Владимир Владыкин - Распутица. Роман в пяти частях

– Признаться, я тоже. Но сама судьба нас опять свела… Сколько лет не виделись?

– Прошу тебя, не надо, куда ты едешь?

– А ты где живёшь, туда и отвезу.

– В Новых Черёмушках.

– А ко мне по старой дружбе не хочешь, посидим, вспомним молодость?

– Разве ты не женат?

– Женат, но наследника нет. После тебя у меня всё идёт кувырком. Одна в столице выкинула, вторая как пуганая ворона, боится рожать. Её старшая сестра в родах умерла…

– Ничего, покажи её психологу…

– Я сам психолог! Но, видно, без толку… Ушла она, с моими стариками не ладила. Как и ты, учительница, но только техникума.

Марик подвёз Аллу домой и сказал, что хочет посидеть с ней в ресторане, а то с детьми она сама станет дитём. Марику казалось, что она буквально светилась детской ангельской чистотой. Хотя ту, которую любил, он тогда же и потерял, а теперь перед ним совсем другая женщина, но не менее желанная, чем та, которую похоронил в своей памяти…

– Я подумаю…

– Телефон мой… – он быстро набросал на листочке и подал ей. Алла смущённо улыбнулась, как ей показалось, вежливо. Он смотрел на неё, прикрыл глаза в знак одобрения этой счастливой встречи. Значит, когда-то он заронил ей в душу что-то хорошее, что она и через много лет не оттолкнула его, а может, поняла, что обманулась в ожиданиях, муж оказался совсем не тем, каким ей тогда представлялся.

После того разговора с Евгенией Алла, естественно, уже не могла проводить урок в душевном спокойствии. Но всё равно что-то рассказывала детям. Тот урок был последний. Она положила в учительской классный журнал, взяла тетради учеников, чтобы проверять дома. Михаил наутро собирался в рейс, она как никогда была не в духе. Сын Виталька сидел рядом и делал уроки. Алла всегда верила мужу, а теперь сомнения сизыми крыльями кружили в сознании и словно хлопали её по лицу: она краснела и слегка вздрагивала оттого, что информация могла подтвердиться. Эту женщину в дублёнке с привлекательной внешностью, с похотливыми пухлыми губами, несколько приплюснутым тонким носом и большими голубыми глазами, наверное, Миша знает. Он снабжает многих знакомых модными тряпками. Вот только жаль, что она не знает её имени. Но если обрисует словами внешность этой женщины, он тотчас поймёт, какая стерва к ней приходила. Алла понимала, что муж нравится бабам и они готовы отбить его любой ценой. Если женщина заговорила о другой женщине, с которой Миша спутался, значит, она перешла той дорогу и с помощью неё хочет отбить у Аллы мужа.

Она решила поговорить с Михаилом после ужина, а сейчас приказала себе докончить проверку тетрадей. Но только приступила к работе, как снова посторонняя мысль отвлекла, она задумалась, приложив ручку к губам: «А что это тебе даст? – спросила она у себя. – Он, конечно, придумает, что ответить, а я в его глазах буду выглядеть ревнивой дурой. Эта женщина, наверное, хочет, чтобы мы поругались, чтобы я безумно ревновала. Но этого она от меня не дождётся, нет, ни за что не дождётся! Неужели Миша способен мне изменить? А почему бы и нет? – слышала она в себе посторонний, спорящий с ней голос. – Но тогда эта должна быть женщина выше меня по интеллекту и чище душой. Правда, таких, как я, не очень много. Та женщина низкая, падшая, если посмела затеять интригу и запутать меня в ревности. Наверное, всё-таки нужно спросить у него, что это за женщина. Но сразу видно, что у неё грязные намерения». Алла стала продолжать проверку ученических тетрадей, отключившись от посторонних мыслей. Ведь к этому она приучила себя ещё со студенческой поры, что у неё прочно вошло в привычку.

Закончив проверку тетрадей, она вышла в большую комнату, где Михаил всё в той же позе лежал на диване и читал еженедельник «За рубежом», а рядом лежал журнал «За рулём». Это было обычное для мужа чтение периодики. Он любил также с сыном сыграть партию в шахматы, чему научил его, и Виталька часто просил отца поиграть с ним. Михаил всегда играл честно, без поддавков, приучая сына к самостоятельному мышлению: чтобы мысленно продумывал многоходовые комбинации, выбирал наиболее рациональный план и подготавливал почву для последующих ходов…

Алле часто было жалко сына. И она иногда в шутку говорила:

– Ну хотя бы раз дал ему выиграть, разве ж можно так жестоко обыгрывать сына?

– Шахматы, ты знаешь, логическая игра, надо постоянно шевелить мозгами, – парировал Михаил, – а иначе он никогда не научится интересно играть. Имей в виду, в деловой жизни нужно уметь думать, иначе ничего не добьёшься, и тогда тебя легко обойдут конкуренты…

– Ну тогда показывай, как нужно выигрывать. Какой же прок всё время проигрывать, у него просто пропадёт интерес.

– Ничего не пропадёт! Наоборот, проснётся небывалый азарт, и обретёт уверенность победителя. Между прочим, Виталик уже может разыгрывать несложные комбинации.

– Да-да, я вижу, как он всякий раз плачет, когда ты ставишь ему мат.

Виталька сейчас ещё не решил задачу по математике. Причём в школе он учился хорошо, но учила сына другая учительница. Алла так сама захотела, из-за чего в своё время она поругалась с мужем, который настаивал на том, чтобы жена сама учила сына; она же считала, если бы он был в её классе, тогда бы другие учащиеся думали, что к сыну она относится не столь требовательно, как к ним, то есть попросту они бы его ревновали.

– Ну что, Миша, ужинать будем? Я думала, что ты уже приготовил, – подошла она к супругу и рукой провела по его светло-русым волосам.

– Ой, извини, зачитался, – он взял её руку, преподнёс к губам несколько наигранно.

Алла снисходительно улыбнулась и позвала мужа на кухню.

– Как твои дела?

– Спасибо, пока всё превосходно. Завтра еду в Польшу, а потом и во Францию, остановлюсь там на сутки. Возьмём груз и махнём прямиком в Ниццу.

– А у меня для тебя есть неприятная новость, – она внимательно посмотрела на мужа, который положил на грудь журнал и приготовился слушать.

– Любопытно, я весь во внимании…

– Сегодня ко мне приходила какая-то странная женщина, правда, не назвалась, но вела она очень развязно. И о тебе отзывалась как-то очень неуважительно. Ты, может, знаешь, кто она такая?

– Не имею представления, о ком ты говоришь? – искренне изумился муж. – А при чём тут я и какая-то сумасшедшая? И что же она говорила? – спросил он лишь для того, чтобы что-то сказать, и опять взял в руки журнал, демонстрируя равнодушие.

– Про какую-то ещё женщину, но я не стала выслушивать её бред. Я правильно поступила? – она выразительно посмотрела: «Ну, как ты будешь выкручиваться»? – кажется, говорил её взгляд.

– Ты сомневаешься? Почему ты думаешь, что она обо мне говорила неуважительно, что ты под этим подразумеваешь? – после длительной паузы переспросил муж.