Монна Лиза - Папины деньги. Маленькие девочки тоже плачут

Кира уже хотела разорвать его, но что-то ее остановило. Как ни как, Соловьева догадается, кто это мог сделать. Надо было схитрить!

Шаги по коридору насторожили Белову. Она все поправила за собой и направилась к выходу, но дверь открылась сама.

– Здесь можно убрать? – спросила домработница.

– Да, – тяжело вздохнув, ответила Кира, и побежала искать подружку.

Девочка шла по коридору и разглядывала каждую дверь, как картины в галереи. Одну из них она решила открыть, последнюю.

Первым, что бросилось ей в глаза, была огромная кровать с красным покрывалом. Мысли забурлили в голове: «Сколько же на ней людей помещается? Три, четыре, а может, и пять? Кто же тут спит, интересно? И здесь телевизор? Такой большой? Тут даже балкон есть, а у Нинки в комнате нет. Ха-ха. А что же там на балконе?»

Кира вышла на балкон.

– Да это терраса, а не балкон. Тут даже лежаки! – не сдержала восторг девочка.

Из террасы была видна дорога и передний двор. Высокий забор скрывал многое от глаз прохожих, но отсюда не скрыть ничего. Слева росла целая оранжерея цветов, а справа – сад с деревьями и кустами. Такая красота баловала глаза Киры. Ей захотелось присесть за столик, что слева на террасе. А справа были лежаки с зонтом. Этот царский дворец затенил память Киры. Столько красоты сразу Белова видела только в сериалах. Раньше Нинкины родители не разрешали бегать по всему дому. А тут появилась такая возможность. Но, разглядывать этот особняк пришлось бы долго, как дворец. Еще бы экскурсовода, который отвечал на все интересующиеся вопросы.

– Ты думаешь меня искать? – голос Нины напугал, как гром средь белого дня.

Увы, явилась Соловьева и напомнила настоящее.

– Я тебя давно нашла, – ответила Кира, не отводя глаз, которые смотрели куда-то вдаль.

– И где я была? – Нинка подошла к ней и присела рядом.

– Ты была в этой комнате.

– А где именно?

– А именно за дверью, – спонтанно ответила Кира.

– Ты что, меня видела? Как? Ты даже не посмотрела в мою сторону? – удивилась Нинка.

На самом деле, длинноволосую девочку Кира не заметила в своем поле зрения, распахнув дверь чьей-то спальни. А не заметить ее было бы очень сложно. Уж больно яркая персона. Комната была просторной, без лишней мебели. Нинки там точно не было, разве что за дверью. Ну, в крайнем случае, под кроватью. Но и этого быть не могло, Кира знала, что Соловьева не станет вытирать полы своей шевелюрой.

– Я это почувствовала, – ответила Белова.

– А как ты так почувствовала?

– Понимаешь ли, чтобы что-то чувствовать, надо что-то пережить в этой жизни, – Кира сидела неподвижно и смотрела на сад.

– А что надо пережить?

– Моменты, не самые сладкие. У тебя их ещё не было, твоя жизнь прекрасная. А у меня вся жизнь такая, что надо переживать. Вот и выработалось у меня предчувствие.

– Я же не виноватая…

– И я не виноватая, что ты ничего не чувствуешь, – Кира перебила подругу. Ей даже

не хотелось слушать то, что Нинка не виноватая, что её родители все делают только для неё. Можно подумать, Кира виновная в том, что ее родителям не получается так же наладить жизнь, как Соловьевым. Эта тема уже не раз поднималась. Белова решила её сменить:

– А кто живет в этой комнате?

– Никто. Для гостей, если вдруг нагрянут, – Нинка сразу поднялась с кресла, глядя на двор, и обрадовалась. – О, тетя Маша приехала!

Белова встала за ней и выглянула из террасы вниз. Белый автомобиль неизвестной для Киры марки, но очень красивый и блестящий, с «лисичьими глазами», заехал во двор, плавно припарковался чуть ли не у входной двери. Из него вышла не то женщина, не то девушка в коротком белом платье. На голове у нее были такие же кудри, как и у Нинки, а на глазах черные очки с белой оправой. В правой руке она держала большой бумажный пакет тоже белого цвета, а в левой – маленькую черную сумочку и, вроде как, ключи. В тот же миг из дома выбежала встречать тетя Аня, тоже «при параде». Ее коралловое платье в обтяжку было под цвет босоножек, а белые пряди волос покрывали спину полностью. Женщины обнялись, запищали, видать от радости, и вошли в дом.

– Пойдем поздороваться с ней! – глаза Нинки горели, словно это прилетел Дед Мороз.

– А кто такая тетя Маша?

Ответ на свой вопрос Кира так и не получила. Белокурая подружка схватила ее за руку и потянула из комнаты, потом по коридору, затем вниз по лестнице к гостиной. Уже перед поворотом в зал Нинка, наконец-то, остановилась.

– Это тетя Маша, сестра мамы, моя крестная. Она очень классная! Сейчас тебя с ней познакомлю. У нее есть дочка Диана, ей три годика. Но сегодня малышка не приехала, – протараторила Соловьева на одном дыхании.

Уловив всю информацию, Кира натянула улыбку на лицо и перешагнула порог большой комнаты вместе с подругой. Нинка рванулась вперед в объятья тети Маши. Та встретила ее очень тепло:

– Нинульчик, миленький! Какая же ты красивая! Умница!

Обнимались они так, будто не виделись десять лет. Тетя Аня стояла рядом и улыбалась. Ее довольное лицо стало задумчивым. Еще раз посмотрев на тетю Машу, Нинку и ее мать, Кира заметила, как они втроем похожи: все блондинки, кудрявые и красивые. Белову сильно раздражали их милые улыбки, поцелуи и объятия. Ей захотелось испортить всю картину радости. Была привычка тешиться чужому горю и создавать одни конфликты.

Через несколько недель, в субботу, Соловьева пригласила к себе в гости Белову. Та, с радостью, согласилась, хотя Нина предупредила, что они будут играть только в ее комнате, так как к родителям придут гости. В этот раз Кира нарядилась в красное платье. Оно уже ей было маловатым, с позапрошлого года. Мама ей сделала укладку, на всякий случай, если пригласят за стол, чтобы дочка произвела положительное впечатление.

– Хоть посмотришь, чем интеллигенция угощает, если, конечно, позовут на обед, – утешала мама.

– И покушаю, и тебе все расскажу, – сказала Кира.

– И послушаешь, о чем хоть они разговаривают.

– Если бы Нинкина мама отвезла меня туда и обратно на своей тачке, – замечталась вслух Кира.

– Как быстро приноровилась. Раз отвезла тебя и хватит. Думаешь, ей нечем больше заняться, как только возить тебя? – мать перестала поправлять волосы. Даже то, что она сегодня выходная не приносило хорошего настроения.

– Да я просто так, мысли вслух.

– О, какие мысли вслух!

– А когда у нас будет машина? – Кира смотрела маме в глаза сквозь зеркало, что в коридоре, напротив которого происходил весь процесс разговора. Судя по лицу матери, вопрос ей совсем не понравился. Она закончила прическу, развернула дочь к себе лицом и четко объяснила:

– Тогда не надо тебе туда ходить. Насмотришься, как живут богачи, и нам вызовы кидаешь! Мы все стараемся для вас, детей наших, себя во многом ущемляем, копейки собираем, а ей тут машину подавай! Что, не можешь пройтись двадцать минут пешком?