Сергей Замков - К счастью, ковер прищемил ему кое-что

– Это марганцовка на спирту? – спросил Совушкин, наблюдая как с азартом Выщин смешивает реагенты.

Завлаб довольно кивнул в знак согласия, не поворачивая головы к молодому сотруднику.

Смесь оказалась в моделирующем тестере. Чудный аппарат, похожий на смесь микроволновки, ксерокса и банкомата. Программа по тесту мази начала обратный отсчет. Прошло где-то минут пять, прежде, чем тест закончился.

– Почти восемь дней в среднем, самое больше отклонение 14 дней! – заорал Выщин, подбрасывая в воздух испугавшегося Совушкина.

– Можно мазать всего… раз в неделю? – спросил осторожно Совушкин.

– Да! – хлопнул он по плечу молодого сотрудника.

Выщин достал смартфон из кармана. Что-то там понажимал. Телефон Совушкина дзинкнул в кармане.

– Желаю, хороших выходных! – ударил он по-доброму Совушкина в грудь, выходя из лаборатории уверенным шагом.

Совушкин достал телефон. На экране висело уведомление о поступлении нового платежа на карту. Премия в размере оклада.

Стоя перед дверью квартиры, где жила Чава, Совушкин собирался с духом.

На его стук за дверью послышались шевеления. Лицо Чавы выражало удивление, когда она осматривала его вечерний костюм типа смокинга.

– Тебе только розы не хватает для полноты картины, – пошутила она.

– У меня пригласительный билет на двоих на прием главы корпорации, – показал он ей серую картонку с золотыми буквами. – Пойдем со мной!

– Слушай, Совушкин, давай без обид… ты парень классный, но реально не в моем вкусе.

– А, в этом смысле… даже как-то об этом не подумал…, – ответил он. – Не, я… хотел пригласить тебя за компанию,… ну типа спасибо за кофе… просто мне не с кем пойти, а пригласительный на двоих…

В его планы действительно не входило устраивать романтическое свидание. Его самооценка была недостаточно высока для отношений с такой девушкой как Чава.

Конечно, как любой отказ, ее слова немного кольнули его гордость. Больно, но терпимо. Можно было заказать девушку из эскорта, и, скорее всего, он бы так и сделал, но что-то внутри подсказывало, что начать лучше с этого варианта.

– А когда прием? – спросила она неуверенно, явно раздумывая.

– Через полчаса приедет лимузин, мы заедем к моему начальнику, заберем его, и еще через полчаса будем на месте. Презентация начнется в восемь вечера. Затем роскошное бухло, танцы, неформальное общение с местными звездами.

– Блин, через полчаса! – воскликнула она, склоняясь согласится.

«Если с нами поедет его начальник, то это действительно не особо похоже на свидание», – прикидывала она.

– А он с женой будет?

– Нее, он один, – ответил Совушкин. – Это его пригласительный. Он подарил его мне за изобретение мази, которую можно мазать раз в неделю. На презентацию этой мази для журналистов мы и едем.

– А он как пройдет?

– Заведующий лабораторией подчиняется напрямую владельцу и президенту корпорации. У него даже есть номер личного сотового. Он изобретатель вайминового ковра и манугаловой мази. Может быть его как-нибудь да пропустят на тусовку… Сама-то как думаешь? – усмехнулся он над ней.

– Блин, ладно! Я буду через 15 минут, – убежала она краситься, даже не закрыв дверь.

Через 15 минут из комнаты выплыла принцесса. Голубое коктейльное платье, подчеркивающее ее стройную фигуру, голубые туфельки и голубая дамская сумочка-клатч.

«Наверное, нижнее белье тоже голубое, – подумал обалдевший Совушкин, пытаясь сглотнуть ком в горле. Во рту все пересохло. – Надеюсь она его постирала от крови… потому что шрамов на ней уже не было. Видимо, стерла их лазером в больнице, как и говорила».

– Ну, как? – покрутилась она на месте.

– Обалдеть! Я просто в шоке!

Его комплимент ласкал Чаве слух, и тешил ее самолюбие. Она знала, что эти голубые вещи ей очень идут. Это был ее любимый цвет.

Шикарное дорогущее платье и туфельки, которые она купила на распродаже в «Каливалье», еще ни разу не выгуливала. В ее жизни не было светских, публичных или торжественных мероприятий, достойных подобного платья.

– Я не особо разбираюсь в платьях… ведь я всего лишь «ботаник», – сказал он смущенно, разглядывая ее. – Но, наверное, примерно так должно выглядеть какое-нибудь платье «Каливалье». По крайней мере, ты как будто сошла со страницы журнала для богачей. Тебе на заднем фоне не хватает частного самолета и яхты с тропической виллой… для полноты картины.

– Ну, ты это, что… ладно, хватит уже, – засмущалась Чава, инстинктивно ища взглядом зеркало. Страсть как хотелось посмотреть на себя, и представить на заднем фоне частный самолет, яхту и виллу. Наверное, получилось бы роскошно.

– Блин, давай может сфоткаемся на память, а то… ну я не знаю…

– А то карета станет тыквой? – рассмеялась она. – Давай, конечно, сфоткаемся! Почему «нет»?

Сначала фоткали на ее телефон.

– Нее, ты какой-то зажатый! – посмотрела она на фотку. – Не бойся, я тебя не укушу.

– Нее, а вдруг укусишь? – рассмеялся он, сбрасывая напряжение. Действительно, в теле была какая-то излишняя нервозность и скованность.

– Ну, давай укушу, если хочешь?

– Я тебе сейчас укушу, – ответил он, строя наигранную серьезность. – Коленом в живот «укушу».

Ее рука с сумочкой с силой ударила его в живот. Видимо, скорость защитной реакции было не самой сильной его стороной. Да и пресс на животе не особо тренированный. Удар был ощутимым.

– Фоткай, давай! – закричал он на нее, смеясь. – Размахалась она тут, паклями своими…

– «Паклями», – заржала она в голос. – Слово-то какое! Ты вообще как с дамой разговариваешь? Мы на великосветский прием едем? Или в парке на лавочке сиську пива на двоих распить? Сам ты, пакля недоделанная!

Они наделали еще фоток, которые получились намного живее, раскованнее и ярче.

Лимузин прибыл по расписанию. В дороге поступил звонок от Выщина, чтобы они заехали в лабораторию, а не к нему домой. Совушкин и Чава пожали плечами, но им было пофигу куда ехать. В лабораторию, так в лабораторию. Почему бы и нет.

В зале лаборатории было пусто и тихо. Чава, случайно задела метлу, которая с грохотом упала на пустые баки.

– Идите сюда, – раздался голос из-за печки.

За печкой на вайминовом ковре стоял Выщин.

– Вы еще не переоделись на презентацию? – спросил Совушкин, не понимая, что все это значит.

Чава легонечко толкнула Выщина. Ступни плотно въелись в ковер. Все трое молчали. Изобретатель вайминового ковра и манугаловой мази за полчаса до презентации новой модели мази, которая действует неделю, сам встрял на ковре. Если узнают журналисты, это будет скандал.

– Сам не знаю, как это произошло, – нарушил молчание Выщин, еле сдерживая волнение. Его губы тряслись. – Я регулярно пользуюсь мазью… регулярно!