считал, что продотряд в Мучкап ушел. Сам видел, как они уходили с обозом.

Н а с т я: Это Маркелин зерно повез, а комиссар остался с тремя бойцами. Утром Маркелин сюда вернется с интернациональным отрядом латышей.

Е г о р: Зачем?

Н а с т я: Они говорят, что где-то рядом боевая дружина Антонова стоит, в Андрияновке, что ль. Маркелин туда заглянуть хочет с латышами…

Мишка Чиркунов осторожно выглядывает из-за стога сена и достает из кармана револьвер. Замирает. Потом поднимает револьвер и начинает целиться в них. Долго держал Мишка револьвер в вытянутой руке. Опустил. Вытер лоб, прислушиваясь к разговору Насти с Егором.

Настя (прижалась своей щекой к щеке Егора и шепнула): Какие у тебя щеки холодные… Долго ждал? Замёрз?

Е г о р: Ничего. Зато теперь на душе жарко… Отец сказал, что в воскресенье сватов пришлет. Два денечка всего осталось. Он сказал, что разговаривал с твоим отцом.

Н а с т я: Я слышала, как папа маме рассказывал об этом.

Е г о р: И что мама?

Н а с т я: Не против, только говорит, мало годков мне…

Е г о р: Ну да, мало. Восемнадцать уже исполнилось… А как к Мишкиному сватовству она отнеслась?

Н а с т я: Рассказали уже?

Е г о р: А как же… Первым делом… Сам-то он разговаривал с тобой, прежде чем свататься?

Мишка, сидя в омете, при этих словах Насти снова поднял револьвер, стал целиться в них.

Н а с т я: Говорил, проходу не давал… Я сказала ему, чтоб он сватов не слал. И себя, и нас в неудобное положение не ставил. Лишние сплетни… Но он прислал. Мама сказала сватам, что молода я еще, да и время сейчас не свадебшное…

Е г о р: А вздыхаешь чего? Мишку жалко? Жалко, что отказала?

Мишка в омёте опустил револьвер, прислушиваясь.

Н а с т я (прикрыла ладонью Егору рот): Что ты мелешь?

Е г о р: А ты чего вздыхаешь?

Н а с т я: Долго свадьбы ждать… Пост только начался. До пасхи далеко. А по нынешним временам день – год. Один день всё перевернуть может… Папа опасается, что церковь закроют, а его сошлют на Соловки. Ходят такие слухи по Борисоглебску. И нынешний комиссар, хоть и в гостях у нас, а всё пытается поддеть папу, унизить. Горько…

Г о л о с: Вот они где, голубки!

Подошли двое. Красноармейцы из продотряда. Один – высок ростом, мордастый, другой пониже, вертлявый, шустрый.

Ш у с т р я к (посмеиваясь): Долго вас искать пришлось… Нагулялись? Пора баиньки. (Егору). Ты, длинноногачий, дуй домой… Мамаша заждалась!

Е г о р: Сейчас провожу и пойду.

Ш у с т р я к: Да не, ты не понял… Ты иди спать, а ей еще рановато. Ступай добром, будь щедрым, попользовал¬ся – другим дай…

Шустряк ухватил Настеньку за ру¬ку.

М о р д а с т ы й (сильно толкнув Егора в грудь): Ступай, ступай!

Егор от удара попятился и, закипев, со всей силой двинул в круглое лицо красноармейца. Боец охнул, схватился за свое лицо, согнулся, а Анохин кинулся к Настеньке и шустряку, сцапал того за шиворот, легко рванул к себе, оторвал от девушки.