Карина Василь - Разум и чувство

Мистер Сворд наблюдал жизненные перипетии семьи Баттонов со стороны, как и весь свет. Его интересовали и забавляли события, случившиеся в этой семье за столь короткое время. Скучная лондонская жизнь не баловала новостями, а тут скандал за скандалом. Его любопытство вызывали сплетни вокруг этой семьи. Его азарт разжигали скандалы, сопровождавшие то одного Баттона, то другую. Недоумение вызывало поведение мисс Баттон. Привыкший к беспомощности, зачастую наигранной и показной, глупости женщин, любящих болтать ни о чём, тратить деньги, взвизгивать по пустякам и без повода падать в обморок, в Джулии Баттон он наблюдал совершенно иную разновидность женщины. Она была спокойна, деловита, возможно, умна и, что немаловажно, пользовалась уважением своего старшего брата и брата его жены. Мужчин, которых общество стало считать весьма здравомыслящими и серьёзными. Мистер Сворд свёл знакомство с Артуром, которому, однако, не стал близким другом по причине своего легкомысленного характера. А воспоминания о собственном недавнем легкомысленном поведении для Артура были ещё болезненны. Но он был вхож в дом молодого человека, изумляясь, как и все, резкой перемене его поведения. Он не стремился стать поверенным его тайн или задушевным другом. Его интриговали подробности жизни этого семейства. Узнать же их можно было, если только ты будешь считаться близким знакомым одного из членов этой семьи. С сеньорой Франческой они стали друзьями, любящими подтрунивать друг над другом. Их шуточные пикировки через какое-то время перестали заставлять хмуриться сеньора Джованни. Маленькая София стала со временем видеть в нём своего доброго дядюшку, хотя ей много раз объясняли, что это совершенно посторонний человек. А дядюшка – тот мужчина с чёрными глазами, неулыбчивым ртом и серьёзным лицом. Но в силу малого возраста маленькой девочке это было непонятно. И она радостно улыбалась, лопотала и тянула ручонки к весёлому молодому человеку, катавшему её на своей ноге и дарившему ей игрушки и конфеты. Глядя на него, сеньора Франческа и миссис Кавальо, часто навещавшая их и тоже ожидавшая пополнения семьи, не раз, оставшись вдвоём, строили планы женить молодого человека. Однако сам мистер Сворд не проявлял желания стать женатым. Он попросту о том не задумывался. Изредка путешествуя от четы Баттон к чете Кавальо, он был весьма счастлив своим положением приходящего друга семьи. Сэру Сворду такое положение дел не нравилось, как-никак, это был его единственный сын, который должен был дать наследника своему роду, принять на себя ответственность за честь семьи и поместья, поскольку сэр Сворд весьма здраво сознавал, что он не вечен. Но, памятуя, на что способен его сын, он выказывал своё недовольство весьма осторожно и ненавязчиво. А неудачливая попытка свести сына с мисс Баттон заставляла его часто кривиться, когда мистер Сворд рассказывал о том, как он проводил время у молодого мистера Артура и его семьи. Отдавая должное исправившемуся повесе, он не хотел видеть ничего хорошего в старшей сестре, девушке, по его мнению, слишком заносчивой, прямолинейной, гордой и самоуверенной – качества, которые можно простить мужчине, но которые не прощаются женщинам. То, что один из представителей плебейской, по его мнению, семьи женился на аристократке, хоть и итальянских кровей, несколько примиряло его со всем семейством. Хотя итальянская аристократия в его глазах значила немногим больше, чем все предки сэра Баттона вместе взятые, были ли они на короткой ноге с королями или нет. Однако титул есть титул. И осознание этого заставляло сэра Сворда быть хоть и не на равной ноге со взбалмошным семейством, но хотя бы отчасти примиряло его с ним. Мистер Сворд вообще не обращал внимания на наличие титулов или королевских особ в генеалогическом древе своих новых знакомых.

Нанося визиты, он неизменно слышал упоминания о мисс Баттон. Причём её брат глубоко уважал её, его жена слегка её опасалась, хоть и хотела подружиться с ней всей душой. Миссис Кавальо настороженно относилась к занятой неженскими делами девушке, которая и не заговаривала о браке. А сеньор Джованни преклонялся перед её умом, энергией и знаниями. Обладая более практичным разумом, чем мистер Артур, он частенько помогал ей дельными советами, случалось, правил чертежи или беседовал с механиками, обнаружив у себя склонность к неаристократическим ремёслам. Женщины же не могли её понять. Их пугало её вдруг возникшее стремление к независимости. В то время как Элис Кавальо видела смысл своей жизни в рождении и воспитании детей, Франческа Баттон – в жертвенной любви к мужу и дочери, Джулия Баттон не считала это целью своей жизни. За свои двадцать четыре года она ни разу не получила предложений о замужестве, и не рассчитывала получить впредь. Она, конечно, хотела иметь семью и детей. И на её глаза не раз наворачивались слёзы, когда она навещала своего брата и его жену: маленькая София не утомляла её своей непоседливостью. Она вызывала в ней только тихую грусть. Но, поскольку женихи не выстраивались в очередь у её дверей, Джулия решила помогать своей семье тем, чем умела: если не выгодным замужеством, то самоотверженным трудом. А молодые женщины, обладавшие на редкость несхожим темпераментом, не сговариваясь, пришли к мысли, что неплохо было бы свести мистера Сворда и мисс Баттон – их взаимная непохожесть придала бы им обоим недостающие черты: мистеру Сворду – глубину суждений, а мисс Баттон – мягкость характера. На что Артур, заслышавший как-то очередной разговор дам на эту тему, не забыл напомнить, что в своё время его отец уже предпринял попытку познакомить ветреного аристократа и свою серьёзную сестру. Но они не произвели тогда друг на друга хорошего впечатления, расставшись со взаимным желанием никогда друг с другом не встречаться. А заносчивый сэр Сворд вообще не хотел о ней ничего слышать, видя в ней воплощение всех недостатков женщин, их глупости, занудства, недалёкости и желания совать свой нос туда, куда им не надо в силу недостатков своего ума.

– Дорогой, ваша сестра просто не умеет себя показать, – ответила на это его жена. – Она как жемчужина в раковине: чтобы понять её красоту, надо её раскрыть. Она не ваша младшая сестра, прошу меня простить, блеск которой виден всем, но за которым ничего нет. Чтобы Джулия понравилась, её надо заставить раскрыть свою душу.

– Сама она ни за что не допустит в свою душу никого, – сказал Артур. – Она очень холодна. Хотя доброта её безгранична, – добавил он, вспомнив вовремя присланный мисс Джулией чек на его собственную свадьбу. Чек, стоивший самой Джулии многих дней упрёков отца, рассерженного, что с ним не сочли нужным посоветоваться, и неудобств самой Джулии, которой надо было покрывать эти расходы из каких-то иных средств.