Линара Юркина - Танцы с шаманом. История для тех, кто ищет…

Фотограф Линара Юркина

© Линара Юркина, 2017

ISBN 978-5-4474-0894-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Ева отодвинула повседневные заботы и обязательства, для того чтобы осуществить свою давнюю мечту. Она уехала вслед за сыном к морю на пару месяцев. Семья поселились в доме на берегу моря в отдаленном районе острова Ко Чанг в Таиланде. Рано просыпались, варили кофе и смаковали его вкус под пение птиц, а не под тревожный выпуск телевизионных новостей. В это время Россия покрывалась снегом и трескучие морозы диктовали свои правила жизни. Вместо утренней зарядки Ева и сын Иван делали восьмикилометровый переход на дальний пляж, где белый песок и синева моря стирали все оттенки грустного. Ее сводили с ума запахи местных цветов, расслабленные лица людей, мелодичная речь иностранцев, кожа, впитывающая солнце, и время, которое тянулось медленно. Просиживая часами за обедом в кафе у моря, она пыталась понять, что делает человека свободным и почему большинство людей долго вынашивают мечту и кормятся лишь нектаром ожиданий. Со временем, размышляла она, их мечта пересыхает, и тогда они выискивают новые идеи, дающие вдохновение. Еве всегда казалось, что мечта – это глубинный зов; он, словно компас, направляет к гавани, где душа обретает временный покой. И, возможно, решимость на пути к мечте и делает человека свободным.

Как-то, вернувшись с пляжа и развешивая купальные принадлежности на ветках дерева, она увидела соседа. Он был похож на индейца – черные длинные волосы, тело сильное и жилистое, спина и грудная клетка покрыты татуировками. «Йог-дикарь», – подумала Ева.

В семь утра «дикарь» уезжал на стареньком мотоцикле, около четырех возвращался и делал нехитрую работу по дому, а к вечеру скрывался на чердаке дома. Ева поджидала соседа и наблюдала с террасы, как он сметает опавшие листья на поляне перед домом. Мышцы на руках «дикаря» вздрагивали, мокрые длинные волосы струились по спине. Его соски были проколоты, и на них висели стальные колечки, а в карих раскосых глазах было странное, вневременное выражение. Она смотрела на него сверху вниз через резное отверстие в деревянных перилах, испытывая неловкость за свое любопытство. Что-то выдавало в нем человека много пережившего и бесстрашного; казалось, что именно приобретенная в жизненных потрясениях отвага сделала его свободным. Это ощущение неудержимо притягивало Еву.

Несколькими днями позже, дождавшись отъезда странного соседа, Ева с сыном забрались на чердак дома и увидели идеальную площадку для занятий йогой. Это была бесцеремонная выходка, но надежда остаться незаметными и успеть до его возвращения вернуться к себе придавала им смелости. Они расстелили свои коврики для занятий йогой на каменном полу. Чердак был поделен на зоны. В одной была сооружена душевая кабинка, стояли пластиковые тазы на полу, тут же рядом приткнулись стол и стулья из бамбука, электрическая плитка на тумбочке. Чуть дальше начиналось пространство, огороженное ширмой, а за ней самодельная кровать, вещи вдоль стены, аккуратно висевшие на плечиках, телевизор, полки с книгами и фотографии в старых рамках. Ближе к выходу с деревянного свода свисала боксерская груша, стоял покрасневший от ржавчины тренажер с брусьями и турник. Остальная часть чердака была свободной, висели лишь два гамака, прикрепленные к деревянным столбам, поддерживающим крышу дома. Вид на море – с одной стороны, гора – с другой.

Ева расположилась на коврике и повторяла движения за сыном, тянулась всем телом, чередуя напряжение с приятным расслаблением. Во время скрутки неожиданно рано появился хозяин чердака. Он бесшумно поднялся по лестнице и, сверкнув глазами на непрошеных гостей, произнес:

– Прошу немедленно уйти.

Из необычного, но приветливого азиата он превратился в воина, охраняющего свою территорию, его глаза зло смотрели из темных впадин. Ева в смятении свернула коврик и, поторапливая сына, устремилась к выходу. Проходя мимо дикаря, она заметила на поясе деревянные фаллосы, словно бусы, окружившие его бедра. Деревянные члены самых разных размеров висели поверх джинсов, рождая ужас и недоумение в душе Евы. Извинившись и ощущая всю нелепость ситуации, они поспешно покинули чердак.

А следующим вечером, измученная любопытством, она пригласила в гости менеджера «виллы» Джо, и за бутылкой местного рома он поведал удивительную историю.

Странного человека звали Чонг, родился он в Бирме. Маленькая страна, которую с разных сторон подпирают Индия, Таиланд, Лаос, Китай и Бангладеш. Он рос в бедной семье. Его отец был местным доктором, и люди часто приносили в качестве благодарности за лечение еду. Однажды маленький Чонг отправился с отцом в лес за кореньями и травами, заигрался с разноцветным жуком и потерялся. Его искали всей деревней, он и сам пытался выбраться на равнину, но в итоге окончательно заблудился.

Первые дни малышу было невыносимо страшно. Он много плакал и звал маму с папой, надеясь, что они услышат и появятся из-за деревьев. В поисках людей и еды он набрел на дупло большого хлопкового дерева, которое стало для него убежищем. Корни дерева причудливо торчали и стелились по земле. Из подобранной с земли ветки Чонг сделал палку, которую держал при себе для отпугивания непрошенных гостей. Вначале только пугливые и любопытные ящерицы заглядывали к нему. Но вскоре Чонга окружили муравьи; большие черные, они нападали на мальчика, кусая и источая яд. Полчища насекомых жалили маленькое тело мальчика, он плакал от боли, призывая на помощь маму.

Под корой дерева была влага, Чонг слизывал живительную водицу, бродил неподалеку от дупла, но быстро уставал, забирался в свою норку и проваливался в сон.

Во время одной из вылазок Чонг наткнулся на семейку обезьян. Они резвились на поляне, скаля зубы. Детеныш со смешной рожицей попытался поиграть с Чонгом, но вожак стаи пресек игру. Досталось обоим: он укусил и детеныша, и Чонга.

Испуганный мальчик забрался в дупло и проплакал несколько часов. Рана от укуса на руке кровоточила, и, дождавшись, когда обезьяны уйдут, он стал искать знакомые травки, какими отец лечил людей и домашних животных. Рана от укуса обезьяны на следующий день стала затягиваться, покрываясь защитной коркой. Но Чонга все больше и больше пугали лес и его обитатели. Ночью, когда стихал ветер, были слышны одиночные зловещие крики ночных птиц и зверей, они леденили сердце малыша. Мальчик прижимал к груди палку и всматривался в ночные тени. Он постоянно думал о деревне, о родителях, стараясь отвлечься от самого большого страха – навсегда потеряться в лесу, умереть от голода или быть съеденным диким животным. В свои семь лет он уже видел, как умирают люди. Родители ему внушали, что умирает только тело, а душа живет вечно. Но правда была в том, что людей, лечившихся у отца, эта перспектива не утешала, они боролись за жизнь, пока силы не покидали их, они цеплялись за каждое утро следующего дня.