Юлия Макарова - Обратный отсчет

– На сегодня и обещали хорошую погоду, мне Люба еще вчера сказала, она в компьютере смотрела. Выходит – не обманули.

– Да, наш друг Интернет теперь здорово выручает, – кивнула медсестра. Ее ловкие пальцы закончили очередной ряд вязания, замерли. Она глянула на часы.

– Ого, скоро уже обед. Кушать будем? – Светлана Ивановна направилась из ординаторской. – Пойду-ка я за заваркой схожу, вроде кончилась у нас.

Анна Сергеевна посмотрела, как за нею закрылась дверь. Харламов поднял голову.

– Большая река в Северной Америке. – Темные глаза с любопытством смотрели на нее.

– Сколько букв?

– Девять, есть «И» – он заглянул в кроссворд, – пятая.

– Не знаю.

– А если хорошо подумать? – Харламов улыбнулся.

– Все равно не знаю. – Анна хотела сказать, что не собиралась его подслушивать, просто случайно выглянула в окно, но вдруг передумала.

– Вы всегда так легко сдаетесь? – с легкой насмешкой поинтересовался хирург.

Анна вспыхнула.

– С чего вы это взяли?

Харламов молча смотрел на нее. Глаза его с явным интересом изучали ее лицо. Анна Сергеевна почувствовала, что краснеет. В голове на какое-то мгновение спутались все мысли.

– Ну, так как насчет реки?

– Что?!

– Миссисипи. Анна Сергеевна, это всего лишь Миссисипи. Голову даю на отсечение, что вы это название знаете.

«Оставьте свою голову себе!» – захотелось ей вдруг нагрубить ему, но она сдержалась. «И что я на него злюсь, чего я теряюсь перед ним? Краснею, как дура!». Вернувшаяся с пачкой чая Светлана Ивановна спасла положение. Завязался нейтральный разговор, накрыли на стол. Подняли интерна, пообедали.

А ближе к вечеру привезли двух молодых парней. У одного было несколько глубоких порезов от «розочки» – разбитой до горлышка бутылки. Этого зашили быстро. А спустя полчаса на «скорой» привезли совсем зеленого паренька с ножевым ранением. История простая – отмечали праздник на природе – выпили – не поделили девчонку – схватились: один за шампур, другой за нож.

И вот уже с легкими шлепками на руки натягиваются резиновые перчатки, лица скрываются под масками. Анна Сергеевна смотрит на часы, проверяет реакцию пациента. Еще секунда.

– Начали.

Операция длилась почти три часа. Анна знала, что работы предстоит немало – раны были довольно серьезные, к тому же парень потерял много крови. Они боялись, что задето легкое. Слава Богу, лезвие прошло буквально в сантиметре от него. Но МИМО. А Харламов, и, правда, хорошо знал свое дело. Работал он четко, без суеты. Был бы сейчас на его месте балагур Крымов, наверняка не обошлось бы без какой-нибудь смешной истории. Иван Николаевич не шутил. Он вообще мало говорил, пока не убедился, что легкое цело. Да и потом стал лишь иногда что-то объяснять Сидельникову, сам что-нибудь спрашивал у него, кивал, соглашаясь с его ответом.

– Все, шьем. – Услышала наконец Анна. Глянула на часы. С начала операции прошло два с половиной часа. Неслабо.

Уже помывшись и переодевшись, Анна почувствовала неимоверную усталость. Она побрела в ординаторскую, зная наверняка, что там есть кофе и пачка сливок. Там была одна Светлана Ивановна, да и та беседовала с кем-то по телефону. «Где все?» – жестом спросила Анна Сергеевна. «Курят» – так же жестом ответила медсестра. Щедро насыпав в большой бокал кофе, Горелова плеснула кипятку, добавила сливок. Сунулась в сахарницу за песком, но там было пусто. Несладкий кофе ее сейчас не устраивал. Девятый час, все больничные торговые точки закрыты. Вспомнив, что видела в шкафу в своем кабинете открытую еще Яковлевым пачку рафинада, отправилась за ним. И наткнулась в коридоре на сидевшего на пуфике Харламова. Вытянув длинные ноги, он запрокинул голову, касаясь затылком стены, и закрыл глаза. По всему было видно, что человек очень устал. Анна чуть не повернула обратно, но он, услышав ее шаги, приоткрыл глаза.

– Я помешала…

– Ничего страшного.

– Вы бы шли, отдохнули.

– Все нормально.

– Я думала – вы со всеми курите.

– Я вообще не курю. – Он подобрал ноги.

– Неужели? – Для нее это действительно было неожиданностью – почти все мужчины, да и некоторые женщины их отделения курили. Видимо, сказывалась нервная работа. Анна и сама немного пробовала дымить, правда, еще будучи студенткой. Но, к счастью, не понравилось, и, не успев втянуться, она с этим делом «завязала».

– А что вы так удивлены?

– Многие курят, особенно наши…

– Но вы ведь же тоже не курите.

– Пробовала, но не понравилось. – Анна пожала плечами.

– А у меня отец умер от рака легких, когда я был подростком. И я хорошо помню, как он мучился. – Сказал Иван Николаевич хмуро и снова прикрыл глаза.

– Извините. – Смутилась Анна.

– Не извиняйтесь, это было уже давно.

Мысли Анны Сергеевны снова вернулись к кофе. Она же шла за сахаром в свой кабинет. Вспомнился подарок Яковлева, до сих пор стоявший нетронутым в шкафу.

– А хотите, я вас отличным коньяком угощу?

Харламов снова открыл глаза, чуть улыбнулся.

– Так уж и отличным? Знаете в нем толк?

– Уверена в человеке, который его подарил. – Парировала Горелова.

– А если я и в самом деле соглашусь?

– Так ведь и я не шучу.

– А как же дежурство?

– А я много не налью.

– Тогда пошли.

Открыв шкаф, Анна еще раз прочитала записку друга. Улыбнулась. Взяла с соседней полки два пузатеньких бокальчика и шоколадку.

– Разливайте, Иван Николаевич.

Харламов с интересом глянул на бутылку, слегка изогнул бровь, плеснул немного янтарной жидкости по бокалам.

– Ну, за что выпьем?

– Давайте за первый совместный труд. – Улыбнулась Анна.

– Давайте.

Чокнулись, пригубили коньяк.

– Ого, – одобрительно качнул головой хирург.

– Я же говорила! – Торжествующе улыбнулась Горелова.

– Действительно напиток божественный. Вас ценят, Анна Сергеевна.

– Спасибо.

Выпили еще по глотку. Густая маслянистая жидкость приятным теплом зажглась внутри. Харламов молчал, грея в руках бокал, Горелова тоже молча наблюдала за ним.

– А, что, Иван Николаевич, успели вы у нас освоиться? – Задала Анна Сергеевна вопрос, чтобы слегка «разбавить» тишину.

– Можно сказать, что да.

– Я, конечно, понимаю, что здесь не Москва, оборудование не то, уровень пониже, но коллектив у нас хороший.

– Коллектив отличный, тут вы правы. Только не понимаю, причем здесь Москва? Вы, насколько я знаю, сами туда в скором времени собираетесь, ведь так? – Он в упор взглянул на Анну.

– Ну, собираюсь, не собираюсь – это еще, как говорится, вилами на воде писано.

– Почему же?

– Не хочу. Можете мне не верить, но я на самом деле не хочу отсюда уезжать. Я привыкла здесь, всех знаю, меня все знают. И работу свою люблю. А что Москва? Шумно, суетно, привыкать, опять же, надо будет и к месту и к людям. Я вообще не очень люблю перемены, особенно те, которые необязательны.