Александр Ермаков - Отметчик и разносчица. Фантастический роман

– А как же твоя семья, Марк? – Вика печально посмотрела мужчине в глаза.

– У меня будет две семьи. Моей любви хватит на всех.

В секретном штабе Плеширея кипела работа. Операторы связи, технический персонал крутились на своих офисных креслах и нажимали на кнопки. Экраны мониторов пестрели и мигали секретными текстами и картинками.

Комендант стоял перед центральным экраном дисплея, куда сводилась вся информация шпионских и военных операций, диверсий и афер.

Рядом стояла его старшая жена Сукалия – Сукла, как любил называть ее муж. Без грима и с ровной спиной она мало походила на горбатую разносчицу. Вставная челюсть и подтяжки разгладили на ее бледном лице все морщины. Её маленькие хорошо отполированные рога были прикрыты копной черных волос. В нагрудном кармане военного мундира лежало удостоверение секретного агента ГРУ. Муж и жена тихо разговаривали и слушали оперативную сводку.

Из динамиков звучал голос дежурного диспетчера:

– До родов осталось две недели, один день, шесть часов, сорок две минуты.

Назюбатор перешел в конспиративный режим и переместился в левую ягодицу. Уменьшение до 0,5 микрон с включением маскировки.

– Хорошо! – комендант улыбнулся жене. – Проверяем все функции. Опять мне приходится тестировать папины новинки. Как он уже задолбал со своими ноу-хау! Но вроде всё идет гладко.

– Понимаю. Если нано генератор пытаются извлечь, он сразу удирает в ягодицу, – Сукла лукаво посмотрела на Плеширея.

– Да, хоть в пятку. Это не принципиально важно. Просто проверяем его быстродействие. Этому олуху царя небесного всё равно его не достать, даже если Железный Феликс проинструктирует. У! Железяка хренова! Как только обживешься в теле, сразу перепрограммируй этого болтуна.

– Хорошо, дорогой. Я всё сделаю, как договорились.

– Как только эта стерва разродится нашим морщёкишем, я сразу вызываю отца. Тебе там лучше появиться после родов, чтоб не испытывать на себе мучительные боли. Этот горе-акушер еще что-нибудь напутает. Ты готова к большим метаморфозам?

– О, да, мой плешивый мухомор! – старуха хрипло засмеялась и показала белые зубы.

– Подожди немного, моя неизлечимая гангрена, и ты займешь тело стюардессы. И снова станешь самой несравненной, самой молодой и желанной в моем гареме.

Плеширей сложил губы в трубочку для поцелуя, небрежно взял жену за уши и потянул к себе. Вдруг подтяжки лица резко ослабли, и старуха сморщилась, как повидавшая виды мочалка. Она закашляла, и вставная челюсть выскочила изо рта. Лицо мгновенно покрылось глубокими морщинами. Комендант брезгливо оттолкнул ее от себя:

– Фу! Выглядишь ты скверно.

У Плеширея было шесть жен. Свой гарем он надежно скрывал от посторонних глаз. Отборная охрана, лучшие из лучших, оберегали покой плешереевских избранниц. Жены проживали в просторном комфортабельном трёхэтажном корпусе на территории перевалки. Они привыкли к кочевой жизни и не жаловались на судьбу. Они были армейскими женами. Наоборот, женщины гордились тем фактом, что их муж действующий бригадный генерал, авторитетный молмут, высокопоставленный машид особого отдела, сын самого императора, клон черного короля Укисрака. У них было всё, что могла бы пожелать любая замужняя женщина Вселенной для нормальной и беспечной жизни: забота и внимание мужа, куча украшений и трофейных нарядов, горы инопланетной косметики с разных уголков близлежащих Галактик, различные хобби и развлечения.

Всё это было у Плеширея в изобилии. Ему нравилась кочевая жизнь и принцип: «Всё своё ношу с собой». Поэтому и жены, и семейный корпус – барак-трансформер всегда были при нём и перемещались с одной оккупационной зоны в другою. Он презирал оседлость и уважал мобильность – сегодня здесь, завтра там. Плеширей любил разорять планеты и порабощать целые цивилизации. Он входил в состав директоров корпорации вредителей Укисракской Империи.

Рядом с покоями жен находились детский сад для плеширеевских детей и ясли для морщекишей, рожденных в полевых условиях. Эти зубастые и крикливые ребёныши с морщинистыми, как у пожилых индейцев, мордашками после инкубационного периода отправлялись в глубокий тыл Чернодырья на планету Вредак, где проходили курс молодого вандала и с десяти лет начинали принимать участие в военных действиях в составе подразделения «Варварюгент».

Все жены Плеширея были чистокровными молмутками и не любили скучать от безделья в ожидании мужа. Они занимали различные должности на перевалке и развлекались садизмом.

Младшая шестая жена Глупинда была главным интендантом вещевого склада и работала кладовщицей. Она выдавала заключенным робу, сапоги, противогазы и рукавицы, снабжала солдат униформой, а пытальщиков – специнвентарем: зубодробильными кастетами, резиновыми дубинками и наручниками. Глупинда была кудрявой брюнеткой и под толстым слоем грима носила усы. У молмутки были волосатые груди и выпирающие лопатки, что делало ее горбатой в профиль. Она была приземистой и посещала спортзал, где занималась штангой. По молмутским меркам Глупинда считалась красавицей.

Пятая жена Саланта была заведующей продовольственным складом и отвечала за приемку и выдачу продуктов питания. Она была косолапой толстой неряхой. У нее не было талии и шеи. При малейшем движении толстушка вздрагивала тройным подбородком. Частенько Саланта появлялась на рабочем месте в помятом запачканном завтраком костюме с небритой физиономией. Косметикой она пользовалась только по праздникам. Растрепанные длинные каштаново-охровые волосы с трудом укладывались в прическу. Молмутка любила янтарные украшения и морских крыс.

Четвертая жена Мрасилия, рыжая коротко стриженная худосочная шельма, была начальницей овощной базы и постоянно что-то грызла. От нее всегда пахло духами с ароматом квашеной капусты.

Третья жена Аквая, крашеная в синий цвет ноздреватая сексуальная маньячка, была начальницей бани, сауны для начальства и моющего цеха для заключенных, где узников раз в месяц мыли холодной водой из шлангов. Аквая была в летах, но всё еще ерепенилась. Частенько она приставала с пошлыми намерениями сексуального характера к личному составу и к заключенным. Свои седые волосы молмутка красила синькой и украшала голову заколками в виде половых органов различных животных. В банях она могла пристать и изнасиловать любого, а потом ещё и зверски замучить. Плеширей прекрасно знал про амурные дела своей жены и закрывал на это глаза. В критические дни Аквая ходила по своей мойке в белом, запачканном кровью, халате, постукивая резиновой дубинкой по волосатой ладони. И, не дай бог, в эти дни попасться ей на глаза!