Ольга Карклин - Роман о любви: Катулл и Клодия. Римское небо. Книга 1. Роман. Переводы. Эссе.
- Название:Роман о любви: Катулл и Клодия. Римское небо. Книга 1. Роман. Переводы. Эссе.
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент Ридеро
- Год:неизвестен
- ISBN:9785448526244
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Ваша оценка:
Ольга Карклин - Роман о любви: Катулл и Клодия. Римское небо. Книга 1. Роман. Переводы. Эссе. краткое содержание
Роман о любви: Катулл и Клодия. Римское небо. Книга 1. Роман. Переводы. Эссе. - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но странное дело, он умел каким-то образом превращать все в фон, на котором он просто светился своей обычностью.
Он умел жить так, что все подчеркивало его – обычного человека.
И эта его обычность, простота и почти дерзкая безыскусность, наряду с какой-то невероятной фанатичной приверженностью к истинному, и создавало ему тот особый ореол, в котором сияла его необыкновенная слава – просто обычного человека, обычного поэта обычной жизни.
Но ему было невозможно не верить. В нем убеждало все.
Его меткие эпиграммы, короткие и едкие, были уже хорошо известны в Риме. Их цитировали, учили наизусть.
Маленькие эротические стихи, изящные и шутливые, очаровывали простотой, чувственностью и прозрачным трезвым взглядом на жизнь. Каким-то образом, ему негласно присвоили звание первого поэта Рима, что как-то не умаляло достоинства других молодых или официально признанных в Риме поэтов. Он настолько не был похож ни на кого, что соперников не было.
Он был один.
В этот день Клодия собиралась особенно тщательно. Не ожидалось ни приемов, ни праздников, но с самого утра она отчего-то вызвала парикмахера, лучшего в Риме мастера, услуги которого она предпочитала остальным. Она долго обсуждала с ним прическу, беспокоясь не только о впечатлении, но и о надежности, затем позвала массажистку, рабыню из Сирии, молчаливую темнокожую девушку с маленькими, крепкими, не знающими усталости руками. Предупредила, чтоб массаж был сделан особенно тщательно. И на этот раз, без особых причин, она использовала вместе с обычными ароматическими маслами, редкий состав, называемый «эликсиром любви», масло со странным, почти неприятным запахом, которое потом, при взаимодействии с кожей создавало неуловимый аромат то ли ветра, то ли моря, а может, даже звездного неба, если бы у неба был запах.…
Закончив с растираниями, она некоторое время походила совершенно нагой по комнате своей роскошной виллы, комфортной, сверхсовременной, величественной, и вместе с тем простой на первый взгляд. Она впитывала в себя всем телом нежный ветер, сквозняками льющийся из цветущего сада. И странное предчувствие чего-то нового, наполняло ее радостью, тревогой и каким-то необычным возбуждением.
Сегодня она выбрала самый шокирующий наряд из узорных прозрачных сирийских тканей, который не столько одевал, сколько овевал ее стройное цветущее тело, сияющее здоровьем и силой. Она провела несколько линий вдоль век, подчеркнула глаза и брови специальным египетским составом, и больше ничего не стала добавлять к макияжу. Сандалии она выбрала самые легкие и самые скромные, отделанные узкими узорными лентами. Обулась. Выпив маленькую чашку особого напитка, придающего бодрость, она ограничила этим свой завтрак, и приказала слугам готовиться к выходу. Здесь взгляд Клодии скользнул на хрустальный шар, она вгляделась в него пристальней, и там будто бы пробежало что-то внутри – тень или ветер, вспыхнуло, зажглось звездами, завибрировало и растаяло. Впрочем, это могло быть просто ее отражение. Она не стала особенно задумываться над этой игрой света, взяла этот прохладный шар в ладони, и вышла из своей комнаты.
В этом сезоне появилась новая деталь в дамской моде Рима – шар из горного хрусталя, который, как верили сами дамы, особенно хорошо охлаждает руки и душу. Этот шар был доставлен Клодии всего несколько дней назад, но она сразу почувствовала особое поле, окружавшее его. От лектики она отказалась, и хотя это было не в обычае знатных дам, решила на этот раз совершить прогулку пешком.
Вот так, в сопровождении своей обычной свиты, держа в руках хрустальный шар, в вызывающе прозрачных одеждах, подчеркивающих ее ослепительное тело, она вышла за ворота виллы, где уже собралась толпа зевак и поклонников, ожидавшая ее выхода, как особенного события. Что было, впрочем, привычным.
Клодия шла по Святой Дороге, Via Sacra, главной улице Рима, сегодня у нее не было никакой особенной цели, но, словно невидимая яркая нить странной силы вела ее, и это было приятно и захватывающе.
Сопровождающая ее толпа гудела о чем-то, одобрительно и восхищенно. Голоса размывались в воздухе. Возможно, все дело было утреннем напитке, когда Клодия внезапно остановилась и подошла к невзрачному молодому человеку, почти застывшему на ее пути и странно, по-домашнему глядящему на нее. Между ними был хрустальный шар, который стал вдруг почти горячим. Странная сила остановилась. Возникло почти ощутимое поле между Клодией и этим мальчиком, словно бы вечность ждущего ее здесь. Ситуация была почти комичная: она, патрицианка, уверенная в себе и знающая толк в любви, вдруг смутилась перед этим мальчиком, ей захотелось укрыться, спрятаться от его спокойных глаз, да он словно бы и не смотрел на нее, почти не смотрел, и ей сделалось необходимым поговорить с ним.
– Тебе нравится мой шар?
Он смотрел на нее:
– Мне нравишься ты.
Она вложила шар в его руку.
– Подарок.
Он подержал шар в руках, закрыл глаза, открыл.
– Ты хочешь поговорить?
– Да, – просто сказала Клодия, – пойдем со мной. Я хочу поговорить. Тебя зовут…
– Катулл. Гай Валерий Катулл.
Клодия улыбнулась. Катулл. Щенок. Кутенок… Забавно.
– Капитолийская волчица? Ромул, Рем и Катулл?
– Может быть.
Они уже шли назад, к дому Клодии, толпа постепенно редела, и когда они вошли за черную литую ограду особняка, их сопровождали уже одни слуги. Она отпустила слуг, распорядилась никого не принимать, провела Гая Валерия Катулла в свою особую комнату, в дальнем крыле виллы, с потайной дверцей, ведущей в сад и особым, скрытым в саду же выходом.
Это была строгая квадратная комната для отдыха и размышлений с небольшим прямоугольным окном наверху, в которой и не было почти ничего, кроме небольшого столика, невысокого кресла и скромного ложа, на котором иногда отдыхала Клодия.
– Устраивайся. Здесь не очень уютно?
– Уютно везде, где ты, – ответил мальчик.
Его искренность или любезность казались чудовищными.
– Что-нибудь прохладительное?
– Как хочешь сама.
– Тогда немного вина. Ты вино пьешь? Разбавляешь?
Он улыбнулся.
– Я не разбавляю, думаю, это все портит.
– И я, – рассмеялась Клодия.
И от этого смеха, серебристого, легкого, щекочущего, словно разлетелось множество колокольчиков и стало легко и свободно. Ушла даже и тень скованности.
Она поставила на столик бокалы, темную запотевшую бутылку, высыпала на белоснежную пузырчатую тарелку горсть орешков.
– Угощайся. А вино разливать придется тебе, не так ли?
– Да, госпожа.
И он уже держал в своих далеко не аристократических руках темное стекло, и вино уже лилось в бокалы, безупречной линией, и она уже поднимала свой бокал:
Шрифт:
Интервал:
Закладка: