Сергей Бурлаченко - Волшебный дом

– Нашёл случайно, – соврал мальчик. – Это опасная побрякушка. Как действует, мне неизвестно. Знающие люди утверждают, что у некоторых минералов есть душа. Она может вступать в диалог с душой любого живого существа. Если, конечно, захочет. Так вот, этот камень – говорящий. Если вы его попросите, он ответит вам на ваш вопрос. Только объясните сначала, чем вас так задела моя шутка про красную одежду палача? Я не имел в виду ничего плохого. Просто бывают случайные совпадения, от нас никак не зависящие, но впоследствии заставляющие людей зависеть от них. Я подумал, что вы можете попасть под дурное влияние случая и растеряться. И хотел вас об этом предупредить. Praemonitus praemunitus.

– Это что?

– Латынь. «Предупреждён – значит вооружён».

Кожан разозлилась:

– Мухин, ты что, сошел с ума? За кого ты меня принимаешь, бродяжка? Дай сюда эту стекляшку и… и не пудри мне мозги!

Мальчик прикрыл браслет ладонью левой руки и спокойно сказал:

– Вы очень хотите со мной поговорить, Майя Сизифовна. Но вам что-то мешает. Помеху легко устранить. Вам кажется, что вы попали в идиотскую ситуацию, но вы ошибаетесь. Ситуация самая обыкновенная, вроде случайного столкновения двух прохожих на пешеходном переходе. Перестаньте об этом думать, и всё. Я – это я, вы – это вы, мы свободны и независимы друг от друга, как два пешехода или как падающие на землю по разным траекториям капли дождя. Дождь сам по себе случаен, он всего лишь бессмысленное совпадение нескольких метеорологических условий. Он кончится так же внезапно, как начался. Но совпадение, случай – это ещё не история. А людей связывают друг с другом только истории. Они могут длиться столько, сколько им заблагорассудится. Даже быть бесконечными. И не такими безобидными, как летний ливень. Но никакой истории пока нет, она ещё не началась. Вам не о чем беспокоиться, Майя Сизифовна. Я готов ответить на любой ваш вопрос. Я даже хочу помочь вам совершить разумный выбор: удовольствоваться случаем или влипнуть в историю. По-моему, заманчивое предложение?

Диль давно замолчал, а Кожан казалось, что она всё ещё слышит его ломкий, завораживающий своей беззащитностью голос. Сочетание этой детской хрупкости и невесть откуда взявшегося менторства («докторальный» голос, почему-то вспомнила Кожан неприятный эпитет, часто употребляемый Горьким в одном из своих романов), обезоруживало. Женщина по-лошадиному тряхнула головой, словно избавляясь от наваждения, и неожиданно для самой себя сказала:

– Как ты мне надоел, Мухин. Господи, как вы все мне надоели!

Микроавтобус уже выскочил из города и летел по Калужскому шоссе в сторону области. В серой дождливой пелене, окутавшей пространство, казалось, притаилось какое-то чудовище. Холмы и поля, испачканные приземистыми домиками, глухими заборами и куцыми рощами из калечных деревьев, были его брюхом, хребтом и лапами с когтями в виде ржавых труб. Чудовище влезло в этот мир, осмотрелось и замерло, изготовившись к атаке. Так они и застыли друг перед другом: мир, напуганный внезапным гостем, и гость, стерегущий жертву. Дождь заливал эту безмолвную картину прозрачной желеобразной массой, как биолог заливает спиртовым раствором экземпляры животного мира для кунсткамеры. День, не обещавший поначалу никаких неприятностей, мирно начавшийся с обычной поездки в детский дом с сиротой, определённым туда на проживание, на глазах портился. Кожан не могла отделаться от предчувствия, что дальше будет ещё хуже. Подросток с бирюзовым камешком был всему виной, женщина вдруг ясно это осознала. Теперь надо было что-то делать. Но самое загадочное заключалось в том, что делать ничего не хотелось. Заведующая отделом опеки утратила волю и вообще всякое желание сопротивляться, словно тоже попала в пробирку с дурманящим раствором. Она потёрла лоб и сказала, не узнавая своего пустого голоса:

– Мухин, я ничего не понимаю. Мне душно, сделай что-нибудь, ради бога.

– Закройте глаза и расслабьтесь. Сейчас всё будет хорошо, духота пройдёт. Вы устали, Майя Сизифовна, вам не следовало сегодня никуда ездить. Но работа есть работа, я понимаю. Вас расстроил дождь, он сегодня такой бесцеремонный. Перестаньте думать о нём, о своей работе, обо мне – и ваша тревога улетучится и дышать станет легче.

– И ещё этот запах мёртвых цветов. Такой мучительный и навязчивый, – прошептала женщина. – Прогони его, если можешь.

Диль кивнул. Женщина облегчённо вздохнула, сбросила туфли, по-детски свернулась калачиком на сиденье, зевнула и закрыла глаза. Через минуту она спала. Лицо её посветлело и на губах появилась невесомая улыбка.

Диль прислушался. Равномерно урчал двигатель машины, пело радио, водитель кукольно покачивался за баранкой. Мокрый туман за окном сгустился, серые облака плотно облепили автобус и «форд» утонул в безжизненном дымчатом киселе. Вокруг ничего не было видно. Исчезли, как будто и не существовали вовсе, домики вдоль шоссе, заборы, трубы, сама асфальтовая дорога с белой разделительной полосой. Диль приблизил к своему лицу браслет и прошептал одними губами:

– Гэх ора ук оро ий.

По кристаллу пробежала дрожь, камень словно подмигнул и повернулся на другой бок. На самом деле, у него всего лишь изменился цвет одной грани. Из ярко-бирюзовой она стала золотистой, потом оранжевой, а потом, набирая красных оттенков, вспыхнула малиновым и, в конце концов, бордово-свекольным цветом. Мальчик неотрывно следил за игрой света. Он явно что-то видел в глубине кристалла и одновременно читал какие-то важные знаки на менявшей цвет грани. Лицо у мальчишки неприятно изменилось. Нос заострился, губы побелели, взгляд стал жёстким и холодным. То, что он увидел, ему явно не понравилось. Показалось то ли смешным, то ли малозначимым. Он хмыкнул и разочарованно покачал головой.

– Палачом ты был фиговым, Руди, – усмехнулся Диль. – Неуверенным в себе и истеричным, как сорокалетняя баба.

Подросток ещё раз что-то шепнул кристаллу и опустил руку.

Ровно через минуту Кожан проснулась. Подросток-сирота сидел, уткнувшись лбом в стекло, и, наверное, дремал. Во всяком случае, глаза у него были закрыты. Значит, сучонок не видел, как её сморил внезапный сон. Запах мёртвых цветов исчез, теперь в салоне дышалось легко, ноздри приятно возбуждал свежий морской аромат. Женщина быстро села, нащупала под сиденьем туфли, скользнула в них ногами, поправила причёску и достала зеркальце. Ничего страшного, следов сна почти не видно. Она спрятала зеркальце и вытащила из сумочки файл, туго набитый бумагами. Документы на месте. Слава богу, всё в порядке. Мальчишка дрыхнет. Лёня-водитель слушает радио. До детского дома… женщина покосилась на часики на руке… ещё почти час езды. Ничего страшного не произошло.